Сергей Мартин - Кровавый Меркурий

–– С кем ты говорил, Эд? – поднял брови Брянцев.

–– С господином Махди Садиком… Ну, фирма "Би–Джи–импэкс", помнишь? Мы вышли на неё два года назад через Онура Алтынеля, того гурка, что покупал через нас цирконий, – уточнил Шкловский, видя замешательство Брянцева.

–– Да–да, помню… – ответил Анатолий растерянно. – Но я думал, что с ними больше каши не сваришь, ведь тогда–то мы лопухнулись с краской", а подобные проколы клиенты не прощают… как правило.

–– Это верно, но он крайне заинтересован в товаре и готов поверить нам ещё раз. Он понимает, что в таком деле успех никто не может гарантировать, и готов снова рискнуть. Правда, больше прокалываться нельзя, сами понимаете.

–– Да уж… – тяжело выдохнул Брянцев и, взглянув на Шкловского, спросил: – Так этот Садик готов "проглотить" всю тонну?

–– Да. И цена его, в принципе, устраивает. Правда, для аккумулирования таких средств потребуется время. Он ведь тоже посредник, за его спиной стоят очень богатые люди… и очень влиятельные. Но деньги не двинутся с места, пока они не будут абсолютно уверены, что товар настоящий и что мы в состоянии обеспечить его переброску за бугор.

–– Вот с этим гораздо сложнее, – мрачно заметил Коваль. – Тонну в кармане не провезёшь…

–– Гарденберг берётся упаковать товар "фирменно" – в двухсотлитровые стальные бочки под видом обыкновенной краски. Внутри будут колбы с товаром. Он сказал, что обнаружить их практически невозможно, если не вскрывать саму тару. В каждой бочке будет по двадцать килограммов "краски", всего пятьдесят бочек.

–– Оригинально… Но это не очень облегчает нашу задачу, – с сомнением заметил Брянцев. – Ещё неизвестно, какой пункт назначения изберёт покупатель и каким транспортом придётся пользоваться. Маршрут тоже неизвестен, да и кого подрядить на такую авантюру? Вопросов очень много…

–– Согласен, но при большом желании всё можно решить, – оптимистично сказал Шкловский. – Давайте–ка помозгуем хорошенько над этой задачкой.

–– Сначала надо решить, будем ли мы вообще ввязываться в это дело,– Брянцев встал из–за стола и потянулся. – Не очень–то оно мне нравится.

–– Ну вот, опять лыко–мочало?! – воскликнул Шкловский с досадой. – Сколько можно колебаться? Сам же говоришь, что дела наши неблестящие, а тут одним махом можно такой куш сорвать! Я что–то не пойму тебя, Толя. Знаешь же, что без риска не разбогатеешь!

–– Ладно, ладно, не кипятись, – примирительно сказал Брянцев. – Tы, конечно, прав, по большому счёту, только такая сделка может нас спасти. Нам позарез нужно сорвать банк, но потерять голову тоже не хочется. А в таком деле это проще простого… Не знаю, что меня смущает, но какое–то нехорошее предчувствие… Уж больно всё удачно складывается. Шесть лет искали "краску" и всё вхолостую, и вдруг целая тонна! Не нравится мне это…

–– Но ведь должно же и нам когда–нибудь повезти! – не сдавался Эдуард. – Это наш шанс, парни. Провернём дело – и можно всю оставшуюся жизнь кверху пузом на Гавайях валяться! А насчёт жизни – так любого из нас могут шлёпнуть просто так, за какой–нибудь паршивый "лимон" "деревянных" или потому, что рожа не понравилась кому–то. Разве не так? Так лучше уж рисковать, зная за что. Выбраться бы из этой грёбаной страны и сделать всем ручкой… пока нас не сделали.

–– Ладно, почти убедил, – сдался Брянцев, махнув рукой. – Но нужно ещё раз всё обдумать, взвесить. Давайте сделаем так: завтра соберёмся и окончательно решим, будем ли этим заниматься.

–– Вы, конечно, можете думать, – сказал Шкловский сухо, – но лично я уже всё решил для себя. Даже если откажетесь, я проверну это дело сам. Но тогда уж не взыщите…

–– Эд, ты чего обижаешься? Никто ещё не отказался. Просто нужно очень тщательно взвесить наши шансы. Дело ведь нешуточное, – поддержал Брянцева Коваль. – Ладно, видно, разговор у нас будет долгим, потому как без подробностей не обойтись.

Они просидели за разговором ещё несколько часов, выпив не по одной чашке кофе и наполнив пепельницу горой окурков. Подробнейший отчёт Шкловского о его одиссее не развеял сомнений и тревог партнёров, а лишь усилил их. По ходу беседы возник целый ряд неразрешимых на первый взгляд проблем, и энтузиазма в глазах Брянцева и Коваля становилось всё меньше и меньше, несмотря на попытки Шкловского убедить их в обратном. Устав от бессонной ночи, перелёта и долгой беседы, Эдуард наконец сдался и, тяжело вздохнув, выдавил:

–– Вот и всё. Теперь думайте, стоит ли рисковать ради десяти миллионом долларов. – Он стал собирать со стола документы, наблюдая исподлобья за растерянными и задумчивыми лицами друзей, на которых читалась борьба с искушением и страхом.

Когда он взял со стола пузырёк, чтобы убрать его в кейс, Брянцев, словно очнувшись, сказал:

–– Эд, лучше запрем это в сейф.

–– Ну уж нет! В офисе такую штучку держать нельзя. Мало ли что… Не беспокойся, я спрячу надёжно. – Закрыв кейс, Шкловский поднялся со стула и с усмешкой сказал: – Ладно, поеду–ка я к себе и завалюсь спать. Утро вечера мудренее. Продолжим завтра…

* * *

Остановив машину у подъезда своего дома, Брянцев почти бегом избежал по лестнице, не дожидаясь лифта. Как он и предполагал, жена уже нервничала, то и дело поглядывая на часы. Пробормотав с порога извинения, Брянцев устремился в спальню и быстро переоделся в приготовленный костюм. В комнату вошла Наташа и, вздохнув, поправила узел галстука:

–– В чём дело, Толя, ты же обещал?

–– Извини, милая, так получилось, – виновато ответил он, примирительно целуя её в щеку. – Эд привёз очень важные новости…

–– А это не могло подождать? Всё же воскресенье сегодня, все нормальные люди отдыхают…

–– Но ты же знаешь, Наташа, что твой муж ненормальный… – со вздохом ответил Брянцев и улыбнулся. – Ну не обижайся, пожалуйста… В самом деле, был очень серьезный разговор.

–– Ладно, я уже привыкла… Ну что, мы едем?

–– Да, конечно, – растерянно ответил Брянцев и покорно пошёл вслед за женой.

Но в гостях он, обычно весёлый и общительный, не был похож на себя. Лишь настойчивое и довольно резкое замечание жены, которое она ему прошептала на ухо, вернуло Брянцева в общество, и он, хотя с трудом, стал поддерживать разговор за столом, ни на минуту не переставая размышлять над информацией Шкловского.

Дома, обеспокоенная состоянием мужа, Наташа присела рядом в кресло и осторожно спросила:

–– Толя, что случилось?

–– Ничего, дорогая, всё в порядке.

–– Какое там "в порядке", я же вижу, что ты после вашей встречи с Эдом о чём–то постоянно думаешь… Так в чем дело? Плохие новости?

С улыбкой отговорившись, Брянцев прошёл на кухню, прихватив с собой блокнот. Расположившись за столом, он приоткрыл окно и закурил, делая какие–то пометки и чертя схемы со множеством кружочков, стрелок и символов. Иногда он раздражённо вырывал листы и, скомкав, бросал их в корзину, принимаясь заново что–то писать и чертить нервными порывистыми движениями. Он засиделся до глубокой ночи, и только настойчивый призыв жены, граничащий с ультиматумом, заставил его вспомнить о супружеском ложе. Исполнив свой долг и поцеловав засыпающую Наташу, Брянцев ещё долго ворочался, не в силах уснуть от терзавших его душу сомнений. Только под утро он провалился в тяжёлый сон, полный кошмаров.