Сергей Мартин - Год Палача

–– Достаточно, Саша, – прервал его Марьин. – Меня интересует только сигнализация. Насколько она надёжна? Может ли её отключить разбирающийся человек, чтобы не произошло срабатывания?

–– Мне сказали, что система достаточно надёжна. Конечно, рано или поздно находится умелец, который "раскалывает" систему, ранее считавшуюся почти неприступной, но таких единицы, да к тому же фирмы постоянно совершенствуют конструкции… Данная система – новинка, поэтому вероятность того, что кто–то смог бы подобрать к ней ключи, очень мала. Я даже взял проспект…

–– Хорошо, посмотрю потом… – опять прервал его Марьин, стараясь поскорее закончить совещание, так как голова начинала болеть всё сильнее и мешала сосредоточиться на деле. – Выходит, что киллер или совершенно не разбирается в таких системах и потому не рискнул сам отключить её, или наоборот, он неплохо знаком с ними и знал, что данную систему снять с охраны ему не по силам. Как говорится, одно из двух… Ну что ж, Саша, давай дальше. Что говорят эксперты о мине?

–– Они говорят, Максим Максимович, что в нашем случае было применено самодельное взрывное устройство, начиненное пластиковой взрывчаткой. Заряд эквивалентен примерно трёмстам граммам тротила. Вот заключение… – Орлов вынул из папки лист и протянул его Марьину. – Интересный факт, Максим Максимович, мина была снабжена магнитом и прикреплена с его помощью под самым днищем между передними сиденьями.

Марьин молча кивнул головой, бегло читая заключение, и, закончив, негромко сказал, размышляя вслух:

–– Чёрт побери! Действительно, пластиковая… Откуда он взял её?

–– Максим Максимович, такая взрывчатка используется при выполнении взрывных работ у геологов. её закладывают в шурфы в виде специальных шнуров. Возможно, это и есть источник, – сказал Орлов.

–– Не исключено… Но вряд ли удастся узнать это. Такая же взрывчатка есть и в армии, и у спецслужб… Сейчас за деньги можно купить всё что угодно. – Марьин задумался, мучительно вспоминая что-то важное и массируя виски. Его лицо было хмурым и осунувшимся. Наконец, поймав мысль, он спросил Ходакова: – Василий, когда прилетает жена Козлова?

–– В двенадцать пятнадцать, Максим Максимович, – ответил тот, взглянув на часы.

–– А похороны тоже сегодня?

–– Да. Ждут только её прибытия. Вы хотели с ней встретиться сегодня?–Пожалуй, попозже… Неудобно расспрашивать, когда у человека горе. Ты вот что Вася, пригласи её завтра утром на беседу но не в Управление, а в их загородный дом. Мне нужно кое о чём спросить её именно там.

–– Вызвать повесткой? – спросил Ходаков.

–– Нет, лучше нанеси к ней визит, вырази соболезнование, ну и прочее… У тебя есть приличный тёмный костюм?

–– Да, есть, – смущённо ответил Ходаков.

–– Хорошо. Значит, договорились?

–– Да, Максим Максимович. Не беспокойтесь, всё сделаю. На какое время назначить встречу?

–– Попроси её там быть после обеда. Скажи, что у нас есть вопросы относительно сохранности имущества и ценностей, если таковые имелись Мы же не можем там держать постоянный пост… – борясь с болью, Марьин заглянул в свой блокнот и продолжил: – А сегодня, ребята, нужно сделать вот что…

Коротко проинструктировав своих сотрудников, он отпустил их, а сам ещё раз внимательно прочёл записи в блокноте и, тяжело вздохнув, вышел из кабинета. Голова, казалось, раскалывалась на тысячи кусочков, и Марьин отправился домой, досадуя на внезапную болезнь. По пути он зашёл в аптеку и купил лекарства, проглотив сразу две таблетки пентальгина.

Войдя в квартиру, Марьин устало растянулся на диване и вскоре заснул тяжёлым сном. Боль отпустила из своих тисков только к вечеру, когда он очнулся из забытья и с беспокойством взглянул на часы. Возвращаться в Управление не хотелось, да и особой нужды в этом не было, поэтому он не спеша принял душ и прошёл на кухню, почувствовав подступающий голод. Заварив крепкий чай и поджарив яичницу, он принялся за скромную трапезу, мысленно возвращаясь к анализу известных фактов. Ему не давал покоя бонсай в кабинете Козлова. Марьин был почти уверен, что он использовался как тайник и что хранящееся в нём было изъято скорее всего в день убийства хозяина особняка.

"Неужели всё же Митин? – думал майор, машинально размешивая сахар в чашке чая. – Один или вдвоём с неизвестным? Как подступиться к нему? Прямых улик нет, а подозрения – всего лишь подозрения, их к делу не пришьёшь… Вопросы, вопросы… Пока только вопросы, а ответов нет. Всё же надо с ним разобраться хорошенько. И ещё с этой новой фирмой… Специнструмент, сигнализация, популярность у "крутых"… В этом что–то есть, нужно копать…"

Тихое, тёплое майское утро, наполненное весенним благоуханием и щебетом птиц, звало на улицу подышать свежим воздухом и немного отвлечься от дел. Я посмотрел на часы, потом снова в окно, потянулся в кресле и встал из–за стола. Пожалуй, можно немного размяться и покурить, а заодно и посмотреть, что делается в мастерских и салоне.

В маленьком садике у крыльца офиса я с наслаждением затянулся сигаретой и не спеша осмотрелся. Сегодня, как и вчера, было довольно тихо и спокойно. Ни одного "крутого", если не считать двух "бойцов" Чернова, сидящих в будке у ворот. Их Олег был вынужден взять на "работу" охранниками. Вчера братва провожала в последний путь своего боевого товарища, а сегодня, вероятно, отходила от похмельного синдрома после поминок. Затишье продолжалось вот уже десятый день, и это радовало меня, так как постоянное общение с клиентами подобного рода сильно утомляло.

Но и тишина была обманчивой. Шестое чувство подсказывало мне, что скоро разразится настоящая бойня. Сама атмосфера наэлектризовывалась с каждым днем, словно перед грозой. Это было видно и по настороженным лицам "охранников", подозрительно посматривающих на всех посетителей и персонал, и по частым и скоротечным наездам сюда "гонцов" и "инспекторов", посланных кем–то из ближайшего окружения Сулеймана, и по появлению "разведчиков" Снегова, приглядывающих за происходящим на территории фирмы с почтительного расстояния, и по множеству других признаков, проявившихся в последнее время. Мне было хорошо известно, что все это может означать, и я с удовлетворением думал о предстоящих крутых разборках. Мои первые акции и та маленькая хитрость в сауне должны были сработать, сыграть роль катализатора в цепной реакции самоуничтожения бандитских группировок. Однако для того, чтобы достичь максимального эффекта, требовался постоянный "подогрев" атмосферы взаимной подозрительности, ненависти и вражды между боссами. Именно это меня и заботило, об этом я думал ежечасно, планируя свои дальнейшие действия.