Ариадна Юнн - А КАПЕЛЛА

К тому же ему так не хотелось тащиться в загородную резиденцию Эда. Да еще всю дорогу слушать глупую Светкину болтовню.

И хотя они неплохо ладили, всё же в последнее время она стала невероятно сильно раздражать его.

Хорошенькая, почти красивая – слегка вздернутый носик, губки бантиком, длиннющие ноги… Всё при ней…

Но на Эда другие и не работали!

«Эстет, блин!»

Смазливая, а в голове одни опилки!

Филя взглянул на часы – ровно через три минуты она появится из главного входа, и так как выбора не было, они быстро смотаются за город. Шурик примет товар – и он наконец будет свободен до завтрашнего утра.

Но что всё это значит?

Филя снова посмотрел на часы – прошло уже больше пяти минут. Светка опаздывала.

Странно! Обычно она точна и пунктуальна – ведь они обязательно должны придерживаться графика, в котором заранее оговорены все условия встреч и передачи товара. И еще никогда не было сбоев – всё неизменно четко и отшлифовано годами их совместной работы.

Но следующие пять минут тоже закончились.

«Что-то случилось!» – просигналил ему мозг и оказался абсолютно прав.

Из стеклянных дверей центрального входа вдруг с истерическими криками стали выбегать посетители.

А одна весьма полная женщина, случайно обо что-то спотыкнувшись, грузно рухнула на асфальт, и на нее сверху тут же начали падать бегущие следом за ней люди, образовывая живое препятствие на пути всех тех, кто еще находился внутри, но тоже рвался наружу вслед за всеми остальными. К спасению.

С детьми, тележками, пакетами, набитыми доверху всякой всячиной, перепрыгивая, перешагивая через друг друга, все они неслись вперед, образуя совершенно невообразимое месиво из рук, ног, голов… И увеличивающееся с каждой минутой.

Прямо на глазах удивленных прохожих, которые, как загипнотизированные, обалдело смотрели на происходящее – естественно, ничего не понимая.

И когда только все они, несущиеся вперед сломя голову, успели превратиться в совершенно обезумевшую массу рвущихся к спасению «непонятно кого»…

Да и от чего они, собственно, спасались?

Ведь все эти люди только что беззаботно прогуливались по, расположенным внутри магазинчикам, сидели в кафешках, посещали SPA и тренажерные залы – одним словом, вели себя, как вполне разумные существа.

Но сейчас…

И, смотря на это совершеннейшее безумие, можно было с легкостью представить, что творилось на уходящем под воду «Титанике» …

Ну просто полный п…ц!

Вот это и называется паникой. А паникующая толпа – страшное действо! И не дай бог в нём участвовать!

И, стараясь сохранять хотя бы внешнее самообладание, Филипп, выйдя из машины, как можно неспешней направился к одному из боковых входов, из которого, на удивление, почти никто не выбегал – все ломились в центральные двери.

И Филя абсолютно беспрепятственно оказался внутри.

В главном холле тоже царили хаос и неразбериха.

Но среди напуганных и мечущихся в поисках выхода людей, оказывается, были и те, кто бесстрашно и несмотря ни на что предпочитал оставаться в самой гуще событий.

И эти «те» совершенно невозмутимо, увлеченно снимали весь этот кавардак на камеры своих мобильников.

И их небольшое, но всё-таки множество, образуя в самом центре зала плотное полукольцо – замкнуть его им не позволяли местные секьюрити, – с любопытством наблюдало за тем, что будет происходить дальше, словно это было какое-то «реалити-шоу», а не происходящее на самом деле событие…

В основном, конечно, молодежь.

Секьюрити же, точно по чьей-то команде, все как один висели на телефонах, причем одновременно, и безуспешно пытаясь навести хоть какой-нибудь порядок на вверенной им территории.

Но их никто не слушал.

Подойдя ближе, но всё же держась на расстоянии, Филя просто остолбенел, парализованный увиденным.

На мраморном полу в какой-то немыслимой позе лицом вниз лежала Света. Ее платиновые волосы слиплись от крови. Длинная юбка из красного шелка не к месту сбилась, обнажив пару точеных ножек.

«Она мертва!»

…И это было ужасно.

Но еще более ужасным было то, что пропал бесценный кейс, за сохранность которого они оба отвечали головой.

На правую руку девушки, как и полагалось, был надет миниатюрный стальной наручник, обычно скрытый от посторонних глаз манжетой ее пиджака.

Но сейчас он был выставлен на всеобщее обозрение, демонстративно торча из-под так некстати задравшегося рукава.

Лоб Фили покрылся испариной. В висках стучало.

Ему был просто необходим глоток свежего воздуха.

Где-то уже совсем невдалеке послышался звук полицейской сирены.

«Еще немного – и здесь начнется нечто невообразимое. Менты будут трясти всех подряд и без разбора. Только этого мне и не хватало – сесть в тюрьму во второй раз!»

Звук неумолимо приближался. Нужно было очень быстро исчезнуть из этого места. Немедленно. И сообщить обо всём Эду.

И, проворно двинувшись уже вместе со всеми к выходу, он снова оказался на улице.

«Слава богу!»

…Но… чей-то пистолет больно ткнулся ему в спину…

«Сегодня мой день! Я создал сенсацию!»

Эд чинно восседал на почетном месте председателя жюри.

Радостно улыбаясь в камеры телевизионщиков и откровенно любуясь Валерией, беспрецедентно и единогласно выбранной королевой этого года, он чувствовал себя счастливейшим из смертных.

«Никто не сможет меня упрекнуть в том, что это я повлиял на голосование. Она – чудо во плоти!»

Действо приближалось к своему апогею – церемонии вручения главного приза – короны – и множества разнообразных поощрительных сертификатов для остальных участниц.

Валерка стояла в центре сцены в пышном белоснежном платье, стоившем Эду сумасшедших денег, но он был доволен как никогда – ведь ему вновь удалось добиться головокружительного успеха – и опять чувствовал себя почти богом.

Небрежно развалившись в своем кресле, он с нескрываемым наслаждением наблюдал за происходящим.

Цветы. Сияние прожекторов. Поздравления. Восхищение спонсоров. Слёзы радости и печаль проигравших. Сбывшиеся мечты и разбитые надежды.

Всё это блестело, шевелилось, отражалось в разноцветных складках бальных платьев участниц чудесной радугой, делая происходящее какой-то невероятной феерией.

Но тут кто-то осторожно коснулся его плеча.

Эд недовольно обернулся – это была одна из его многочисленных секретарш, сообразительная, но иногда крайне надоедливая особа.

И Эд хотел уже было рассердиться, но по выражению ее лица понял, что случилось нечто серьезное, – она была сильно бледна и казалась напуганной.

– Вот. – Дрожащей рукой она протянула ему записку и тут же предусмотрительно исчезла, чтобы больше не мешать…