Соня Василевская - Наказание

– Вздрогнем, Юрик?

– Вздрогнем, Костя.

Оформили по новой, закусили.

– Ты так и живешь один? – завел Ваганов тему.

– Один, как видишь.

– У тебя ж, вроде, была подруга…

– Была да сплыла. Когда то было? Давно она была, еще при жизни мамы.

– Это сколько ее уже нет?

– Пять лет. Болезнь особенно стала прогрессировать в девяностом.

– А батя у тебя, значит, теперь селянин…

– Да. Его тетка не простая, сама какая-то где-то главная.

– Матери нет уже пять лет, ты что, за это время и подруги себе новой не завел?

– А на что мне бабы, Юрик? Мне одному шибко лучше. А если для постели, так простячек разных навалом.

Пропустили еще по одной, закурили. Ваганова начало мутить.

– Костя, какого рожна мы бухаем? Ты ж сегодня еще в Москву вернуться хочешь.

– А что мне Москва? Я дома, могу тут и заночевать.

– У меня свидание в восемь. А я теперь из-за тебя тут завис.

– И ты тоже дома. Звякни в Москву и скажи, что рандеву переносится на завтра.

– Какой ты умный! Что бы я без тебя делал? Выйду на балкон, полюбуюсь родным двором.

Будучи на Урале, Завьялов случайно наткнулся на своего конкурента, другого торговца наркотой, молдаванина по национальности, но смуглого, как цыган. Живет он по фиктивным документам, хотя носит подлинную румынскую фамилию Метлешку; зовут его Давидом, как родители нарекли, но сам он величает себя Денисом, о том же написано и в документах. Родом он из Кишинева, но еще до развала Советского Союза проживал и в Беларуси, и на Украине, и в Литве, и даже где-то на Южном Кавказе, в горах. Потом опять осел в Молдавии, там же был впервые осужден и бежал из тюрьмы. В первый раз его привлекли к аресту за грубое оскорбление личности, затем влетел за торговлю наркотиками. Начал с того, что предлагал малолеткам на дискотеке какую-то заразу. Дальше дошло и до экстази – продукта, содержащего в себе наркотические вещества. Одурманенные детки стали приходить домой пьяненькие, с огромными зрачками. Родители забили тревогу. На Метлешку устроили облаву, и он опять попался. Теперь сел на восемь лет, но отсидел только пять, остальной срок провел в бегах. В очередной раз его накрыли в бандитской группировке, где он был продавцом наркотиков. В этот раз рецидивиста молдаванина упрятали на двенадцать лет строгого режима, но он опять не досидел, оставив добровольно место заключения. За что и был объявлен в Федеральный уже розыск. Оказался на Урале, где его и накрыл Завьялов. Предложил ему восьмым вступить в группу. Денис был роста среднего, смуглый, брюнет с темно-карими глазами, лет тридцати пяти или около того. Он активно включился помогать Завьялову толкать марихуану, тем более что имел в этом деле немалый опыт.

Обыск у Ваганова, его поиски «от Шуры Мохнатого» привели к тому, что по общежитию поползли нехорошие слухи. Дошли они и до Шевцова. Максим решил побеседовать с проблемным жильцом лично. Для этого почему-то пригласил его к себе домой.

Столичная квартира Максима и Оли Шевцовых располагалась в элитном доме московского района Внуково. Максим жил в новом доме на шестом этаже.

«Нескромненько, но со вкусом», – подумал Ваганов, оценив жилье.

Дома у Шевцовых была только одна Оля. Открыв тяжелую железную дверь, она очень внимательно уставилась на визитера.

– Здравствуйте, здесь живет Максим Шевцов?

– Здравствуйте. А вы кто? Максим, вообще-то, сторонник того, чтоб с ним о встрече договаривались заранее, называли себя и сообщали предмет разговора. И приходили не лично домой, а на работу.

Оля была маленького роста, не старше двадцати лет девушка, худенькая шатенка с короткими волосами, с синими глазами, одетая по-домашнему просто: в белую кофточку и джинсовые шорты на подтяжках. На ногах – сиреневые тапочки. Отвечала она важно, культурно, красиво отчеканивая каждое слово, но спокойно; а высказавшись, приготовилась слушать гостя.

– Если вы к Максиму, так его нет.

– Он мне сам назначил.

– Тогда подождите, он скоро будет.

– Хорошо.

Ваганов сел на ступеньку и закурил.

– Зачем вы сели на ступеньку? Как покурите – заходите домой, дома подождите.

Когда Ваганов вошел, Оля, точно собаке, указала его место в прихожей на тумбочке и приказала:

– Садись здесь и с этого места ни шагу.

– А то что, охрану позовешь?

– А хоть бы и так.

– А по кумполу?

– А выйти вон – не желаешь?

Ваганов принял послушный вид и замолчал.

Оля просто боялась пускать урку со стажем, грабителя вглубь своей элитной квартиры.

Даже с его места Ваганову было видно, что в квартире сделал евроремонт, но совсем не такой, как у Смирнова. Здесь было три комнаты, лоджия, одна дверь которой выходила на кухню, подвесные полки, самоклеящаяся пленка на стенах, мягкая мебель в комнатах, полы – греющие. Кухня, куда ушла Оля, была выстлана линолеумом, уставлена фирменной мебелью, плита «Гефест», шведский холодильник, кухонный уголок, стол с двумя раковинами и ящик для посуды. Максим явно опережал свое время. Мало у кого можно было найти греющие полы, самоклеящуюся пленку и евроремонт.

«Вот этих бы «обуть»! – размечтался Ваганов. – Тут точно найдется, чем поживиться. А сколько добра имеет эта фифа, сколько «рыжья»!

Он даже начал представлять себе, как бы выглядел процесс экспроприации, и вдруг почувствовал большое желание осуществить свою затею немедленно. Бандит поднялся с насиженного места и осторожно прошагал на кухню. Взял со стола большой нож… Оля не слышала ни его шагов, ни его движений. Маньяк уже начал приближаться к ней, крадучись… В эту минуту дверь открылась и вошел Максим с каким-то громилой. Ваганов скоренько спрятал ножик за спиной.

Жена отреагировала на приход мужа, вышла ему навстречу, успев наорать на Ваганова, что он сошел с места. Когда Оля не видела, он шустренько положил ножик обратно на стол.

– Олюшка, на кого ты там кричишь? – спросил Максим с порога, поцеловал жену и протянул ей мороженое.

– Спасибо. Привет, Стас. На этого вот, – кивнула она на Ваганова, который уже вышел в коридор.

– А, пришёл. Привет. Это мой охранник Стас, – сказал Максим.

Верзила и хлипкий бандит молча поздоровались взглядами.

Все прошли в зал.

– Садись, – хозяин указал гостю на диван. – Виски хочешь попробовать?

– Нет, не хочу. Макс, ты мне лучше скажи: твой Зурват…

– Зурват погиб, Юрка.

– Как это?

– Ему машину подорвали. Мафия, наверно, больше некому. Многие кавказцев ненавидят и готовы убить уже за одно это.

– Когда погиб?

– На прошлой неделе, в среду. Он на работу ехал. Его сразу насмерть.

– Как ты узнал?

– По машине. У нее кое-как уцелел задний бампер, где написан номер, ну и фиолетовый цвет. Я по этим останкам его опознал.