Марсия Андес - А теперь держи меня

Я собираюсь что-нибудь ответить, потому что не хочу, чтобы последнее слово в нашем разговоре оставалось за Штормовым, но в этот момент Маша открывает дверь и выбирается из машины.

– Ты в порядке? – спрашивает Егор, и меня неожиданно пронзает нечто отвратительное и болезненное из-за того, насколько заботливо и нежно звучит голос Шторма, когда он обращается к моей сестре.

Я только сейчас вспоминаю, что они когда-то давно переспали, и мне становится неприятно.

– Угу, – на выдохе почти еле слышно бурчит Маша.

Её зубы плотно сжаты, словно она боится, что стоит ей открыть рот, как из него тут же вылетит стон или хрип.

Она неплотно закрывает дверь авто и медленно обходит его.

– Ладно, ребят, – к нам возвращается Андрей. – Квартира чистая, всё в порядке. Я и Рома пока избавимся от машин, вернёмся, как закончим.

Таран бросает ключи Егору, и тот их ловит.

– А это обязательно? – спрашиваю я. – Как мы потом уедем?

– Обязательно.

Таран больше не смотрит ни на меня, ни на кого-то другого, забирается в авто и заводит двигатель.

– Пошлите, – Кристина выглядит уставшей, и её голос звучит тихо.

Девушка медленно направляется в сторону подъезда, придерживая рукой раненое плечо. За ней неохотно плетётся Матвей, очевидно, недовольный сложившейся ситуацией. Егор кивает мне, показывая, что нам тоже лучше последовать за ними. Я смотрю на Машу, но та вообще не обращает ни на кого внимания. Заметив мой взгляд Шторм оборачивается к девушке и вздыхает. Подходит к сестре, кладёт ей на спину руку и что-то тихо говорит. Та кивает.

Вскоре мы все поднимаемся на лифте и останавливаемся возле нужной двери. Штормов открывает её и пропускает нас внутрь.

Это просторная трёхкомнатная квартира, но здесь практически нет мебели. Очевидно, что это место приобретали в спешке и не жили здесь, как минимум, пару месяцев. В квартире тихо и пусто.

– Я первая в ванную, – бросаю я, пока кто-нибудь не проявил инициативу.

Знаю, что другим она сейчас важнее, особенно Маше, чьи руки и одежда в крови, но сейчас мне хочется остаться в одиночестве хотя бы минут на пятнадцать. Никто ничего не отвечает, и я, даже не разувшись, нахожу нужное место и запираюсь там.

Открываю кран, выпуская на свободу поток воды. Шумно выдохнув, хватаюсь за края раковины и опускаюсь на колени, изо всех сил сдерживая хриплый стон. Струна внутри рвётся, не в силах поддерживать существование.

Я плачу, задыхаясь. Воздуха не хватает, но я не хочу, чтобы кто-нибудь услышал меня. Не хочу, чтобы они знали, что я сижу на полу в незнакомой квартире и рыдаю, потому что несколько часов назад моя жизнь перевернулась с ног на голову.

Всё изменилось. Всё, что я знала, всё, что любила и чем дорожила. Всё сгорело прямо в моих руках. А всё из-за того, что когда-то давно я согласилась на спор и связалась с самым отвратительным человеком на этой планете.

Если бы я только знала…

Часы тикают. Секунда за секундой, унося в прошлое каждое мгновение. Окно распахнуто, и летний ветер врывается в комнату, заставляя тюль дрожать от навязчивых прикосновений. Душно и свежо одновременно, и я не могу определиться, что из этого на первом месте.

– Мне не нравится этот фильм, – наконец признаюсь я, когда в очередной раз скучающе заглядываю в телефон, чтобы бессмысленно пролистать ленту социальной сети.

– И мне, – без эмоций бормочет Егор.

Шумно вздыхаю и закидываю одну ногу на подлокотник коляски, в которой сидит парень.

– Есть хочешь?

– Нет.

– Может, другое что посмотрим?

– Нет. Надо досмотреть.

Закатываю глаза и широко зеваю. Егор поворачивает ко мне голову и вскидывает бровь, мол, тебе что, совсем скучно? Показываю ему язык и пытаюсь дотянуться до лица ногой, но парень перехватывает лодыжку и начинает меня щекотать.

– Нет, перестань! – смеюсь, пытаясь высвободиться от сильной хватки Шторма.

Второй ногой толкаю кресло, и Егору приходится отпустить меня. Отдышавшись, перекатываюсь к краю кровати и встаю, а после подхожу к Штормову и нагло забираюсь к нему колени, просунув ноги под подлокотники кресла.

– Я жирная, – вдруг говорю я, с трудом усаживаясь. – Ноги не пролазят.

– Да я даже не чувствую твоего веса, – отмахивается Егор, положив руки мне на талию. – В буквальном смысле.

Улыбаюсь из-за приятных мурашек, скользнувших по телу, и, чтобы скрыть смущение, дую парню в лицо. Егор морщится и оторачивается.

– Я жирная и точка, – бурчу я, чтобы немного поныть. Сама же прекрасно знаю, что за последние недели из-за сложного проекта умудрилась сильно похудеть.

– Ладно, ты жирная, – поддакивает мне Шторм, и я обижаюсь.

– Ты должен был сказать, что я не жирная, – надуваюсь, кладя руки на его плечи. – Что я красивая и самая лучшая.

– Но ты и так это знаешь, – отмахивается он, заставляя меня ещё больше накукситься.

– Не знаю, – тяну я.

– Знаешь.

– А вот и нет.

Поджимаю губы и картинно отворачиваюсь. Егор хмыкает, довольно улыбаясь, что смог поиздеваться надо мной. Хватает ладонями мои щёки и заставляет посмотреть на него.

– Ты самая замечательная женщина, которую я когда-либо встречал в этой жизни, – вкрадчиво с нажимом на каждое слово говорит Шторм. – И ты будешь для меня красивой, даже если тебя разнесёт как нашу училку по математике.

– Ха, – вырывается у меня. – Она была как огромный колобок и заходила в класс боком. Ты что, думаешь, меня может разнести до таких размеров?

– Ну, мало ли, всё в жизни бывает, – пожимает плечом, еле сдерживая смех. – Но мне бы не хотелось… Ты меня тогда раздавишь своими габаритами…

Хлопаю его по плечу, улыбаясь.

– Какой же ты…

– Здоровский? – перебивает Егор, поглаживая мою шею. – Красивый? Сексуальный? Ты меня хочешь, детка? Я знаю, что твои трусики уже взмокли…

– Дурак! – смеюсь я, смущаясь ещё больше. – Ничего ты не знаешь…

– Я же не Джон Сноу, чтобы ничего не знать.

– Ты уже помешался с этим сериалом, – качаю головой.

Провожу кончиками пальцев по его растрёпанным русым волосам и улыбаюсь. Глажу его шрам, ровной линией идущий от правого уголка губ к скуле, словно мазок, оставленный дрогнувшей кистью. Вспоминаю, как парень получил этот отпечаток жизни, и грустные воспоминания снова обрушиваются на меня.

Егор перехватывает мою руку и отстраняет от лица, будто не горя желанием, чтобы я трогала его шрамы. Немного улыбаюсь и наклоняюсь к нему, легко касаясь губ поцелуем. Внутри всё приятно сжимается, и я готова в любую секунду заурчать словно довольный кот.

– Я люблю тебя, – шепчу я, немного отстранившись.

Его яркие голубые глаза прищуриваются в улыбке, парень снова целует меня.

– Я тебя тоже люблю, малыш, – снова поцелуй. – Больше всего на свете, – ещё один. – Кстати, подожди, – он пытается отстраниться, но я не поддаюсь и снова впиваюсь в его губы. – Мне нужно кое-что тебе сказать…