Майкл Коннелли - Блондинка в бетоне

– Чтобы никто не узнал. Да, он следует своей программе, прежде всего потому, что это его возбуждает. Тем не менее он больше не может публично избавляться от тел, так как это раскроет его тайну.

– Тогда к чему эта записка? Зачем он послал в полицию записку, которая его изобличает?

Прежде чем ответить, Локке некоторое время расхаживал вокруг обеденного стола.

– Он слишком уверен в своих силах, – наконец сказал он. – За эти четыре года он очень окреп и считает себя непобедимым. Это обычное дело на стадии распада личности у психопата. Чувство уверенности в себе и в собственной неуязвимости все возрастает, тогда как в действительности психопат совершает все больше и больше ошибок.

– То есть раз все эти четыре года он оставался безнаказанным, то считает, что находится вне подозрений и настолько безупречен, что может послать нам еще одну записку – просто чтобы подразнить?

– Именно так, но это лишь один из факторов. Другой – это его самолюбие, претензии на авторство. Начался большой процесс, где фигурирует имя Кукольника, и он хочет привлечь к себе чуточку внимания. Вы должны понимать, что он страстно желает привлечь внимание к своим поступкам. В конце концов, именно последователь, а не сам Черч, посылал раньше письма. И вот, раздуваясь от гордости и чувствуя себя выше полиции – я думаю, даже чувствуя себя богом, – он и пишет последнее письмо, которое отправляет на этой неделе.

– Дескать, поймайте меня, если сможете.

– Да, такая вот старая игра… И наконец, он мог послать это письмо потому, что до сих пор злится на вас.

– На меня?

Босх был искренне удивлен. Об этом он никогда не задумывался.

– Да, ведь это же вы убрали Черча и разрушили его идеальное прикрытие. Вряд ли эта записка и упоминание о ней в прессе помогли бы вам выиграть суд, не так ли?

– Конечно. Это может меня утопить.

– Да, так что, возможно, последователь таким образом хочет вам отплатить. Это его месть.

Некоторое время Босх размышлял над его словами. Он чувствовал, как по жилам струится адреналин. Хотя было уже за полночь, он нисколько не устал. Теперь он вновь ощущал в себе предельную собранность – больше не надо было бродить в пустоте.

– Вы считаете, что могут быть и другие, не так ли? – спросил он.

– Вы имеете в виду женщин, замурованных в бетоне, или что-нибудь подобное? Да, к сожалению, я так считаю. Четыре года – это долгий срок. Боюсь, их еще много.

– И как же мне его найти?

– Не могу ничего посоветовать. Моя работа обычно начинается в конце сюжета. После того как преступника поймают. Или уничтожат.

Кивнув, Босх сложил бумаги в папки и взял их под мышку.

– Хотя тут все же есть одна зацепка, – сказал Локке. – Присмотритесь к его жертвам. Кто они такие? Откуда он их берет? Вы говорили, что три убитых и одна уцелевшая – все они работали в порноиндустрии.

Босх вновь положил папки на стол и закурил еще одну сигарету.

– Да, и все они еще работали по вызову, – сказал он.

– Да. Так что если Черч был убийцей-приспособленцем, не различавшим свои жертвы по росту, возрасту и расе, то последователь более разборчив в своих вкусах.

Босх быстро припомнил внешность жертв, которые снимались в порно.

– Верно – все жертвы последователя были молодыми белыми блондинками с большим бюстом.

– Здесь наблюдается четкая закономерность. Эти женщины рекламировали свои услуги девушек по вызову в прессе для взрослых?

– Я знаю, что две из них рекламировали плюс уцелевшая. Последняя из жертв занималась работой по вызову, но я не уверен, что она давала о себе объявления.

– А те три, что рекламировали себя, помещали в журналах свои фотографии?

Босх помнил только рекламное объявление Глубокой Норки, причем фотографии там не было – только ее сценический псевдоним, номер контактного телефона и обязательство доставить плотское удовольствие.

– Думаю, нет. По крайней мере та, которую я помню, не помещала. Но ее порнопсевдоним был указан в объявлении. Так что любой, кто знаком с ее работой на видео, мог знать, как она выглядит.

– Прекрасно. Мы уже создаем психологический портрет последователя. Он использует видео для взрослых, чтобы отбирать женщин для своей эротической программы. Затем он вступает с ними в контакт через объявления в прессе для взрослых, найдя в рекламе их имена или фотографии. Ну что, я вам помог, детектив Босх?

– Очень. Спасибо за то, что потратили на меня время. И пожалуйста, держите это в секрете. Не уверен, что об этом нужно сейчас извещать широкую публику.

Снова взяв со стола папки, он направился к двери, но Локке его остановил.

– Знаете, а ведь мы еще не закончили.

Босх обернулся.

– Что вы имеете в виду? – спросил он, хотя уже знал ответ.

– Вы так и не затронули самый неприятный аспект – вопрос о том, откуда наш последователь узнал привычки убийцы. Спецгруппа не делилась с прессой всеми подробностями эротической программы Кукольника. Ни тогда, ни потом. Эти подробности скрывались так хорошо, что сумасшедшие, взявшие на себя вину Кукольника, не знали толком, в чем признаваться. Это своего рода страховка – таким образом спецгруппа могла быстро избавиться от ложных признаний.

– Значит?

– Значит, вопрос заключается в том, откуда последователь все это знал.

– Я не сообщал…

– Да нет же, сообщали. Подробности стали известны любому желающему из книги мистера Бреммера. Разумеется, это можно отнести на счет блондинки в бетоне, но, как вы уже, очевидно, поняли, никоим образом не касается жертв номер семь и номер одиннадцать.

Локке был прав. Босх уже и сам пришел к этому предположению, но боялся о нем думать, так как страшился дальнейших выводов.

– Ответ: последователь каким-то образом был посвящен в детали, – сказал Локке. – Именно эти детали и направляли его собственные действия. Вы должны понимать, что тот, с кем мы имеем дело, уже переживал состояние серьезной внутренней борьбы, когда наткнулся на эротическую программу, которая удовлетворяла его собственные потребности. У этого человека уже были определенные проблемы, и сейчас нам не важно, проявлялись ли они внешне в том, что он совершал преступления, или нет. Это был своего рода неудовлетворенный юнец, Гарри, и когда он увидел эротическую матрицу Кукольника, то сразу понял: «Это мое! Это то, чего я хочу, именно то, что мне нужно, чтобы получить удовлетворение». После этого он принял программу Кукольника и стал исполнять ее до самой последней детали. Вопрос: как он на нее наткнулся? И ответ состоит в том, что он имел доступ к этой информации.

Некоторое время они лишь молча смотрели друг на друга. Затем Босх вновь заговорил:

– Вы говорите о копе. О ком-то из состава спецгруппы. Но этого не может быть. Я же был там. Мы все хотели остановить этого парня. Никого из нас это… ну, не возбуждало.