Дик Фрэнсис - Заезд на выживание

— Да, — ответил он. — Именно так.

— Мистер Рэдклифф, — начал я, — некоторые из членов жюри присяжных не слишком разбираются в скачках. Так что, может, вы расскажете им о своем Перешейке поподробнее?

Я взглянул на судью. Он смотрел прямо на меня, приподняв кустистые брови, отчего они практически слились с пышным париком из конского волоса.

— Строго говоря, Перешеек уже не является моей лошадью, — ответил Роджер Рэдклифф. — В конце прошлого года его отправили на конезавод, и теперь акции на него принадлежат другим людям и организациям. Я сохранил лишь две акции из шестидесяти.

— Но во время его карьеры, то есть выступлений на скачках, именно вы являлись его владельцем, ведь так?

— Да, так. — Он улыбнулся каким-то своим приятным воспоминаниям. — И это я вывел и вырастил его. Мне принадлежала его мать, и родился он у нас в центре. И я решил оставить его у себя на какое-то время. И теперь рад, что поступил именно так.

— Значит, он успешно выступал на скачках? — спросил я.

— Да, весьма успешно, — ответил Рэдклифф. — Он выиграл чемпионат для двухлеток, а в 2007-м был назван Лошадью Года. Но особенно удачным был прошлый год. — Рэдклифф явно упивался собой и окончательно расслабился. — В мае он выиграл приз в две тысячи гиней на скачках в Ныомаркете, затем в июне — Дерби в Эпсоме и, наконец, в октябре прошлого года получил кубок «Классика породы» в Калифорнии. Так что, как видите, очень удачный выдался год. — И он широко улыбнулся присяжным. Многие из них ответили улыбками.

В зал заседаний на цыпочках вошла Никки, присела рядом с Элеонор.

— Все готово, — шепнула она мне в спину. Я обернулся к ней, наклонился.

— Хорошо, — шепнул я в ответ. — Глаз с двери не спускай. Я дам тебе сигнал. А теперь иди.

Она поднялась, поклонилась судье и тихо вышла.

— Мистер Мейсон, — сказал судья, — уверен, и мне, и присяжным страшно понравился этот маленький экскурс в историю коневодства. Но прошу вас придерживаться темы нашего заседания, иначе мне придется отпустить мистера Рэдклиффа к его многотрудным делам и обязанностям.

— Да, ваша честь, — покорно пробормотал я. Роджер Рэдклифф продолжал стоять с гордо поднятой головой. Он явно упивался моим смущением. Что ж, подумал я, пришло время стереть эту насмешливую ухмылку с его физиономии.

— Мистер Рэдклифф, — начал я, — мы уже слышали здесь, что вы едва знали жертву убийства. Но насколько хорошо вы знакомы с ответчиком, мистером Митчеллом?

— Ненамного лучше, чем с Барлоу, — ответил он. — Митчелл был чемпионом по скачкам с препятствиями среди профессионалов. Лично я никогда лошадей для стипль-чеза не разводил, но был немало о Митчеле наслышан. Может, и встречались несколько раз на всяких там мероприятиях. Сколько точно, не помню.

— Ну, а теперь о мисс Милли Барлоу, сестре Скота Барлоу. Вы ее знали?

От внимания моего не укрылось, как натянулась у него кожа в уголках глаз. Он занервничал.

— Нет, не думаю, — спокойно ответил Рэдклифф.

Первая ложь.

— Вы уверены? — продолжал настаивать я.

— Совершенно уверен.

— Она хирург-ветеринар, специализировалась на приеме родов, — пояснил я. — И, к сожалению, умерла в прошлом июне. Ну, не припомнили?

— Слышал, что какая-то ветеринарша умерла прямо на вечеринке в прошлом году, — сказал он. — Это она была?

— Да, — ответил я. — Она. И в январе следователи пришли к выводу, что Милли Барлоу покончила с собой, сделав себе инъекцию анестезирующего средства под названием «тиопентал» на основе барбитуратов.

— Прискорбно слышать, — невозмутимо заметил он. — Однако не вижу никакой связи…

— Мистер Рэдклифф, — перебил я его, игнорируя эту ремарку, — у вас был роман с Милли Барлоу?

— Нет, не было! — почти прокричал он. — Да как вы только посмели предположить такое?..

Он покосился на жену Дебору. Она вошла в зал заседаний вместе с ним и теперь сидела за спиной у мистера и миссис Барлоу. Я тоже обернулся, но выражения ее лица не разобрал.

— Мистер Рэдклифф, вы присутствовали на вечеринке, во время которой умерла мисс Барлоу?

— Да, — ответил он, — я там был.

— И помните, в честь чего состоялся этот прием?

— Да, помню, — ответил он. — Мы с Саймоном Дейси устроили этот прием в доме Дейси, чтобы отметить победу Перешейка в Дерби.

— А Саймон Дейси был тренером этой лошади, верно?

— Да, — ответил Рэдклифф.

— Помните, по какой причине гостьей этого приема стала Милли Барлоу? — спросил я его.

— Мистер Мейсон, — вмешался судья, — эти ваши вопросы действительно соответствуют делу, которое рассматривает наш суд?

— Ваша честь, — ответил я, — выступавшие до меня представители обвинения ясно дали понять, что интимные отношения, существовавшие между ответчиком и мисс Барлоу, стали основной причиной антагонизма между ответчиком и жертвой. Отсюда обвинение сделало вывод, что это и было мотивом убийства. А потому я намереваюсь исследовать эти отношения более углубленно, с учетом безвременной кончины мисс Барлоу в июне прошлого года.

— Что ж, хорошо, — сказал судья. — Можете продолжать.

— Благодарю вас, ваша честь. — И я вновь повернулся к свидетелю. — А теперь, мистер Рэдклифф, отвечайте на вопрос. Вы знали, по какой причине мисс Барлоу была приглашена на прием?

— Понятия не имею, — ответил он. — Я же говорил вам, что не имел чести быть знакомым с этой девицей.

— Тогда почему, — я взял со стола листок бумаги, — вы приобрели новенькую спортивную машину и подарили ее мисс Барлоу?

Он растерялся, но быстро взял себя в руки.

— Понятия не имею, о чем это вы.

— О чем? Я говорю о ярко-красной «Мазде МХ-5», приобретенной вами в сентябре 2007 года в салоне «Мазда» в Ньюбери. — Я приподнял руку с листком бумаги, который в прошлую пятницу раздобыла для меня Никки у дилеров салона. — Стоимостью пятнадцать тысяч семьсот пятьдесят фунтов.

Он стоял молча и не сводил с меня ненавидящих глаз.

— Да будет вам, мистер Рэдклифф! — укоризненно заметил я. — Вы что же, хотите сказать суду, что не были знакомы с девушкой, которой подарили новенькую машину стоимостью свыше пятнадцати тысяч фунтов?

— Не понимаю, о чем вы говорите, — сказал он. — Ни в какие салоны, ни к каким дилерам я не обращался.

— Мистер Рэдклифф, — начал я, — в прошлую пятницу помощник моего солиситора заходила к дилерам этого салона, и они сказали, что прекрасно помнят, кто покупал у них машину. А запомнили по той причине, что оплата была произведена сразу и полностью, банковским чеком, что довольно необычно в наши дни. Причем на чеке не значилось имени покупателя. Однако представитель фирмы узнал покупателя и сказал, что именно он изображен вот на этом снимке.

Я поднял большую брошюру в глянцевой обложке, которую прихватил с собой еще во время первого визита в центр. На лицевой стороне была размещена крупная фотография улыбающихся Роджера и Деборы Рэдклифф, они стояли в паддоке в окружении кобыл и жеребят. Эту же брошюру я сперва показал Патрику Гамильтону в его конторе, а затем — Джозефу Хыозу и Джорджу Барнету в прошлую пятницу, во время поездки в Раннимид.