Александр Войнов - Бриллианты из подворотни

В послевоенные годы лагерной администрацией была спровоцирована война между ворами и «суками», целью которой было уничтожение воров. Зоны делились на во­ровские и «сучьи». На «сучьих» зонах власть была у зе­ков, идущих на поводу у ментов. Бывало, что на «сучью» зону в три тысячи человек загоняли этап из ста воров. Шла резня. Перевес был у «сук». Воры гибли. Их остава­лось все меньше и меньше.

Лилось много крови потому, что высшей меры, то есть расстрела, не было. За убийство в лагере давали «четвер­так». После выхода указа «Кровь за кровь», предусматривающего смертную казнь за убийство, резня прекрати­лась. К этому времени воров осталось очень немного.

Вор в законе Николай Круг, карманник-профессио­нал, с которым Шлихт прошел немало дорог, был най­ден в подворотне с перерезанным горлом.

Пусть ему земля будет пухом.

Менты

Милиционеры романтики, жаждущие бороться

со злом во имя добра.

Менты — профессионалы-практики, смелые и

решительные люди.

Мусора карьеристы, ради звездочки готовы

предать и своих, и чужих.

Служителей закона Шлихт подразделял на три категории.

Первая — милиционеры. В основном это выпускни­ки высших учебных заведений, только что получившие погоны лейтенанта, полные милицейской романтики и желания бороться со злом во имя добра. У них еще нет ни жены, ни детей, которых надо материально обеспечивать, и они хотят дослужиться до генерала. Как все молодые люди, они максималисты, не признают компромиссов и поэтому опасны.

Вторые — менты. Чаще всего звание у мента колеб­лется между старшим лейтенантом и майором. Мент — это практик. Он знает и умеет многое. В своем деле он профессионал. Он владеет информацией о предполагае­мых преступниках и о своих сослуживцах, но старается ее не разглашать. Любимый способ мента добывать ин­формацию — вербовка осведомителей. Своих осведоми­телей он держит в тайне, даже от начальства, считая их своей собственностью. Яркими представителями ментов являются работники уголовного розыска. В большинстве своем это смелые и решительные люди. Менты любят водку, баб, ездят на дорогих машинах и внешне часто напоминают бандитов.

Третья категория — мусора. Мусор может быть в любом звании, от лейтенанта и выше. Основная цель его — карьера. Ради звездочки он пойдет по головам, сда­вая своих и чужих. Мусора часто оказываются наверху, потому что их основные качества — целеустремленность и беспринципность.

Наблюдая за всеми категориями, Шлихт задумывал­ся, кто на кого больше влияет: менты на преступников или преступники на ментов. Очень часто служители за­кона перенимают у преступников их субкультуру. В их лексиконе, нередко слышатся жаргонные выражения. С годами общение с жуликами накладывает на них неиз­гладимый отпечаток.

Очень сильно это просматривается на зоне. Менты подсознательно придерживаются тех же правил поведе­ния, что и зеки.

Однажды хмурым осенним утром Шлихт видел, как офицер — дежурный помощник начальника колонии (ДПНК) — насильно хотел поставить зека в одну колон­ну с опущенными. Была утренняя проверка. Вся зона по-отрядно выстроилась на плацу и молча наблюдала, как холеный, наглаженный офицер пытался затолкать худо­го, озлобленного зека в кучу к «петухам». Зек упорно не хотел на «петушатню». Для него это было равносильно моральной смерти. Став в один ряд с «петухами», он сра­зу же становился неприкасаемым. Никто не знал, чем он провинился, но это была «высшая мера», и ДПНК хотел привести ее в исполнение.

Мент орал на зека и приказывал встать в строй к от­верженным, обвиняя его в чем-то. Шлихт не слышал, как оправдывался зек, но последняя фраза, долетевшая до него, была:

— Ты что гонишь, начальник.

— Лучше гнать, чем быть гонимым,— ответил офицер. И, подозвав пальцем войсковой наряд, приказал: — В ШИЗО. Пятнадцать суток.

Через три дня все узнали, что зек умер от потери кро­ви, вскрыв себе вены. А через несколько лет ДПНК отре­зало обе ноги. Он попал под поезд.

Задумываясь, кем лучше быть: угнетателем или угне­тенным, как лучше поступить: отомстить самому или по­ручить отмщение Провидению, Шлихт вспомнил слова из Святого письма: «Мне отмщенье. Аз воздам».

Увертюра удачи

Как-то возле большого кувшина с уксусом,

который символизирует жизнь, встретились

три мудреца: Будда, Конфуций и Лао-Цзы.

Все трос опустили палец в кувшин и

попробовали уксус. Будда сказал: «Горький»,

Конфуций: «Кислый», а Лао-Дзы: «Сладкий».

Учись находить приятное во всем.

Деловое предложение

Прошли годы. С Севой Шлихт не виделся около два­дцати лет. По. изредка доходившим до него слухам, дела у Севы шли нормально. Он жил в Москве, на Кутузов­ском проспекте у него была пятикомнатная квартира, ез­дил на джипе, поддерживал отношения с депутатами и ворами в законе.

Шлихту хвастаться было нечем. После очередной от­сидки он осел в небольшом городке и вел полуспартан­ский образ жизни, уделяя почти все свое время йоге и спорту. Он был спортоман. Всех людей, занимающихся спортом, он делил натри категории. Первая — это люди, тренирующиеся для поддержания формы. Вторая — это те, кто выступает на соревнованиях. И третьи — это спортивные «наркоманы», которые получают удоволь­ствие от нагрузок, как наркоман от наркотиков. Они мо­гут тренироваться каждый день по несколько часов и не уставать, развивая при этом сверхсилу и поразительную выносливость. Спортоманы обладают железным здоро­вьем и не признают возраста.

Жил он небогато, но и не бедствовал. К трудностям нашего времени относился по-философски, считая, что как бы мало он не имел — это всегда больше, чем ему необходимо.

Однажды он увидел Севу, стоящего у его подъезда. Тот почти не изменился. Только немного потолстел и по- в лысел. А в остальном это был все тот же Сева, и все так же напоминал батьку Махно.

— Нашу встречу надо отметить,— предложил Сева после крепкого рукопожатия.

Вскоре они сидели в тихом полупустом баре.

— Что будешь пить? Как всегда, коньяк? — спросил Сева.

Шлихт отказался.

— А я выпью,— сказал Сева.— Выпью за успех наше­го дела. Я к тебе с деловым предложением.

И стал рассказывать, что десять лет назад, за Поляр­ным кругом, исчез вертолет, перевозивший партию ал­мазов. Его долго искали, но так и не нашли.

— Я знаю, где груз и у кого,— подытожил Сева,— тебе нужно забрать алмазы и доставить их на Большую землю.

Предложение было заманчивым, но Шлихт не спешил соглашаться.

Необходимо было взвесить все за и против. Послед­нее время он часто думал, что пора переменить образ жизни. Но для того, чтобы сделать это безболезненно, нужна была материальная база, которая давала бы уве­ренность в завтрашнем дне. С этой точки зрения предло­жение Севы было как нельзя кстати. Но, с другой сторо­ны, Шлихт понимал, что это дело могло закончиться не так радужно, как хотелось бы. В общении с такими людь­ми, как Сева, Шлихт придерживался трех правил: «Не верь, не бойся, не проси».