Владимир Колычев - Когда любовь соперница у смерти

Я знал, что такое деревня, но ее слова о глазах и ушах на каждом столбе всерьез не воспринял. Не может слышать и видеть каждый столб, не может. Вот на одном каком-нибудь глаза и уши могут быть. Но только на одном… Кстати, вот они, эти глаза и уши, идут ко мне. Отделились от электрического столба и перегораживают мне путь.

– Ну, чего тебе, Юра? – спросил я, узнав обладателя этих ушей и глаз. – Все высматриваешь?

– Чего я высматриваю? – пьяно качнувшись, буркнул парень.

– Кто что делает, кто куда идет – интересно, да?

– Просто стою.

– Арина мимо проходила?

– Арина?.. Ну да, Арина была… А что с Ириной, а? – хлюпнул носом Юра.

– Убили Ирину. И мужа ее убили.

– А кто?

– Тебе не все равно?

– Я ее любил… И всегда любить буду…

– Это твои проблемы, парень. Ты извини, но мне идти надо.

– Куда, к Арине?

– А вот это не твое дело.

– Погубит она тебя.

– Чего? – удивленно и вместе с тем заинтригованно посмотрел я на парня.

– Погубит, – отрыгнув смрадно-перегарный «аромат», сказал Юра.

– А что, был инцидент?

Какое-то время парень туго вспоминал, что такое инцидент, затем кивнул:

– Был.

– Когда?

– Да два года назад, летом. Они тогда с Ириной здесь гостили. Мужик у нас тут, фермер, целое хозяйство у него было, наемные китайцы на него работали…

– Так что, Арина работать у него отказалась? Поэтому китайцы и надорвались, да? Эх, погубила!

– А ты не смейся, совсем не смешно! Арина его с толку сбила! С ним закрутила, да так, что он от жены ушел. Думал с ней жить, а она хвостом вильнула и в город уехала.

– И что?

– Что, что? В запой мужик ушел. Хозяином был, а сейчас голь перекатная, ходит, по дворам побирается…

– Это понятно. Непонятно, Арина здесь при чем? – разочарованно спросил я.

Думал, какая-то таинственная, может быть, даже мистическая история, а здесь обычные полюбовно-сумасбродные страсти. Ну, закрутила Арина роман с кем-то со скуки, что здесь такого?

– Так он из-за нее же от жены ушел!

– Она его уйти заставила?

– Нет, но ведь ушел.

– Знаешь, если за каждого дурака ответ держать, никаких свечей не хватит.

– Каких свечей? – не понял парень.

– Церковных, покаянных… И ты за языком следи, а то несешь всякий вздор. Кого она погубила?

– Ирину погубила! – раздосадованный, выпалил Юра.

– Ух ты! Это уже интересно!

– Ему нужна была Арина, а убил Ирину!

– Кому ему? – подозрительно сощурил я глаза.

– Есть тут один! Про Арину спрашивал.

– Кто такой? Откуда?

– Неважно! – спохватился парень.

– Да нет, браток, здесь ты не прав. Из уголовного розыска я, капитан Петрович. И мы знаем, что Ирину кто-то из ваших деревенских убил… Придется мне тебя арестовать! – громогласно заключил я.

– За что? – моментально протрезвел Юра.

– Сам же признался, что тебе нужна была Арина, а убил Ирину.

– Не мне нужна! Ему!

– Кому «ему»?

– Ну, он здесь недалеко живет. Дом на косогоре, с башенками…

– Слюнявый?

– Да, да, было такое, губы у него мокрые, ну и слюна была. Так, немного, но была.

– И о чем он с тобой с пеной у рта говорил?

– Про Ирину спрашивал. Куда уехала, где живет?

– И куда она уехала?

– Ну, в Черногайск.

– И адрес ты ему дал?

– Ну не то чтобы дал… Так, сказал… – замялся парень.

– А сам адрес откуда знаешь?

– Ну, как же, я писал Ирине… Правда, она не отвечала…

– Зато ты ответил. На вопрос слюнявого… И сам знаешь, чем это закончилось?

– Чем?

– Дурака не валяй, – наморщил я лоб. – Сам же сказал, что слюнявый Ирину убил.

– Э-э… Я не сказал… Я подумал…

– Думал ты или нет, а слово уже вылетело… Как слюнявого зовут?

– Гарик… Да, кажется, Гарик…

– На черном джипе он был, да?

– Да, на джипе подъезжал. Красивая машина. Мне о такой только мечтать…

– Ирина тоже мечтала. А нет Ирины. И ты слюнявому в этом помог. Ты! Он выследил Ирину и убил ее… Вспомни, может, Гарик грозился ее убить?

– Ну, не то чтобы…

– А конкретно?

– Ну, он сказал, что никуда она от него не денется. За ней поедет, сказал… А когда я узнал, что с Ириной случилось, сразу все понял…

– Что ты понял?

– Ну, что Гарик мог перепутать Арину с Ириной. А убил, чтобы она никому не доставалась… Мутант! – в сердцах выдал парень.

– Почему мутант? – заинтригованно спросил я, вспомнив, что Арина отзывалась о Гарике в том же ключе.

– Да потому что «кока-колу» без конца пьет! Пока мы говорили, он целых две банки выпил. И угостить не догадался…

– Так почему мутант – потому что «колу» пьет, или потому, что тебя не угостил?

– Потому что «колу» пьет. А ее нельзя пить!

– Почему?

– Потому, что она вредная! Потому, что сплошная химия! Потому, что мозги от нее деградируют!

– Значит, мозги у Гарика деградировали, поэтому он и хотел убить Арину.

– Да нет, тут любовь, – мотнул головой парень. – Я ведь тоже Ирину хотел убить. Когда узнал, что она замуж выходит…

Я озадаченно провел рукой по волосам. Странная какая-то деревня. Всего про двух ее жителей знаю, и оба клинические психопаты. И «кока-кола» здесь явно ни при чем.

– Так, может, ты ее и убил? – хлестко спросил я.

– Нет! Гарик это! Он! – опомнившись, мотнул головой парень.

И вдруг, глядя в сторону бань, встревоженно возвестил, что видит там большой огонь. И действительно, в конце улицы у реки занималось зарево пожара.

– Твою Матильду!

Явственное предчувствие беды сорвало меня с места, и я опрометью побежал на пожар.

Увы, но полыхала та самая баня, о которой я и подумал. И загорелась она не изнутри, а снаружи. Обильно облили бензином со всех сторон и подожгли. Слишком уж плотно и мощно вздымалось пламя, чтобы всерьез принимать в расчет несчастный случай. Да и огонь разгорелся слишком быстро. К тому же, дверь снаружи была подперта толстой палкой. Это могло значить, что «красного петуха» забросили сюда намеренно, и с тем, чтобы Арина заживо сгорела в огне.

Жаркое пламя с голодным гулом высасывало из бревен углеводы и, насыщаясь, остервенело рвалось в небо. Но я не испугался его и, выбежав на речные мостки, с ходу плюхнулся в воду – намок с головы до ног. И бегом вернулся обратно к бане. Ногой отбросил обуглившуюся палку, выбил дверь.

Если баню подожгли снаружи, то внутри пожар еще мог не достичь разрушительной силы. И действительно, я не увидел внутри клубов пламени, только всполохи огня, прорывающегося через маленькое окошко в парилке.

Набросив на голову мокрую куртку и наполнив легкие воздухом, я бросился в пекло пожара.

Никогда еще я не встречал столь жарко протопленной парилки, как в этой бане. Одежда на мне высохла вмиг, туфли создали на ногах эффект «испанского сапога», которым средневековые палачи так любили мучить своих жертв. Кожа, казалось, покрывалась горячими волдырями. И еще, пытаясь нащупать Арину в кромешной темноте перед глазами, я коснулся голой рукой раскаленной печки – причем боли в тот момент не почувствовал.