Владимир Колычев - Когда любовь соперница у смерти

Возможно, уничтоженная мною троица патрулировала этот участок подземной системы, ходила по кругу коридора, может быть, всю ночь напролет. И кто-то все это время нещадно курил. А потом где-то вдалеке громыхнул взрыв, и кто-то из троицы сообразил, что некто пытается проникнуть в подземный ход. А может быть, эта группа была выслана сюда исключительно для того, чтобы охранять сооружение от возможного проникновения извне… Гадать я мог сколько угодно и с тем же успехом, что дуть на уже остывший кофе. Уже неважно, как все это происходило, главное, что я смог справиться с опасностью. И еще важней не успокаиваться на достигнутом. Наверняка, на моем пути еще встретится не одна такая группа… Неужели шансов у меня нет?

Ощупывая взглядом закрытые двери помещений, я все-таки достиг объекта, обозначенного на потолочной схеме прямоугольником. И это была действительно станция метро. Серая, мрачная, напрочь лишенная каких бы то ни было архитектурных и дизайнерских изысков, но станция. И колонны, подпирающие изъеденный плесенью потолок, и бетонные плиты перрона, нависающие над железнодорожной колеей. Правда, транспортная линия здесь была только одна, но рельсы настоящие, уходящие в глубь тоннеля, способного втянуть в себя пассажирский поезд в натуральную величину.

Людей здесь не было. Но мое угнетенное тоской воображение вдруг разыгралось, и я услышал гул голосов, шорох чьих-то мыслей, шум вентиляционных установок, стук вагонных колес по рельсам. Мне даже показалось, что кто-то тронул меня за плечо. «Мужчина, не подскажете мне, в какую сторону ехать?..»

Вздрогнув, я резко обернулся, но никого не увидел. И гул вдруг исчез, и ногами по шлифованному полу никто не шаркал, мощные вентиляторы не закручивали в спираль нагретый воздух. Остался только колесный перестук и приближающийся звук электрического двигателя.

Я уже было собрался зажмурить глаза, чтобы избавиться от наваждения, но вдруг увидел скользнувший из темноты тоннеля луч света. Спрятавшись за ближайшую колонну, я осторожно высунулся и увидел въезжающую на станцию дрезину с высоким клиренсом, открытой кабиной и прожектором, установленным на бампере. И всего два человека на ней. И оба в камуфляже, в разгрузочных жилетах, с автоматами.

Я не стал ждать, когда дрезина остановится. И, высунувшись из укрытия, открыл огонь на поражение. Бородатый парень с щетиной сросшихся на переносице бровей дернулся, всплеснув руками. Пуля угодила ему прямо под нос. А другой, худой и с рахитной головой, вскочил со своего места, как ужаленный, и задрал вверх руки. Было видно, что инстинкт самосохранения в этом индивидууме превалирует над остальными формами психической деятель-ности.

– Тормози, баран! – крикнул я.

Парень внял моему совету и нажал на тормоз. Замешкайся он хоть чуть-чуть, и дрезина бы на полном ходу врезалась в тормозные буфера перрона.

– Автомат оставляем в машине, – посматривая по сторонам, скомандовал я. – Разгрузку тоже… Тихонько выходим!

Я не стал разворачивать его спиной к себе, тыкать носом в позеленевшую от времени колонну. Я просто ударил его кулаком в челюсть и, пока он приходил в чувство, обыскал его, избавив от таких излишеств, как сигареты и зажигалка. Больше у него ничего не было: видимо, все остальные принадлежности находились в разгрузочном жилете.

– Как зовут?

– Ж-жора.

– Меняй букву, Жора, – с едкой насмешкой в голосе посоветовал я.

– К-какую букву? – не понял парень.

– «Эр». А на какую менять, сам догадайся… Кто с Геной разговаривал?

– В… В к-каком смысле?

– Ты что, заика?

– Н-нет… Это я волнуюсь…

– Я не трус, но волнуюсь. Что ж, бывает… Кто по рации с Геной разговаривал?

– А-а, с Геной, – одной половиной лица улыбнулся Жора. И пальцем показал на покойника, лежавшего поперек дрезины. – Вот, Боря разговаривал, он в нашей смене старший…

– Что за смена?

– Ну, есть рабочая, а есть охранная… Ну, одни работают, другие смотрят… Нас мало уже осталось… Проблемы тут у нас, – замялся Жора… – Вчера босса обстреляли, ну, из минометов, да. Беспредел, в общем. Двоих убило. А потом еще ты… то есть вы… Двоих вчера убили, и Рому ранили… Гена выход взорвал, а потом вспомнил, что ход из бункера есть… Правильно вспомнил, да… Вы его положили, да? – дрожащим голосом спросил парень. От волнения его чересчур крупный кадык двигался, как две жующие челюсти под сросшимися губами.

– И его, и еще двоих, – кивнул я. – И ты на очереди…

– Э-э, не надо… У меня невеста, я жениться собираюсь.

– Ну и женился бы, здесь ты чего делаешь?

– Так это… деньги нужны. А босс хорошо платит.

– За охрану?

– Ну да.

– Плохо вы его тут охраняете, – презрительно хмыкнул я, вспомнив, как легко сдаются прилеповские охранники.

Сначала Сева согласился мне помогать, потом Тема. Правда, один затем так же легко вернулся на сторону Прилепова, когда помог Гарику обезоружить меня. И Тема вчера попытался выпрыгнуть из машины, чтобы уйти из-под моей опеки. И Жора запросто может взбрыкнуть.

– Да, наверное, – кивнул парень. – Мы же не за идею служим, за деньги.

– А я вот, представь себе, за идею… Босс мне твой нужен и сынок его.

– Так это, ехать надо, – сглотнув слюну, кивнул Жора.

Взглядом он показал на дрезину, а рукой махнул в сторону, откуда приехал.

– Там из охраны почти никого не осталось… Игорек и Толик. Ну, еще Рома, которого ты… вы вчера ранили… Нога у него болит, но ходить может. И автомат носит…

– Значит, всего трое? – заключил я.

– Ну, нет, еще четверо у нас уехали.

– Куда?

– Ну, босс их послал… Он знает, кто минами нас закидал. Ответ надо дать… В общем, трое осталось.

– Ты уже не в счет? – с едкой насмешкой спросил я.

– Ну, мне бы выбраться отсюда. Я бы домой поехал, если отпустите…

В тусклом мерцающем свете из-за бледности своего лица Жора был похож на воскресшего покойника, еще не согретого кровотоком. А ведь он, можно сказать, сегодня заново родился. Был бы сейчас покойником, если бы я вовремя не снял палец со спускового крючка.

– Может, и отпущу, – кивнул я. – Но сначала к Прилепову съездим… Вода есть?

– Да, там в дрезине бадейка…

Убитого Борю мы оставили на сиденье, которое не так давно было передним. Дрезина ехала в обратном направлении, поэтому спереди сейчас находились мы – я и плененный мною Жора. Для пущего спокойствия мне пришлось связать его. Поработал я и над собой. Сначала напился воды до распирающей боли в желудке. Затем, отъехав от станции метров на сто, я остановил машину и взялся за покойника. Мне нужен был его камуфляж, а то в защитном костюме я выглядел, как минимум, нелепо. И тело все взопрело, извините за выражение…

Я выключил электромотор, но прожектор тушить не стал. Пространство впереди все как на ладони – очень удобно контролировать обстановку. И позади какой-никакой свет – будет видно, если кто-то спустится в тоннель с платформы станции.