Валерий Ильичёв - Сломанный брегет (сборник рассказов)

— Неужели она рассказала о брате человеку, которого едва узнала?

— Не удивляйся: женщины легко верят в то, что совпадает с их желаниями. К тому же Нина влюбилась, а это похуже душевной болезни. Да и о Персе она не всю правду рассказала, попросила только отвезти брату костюм, плащ и продукты. Объяснила, что сама там появиться не может, так как в ссоре с его женой. Назвала конкретный адрес. Думаю, все сходится и Мишка сработал в цвет.

— Тогда чего ждем? Поедем и задержим Перса.

— Не спеши, Сначала надо убедиться, что Перс скрывается именно там. Мишка должен выйти из дома, зажечь сигарету и бросить под ноги. Это будет сигналом, что Перс в квартире. Но сразу его брать нельзя, чтобы не расшифровать Мишку. Ему пора из дела выходить. Нинке объявит, что уезжает в командировку и исчезнет. А за квартирой Перса установим наблюдение и арестуем его через сутки или двое.

— А если он вдруг выйдет раньше?

— Тогда ребята, ведущие наблюдение, задержат его, под видом опознания объявленного в розыск преступника. Не волнуйся, все уже десятки раз отработано до мелочей.

Борин разочарованно вздохнул; «Значит, Перса возьмут без меня. Что же это за стажировка, даже к операции по задержанию опасного рецидивиста не допускают!»

Заметив обиду на лице стажера, Сапов дружелюбно хлопнул его по плечу:

— Не горюй, сынок, у тебя ещё столько задержаний впереди, что надоест наручники защелкивать.

О захвате Перса оперативники, ведущие наблюдение, сообщили через двое суток. Борин видел, как по коридору провели невысокого чернявого крепыша, одетого не по сезону в коричневый плащ. Сапов снисходительно пояснил:

— Опытный рецидивист — знает, на что шел. Готовится к длительному этапу. Скоро осень,

— Ну а мы что дальше делать будем?

— Да ничего. Остальное — забота «следака». Мы свою работу выполнили.

— А нас а школе милиции учили, что надо сделать все, чтобы зашифровать своего негласного помощника и исключить возможность его провала.

— И ты предлагаешь моего Мишку от Нины отмазать?

— Естественно.

— Ну ты, салага, даешь! Но возражать не буду. Поезжай к ней, покажи Мишкину фотографию и скажи, что этот человек погиб в автокатастрофе. Документов при нем не было, лишь в кармане обнаружили её адрес. И тебе теперь надо установить личность погибшего. Она скажет, что кроме имени ничего об этом человеке не знает. И дело сделано, навсегда отрежем Мишку от этой бабы.

Спрятав фотографию в карман, стажер поспешил к выходу. Сапов снисходительно посмотрел ему вслед: «Пусть салага проветрится. Перед какой-то молодухой зашифровывать очередного сожителя вздумал! Вот потеха! Я хоть отдохну от его приставаний взять на операцию».

В отдел Борин вернулся через три часа, выглядел он расстроенным. Сапов вяло поинтересовался:

— В чем дело, парень? Сорвалась задуманная нами оперативная комбинация?

— Нет, все в порядке. Только очень уж Нина убивалась. Рыдала и приговаривала: «И почему я такая несчастная? И брата арестовали, и любимый человек погиб!»

— Ну а ты-то чего приуныл?! Бабе заплакать так же легко, как тебе сигарету закурить. Она в любой момент слезу выжать может.

— Нет, Нина искренне горевала. У меня до сих пор её плач в ушах звенит. Может быть, мы зря Мишку ей подставили и задачу надо было решать по-иному? Не по-людски, жестоко как-то с ней получилось!

— Значит, посочувствовал потаскухе? А вот мне её не жалко! К нам, ментам, под колпак зря не попадают, Ответь мне прямо: она разыскиваемого нами рецидивиста от правосудия скрывала или нет? Вот то-то и оно,

— Так ведь этот рецидивист — её брат родной!

— Ты кто: адвокат или мент?! Нам надо честных граждан от таких, как Перс, защищать. Да он же, находясь на свободе, мог таких дел натворить! Хорошо, что мы его вовремя остановили! Да что я тебе элементарные истины объясняю. Запомни: в работе опера нет никакой романтики. А-а грязи копаться и чистеньким остаться невозможно! Если ты такой сердобольный, то нечего в уголовный розыск соваться, а иди в «следаки» бумажки перебирать.

Стажер молча повернулся и, хлопнув дверью, вышел из кабинета. Сапов проводил его тяжелым злым взглядом: «Ишь ты — обиделся! Вот салага неопытный! Неужели и я был таким же телком в начале работы?»

И почувствовав досаду, с силой погасил сигарету о дно пепельницы. Настроение было испорчено окончательно.

«Надо же как сильно приспичило после пива!» — Пухов стыдливо осмотрелся вокруг и начал с трудом протискиваться между гаражами-«ракушками». Отсюда ему была видна часть улицы, угловой подъезд высокого дома и небольшой участок покрытого жухлой травой газона. К подъезду подкатила иномарка, из которой вылез толстяк в солнцезащитных очках. По-хозяйски бережно он прикрыл дверцу «Мерседеса» и направился к подъезду. Внезапно сбоку вывернулся высокий парень е спортивном костюме и вскинул к его виску пистолет с длинным стволом. Словно в замедленной съемке тело жертвы начало плавно оседать на темно-серый, ещё не остывший от дневного солнца асфальт.

Острый холодок тревоги заполз в душу Пухова: «Неужели, заметил?» Киллер направлялся в его сторону.

Убийца шел торопливо, Уже были видны две крупных родинки на плохо выбритой щеке. Все тело Пухова сжалось от страстного желания уменьшиться в размерах и стать невидимым. Внезапно киллер взмахнул рукой, и пистолет, описав дугу, с глухим стуком упал за спину замершего в напряженном ожидании Пухова. Резко свернув в сторону, киллер исчез. И тут же донесся звук захлопнувшейся автомобильной дверцы. Ярко-желтые «Жигули», за рулем которых сидел убийца, проехали мимо затаившегося Пухова. Память зафиксировала номерной знак «Жигулей».

Пробравшись между «ракушками», Пухов прокрался вдоль бетонного забора и поспешил прочь от страшного места, «Я не дурак и не самоубийца, те, кто заказал того, в „Мерседесе“, меня в живых не оставят. Зачем мне чужие проблемы?»

И все же весь вечер Пухова мучили сомнения. Он несколько раз снимал телефонную трубку, тут же боязливо клал её обратно. «А вдруг менты сами в этом деле замазаны? Все они — жулики!»

Ночью Пухов спал беспокойно. Утром отправился на другой конец города в юридическую консультацию. Его встретил седовласый адвокат с трясущимися от старости руками. Пухов с недоверием посмотрел на неопрятный костюм и всклокоченную бородку юриста; «Подрабатывает на жизнь ветеран юстиции, А плевать; лишь бы дело знал». Выслушав Пухова, адвокат довольно потер ладони и захихикал; «Скажите своему знакомому, ставшему невольным свидетелем, что он может спать спокойно. Раньше Уголовный кодекс предусматривал ответственность за недонесение властям о тяжких преступлениях. А теперь у нас демократия, и этой статьи в Уголовном кодексе не стало. И правильно; нечего доносы плодить. Помню, защищал я лет тридцать назад одного инженера. Он видел, как его сосед-забулдыга убил в ссоре собутыльника. Но промолчал. Так его привлекли к уголовной ответственности. Мне удалось тогда добиться условного осуждения. И это, доложу вам, была трудная победа. Помню, беру я на заседании слово…»