Валерий Ильичёв - Тайны «Семи грехов»

— Если все так просто, то зачем наш сегодняшний визит к нему?

— Победа должна быть полной. Мы обязаны раскрыть ему глаза. Пусть, сочиняя отвратительную, дурно пахнущую литературную стряпню, избавится от последних иллюзий. Я хочу лишить его даже жалких самооправданий на Высшем Суде. Чтобы никто не смог сказать: «Прости его, ибо он не ведал, что творил».

— Тогда поспешим. Мне не терпится принять участие в умной беседе.

— Не горячись. В вечернем спектакле нельзя допустить и малейшего сбоя. Все надо продумать и тщательно выверить. Кстати, ты уже продумал свой внешний вид для раута?

— Да, конечно, Прошу проследить за тонким ходом моих мыслей. Литератор любит зверюшек. Больше всего его радует вид божьих коровок, лошадей и собак. И завоевывая его доверие я приму вид небывалого существа, сочетающего черты всех этих животных. Ему будет приятно.

Анатас представил себе Себа в новом обличьи и еле сдержался от улыбки. «Большей глупости я не слышал. Но возражать не буду. Это будет даже забавно».

И одобрительно кивнув, примирительно заметил:

— Ну что ж, поступай как знаешь. Тебе виднее.

Стараясь скрыть свое волнение, Волин был неестественно говорлив. Но занятая своими мыслями Вера отвечала невпопад. «Интересно, о чем она думает? Колеблется, идти ли ей до конца в наших отношениях? Нет, пожалуй, этот вопрос она давно уже для себя решила. Мне пора начинать действовать. Но бесконечно беседуя о литературе, трудно быстро переключиться на другие темы».

И словно прочитав его мысли, Вера легко и непринужденно предложила: Слушай, Илья, в институте меня всегда волновала тема литературных шаблонов. Возьмем, к примеру, первое свидание влюбленных. Писатели уже тысячи раз помещали их в интерьер с красиво накрытым столом, тихой музыкой и нервно колеблющимся пламенем свечей. Интересно, такая обстановка действительно действует на психологию женщины, побуждая к необузданным поступкам? Мне всегда хотелось это проверить на практике.

И включаясь в придуманную Верой игру, Волин согласился:

— Ну а почему бы нам не попробовать?

— Тогда помогай! У меня давно все приготовлено: и свечи, и вино, и кассета с любимыми мной мелодиями.

Накрывая вместе с хозяйкой стол, Волин восхищенно думал: «До чего же Вера хитро повернула. Мне только остается воспользоваться благоприятным моментом».

За окном внезапно пророкотал гром. И литератор в радостном возбуждении подумал: «Это хорошо. Гроза только подчеркнет романтический уют нашего званного ужина».

Сильный порыв ветра заставил распахнутые створки окна затрепетать словно крылья бабочки, испуганной надвигающейся тенью низко пролетающей хищной птицы. И тут же холодные струи дождя с яростью обрушились на подоконник, обильно поливая паркет крупными брызгами. Волин и Вера одновременно бросились к окну и принялись закрывать створки, упрямо сопротивляющиеся ураганным порывом ветра. Наконец, им удалось общими усилиями прикрыть окно и защелкнуть шпингалет. Сразу потемнело: казалось, воцарившийся снаружи мрак проник сквозь стекло и заполнил все пространство комнаты.

Вера задорно встряхнула намокшими волосами: Вот и прекрасно. У нас есть повод зажечь свечи.

Чиркнувшая спичка приблизилась к трехрожковому подсвечнику и, потрескивая, одна за другой вспыхнули подожженные фитили. Комнату залил неестественный красно-зеленоватый свет. Вера испуганно ойкнула и, проследив за её взглядом, литератор увидел вальяжно восседающих на диване двух незваных гостей. Пожилой господин в цилиндре и лайковых светлых перчатках, держал во рту погасшую толстую сигару. Рядом с ним, с краю робко примостилось странное существо с лошадиными ногами, пятнистым туловищем огромной божьей коровки и симпатичной мордочкой мило улыбающегося пекинеса.

Стараясь придать голосу уверенность, Волин грозно вопросил:

— Кто вы такие? И как сюда попали?

Господин в цилиндре, приятно улыбнулся, показав два ряда ослепительно белых зубов: Вопросы сформулированы некорректно, поскольку ответ на первый полностью исключает интерес ко второму.

И тут же собачья головка, забавно венчающая туловище божьей коровки тонким голоском горделиво пояснила: Если вы поймете, кто мы, то наше внезапное появление здесь, в этой комнате, уже не будет выглядеть чудом.

Внезапно без всяких видимых причин сигара господина в цилиндре самовозгорелась. С наслаждением затянувшись, он выпустил изо рта клуб дыма и, привстав, галантно представился: Анатас, а моего спутника можете называть Себ.

Пекинес с туловищем божьей коровки бодро вскочил на лошадиные копытца и хвастливо пояснил: Вообще-то у нас много имен. Но сегодня называйте нас именно так.

Анатас с досадой потянул своего спутника за мохнатую лапку: Не надо ничего пояснять нашему другу. Он и так уже понял, с кем имеет дело. И я рад, что в его душе больше любопытства, чем страха. Итак, что вас интересует?

— Почему вы явились именно ко мне?

— Это хороший вопрос. Разве Великому Режиссеру не о чем поговорить с писателем? Ты такой же творец, как и я. Только я играю реальными людьми, а ты распоряжаешься судьбами выдуманных героев на страницах своих книг.

— Да, но в конце моих книг добро всегда побеждает зло, а в жизни, где действом — управляют такие, как ты, это происходит крайне редко.

— Неужели, ты всерьез считаешь, что легко можешь отличить добро от зла?

— А разве, это трудно?

— Возьмем конкретный случай. Человек, спеша на самолет, поскользнулся и сломал ногу. Оказавшись в больнице, искренне думает, что столкнулся со злом. Но узнав об авиакатастрофе рейса, на который не попал, понимает, что на самом деле несчастный случай принес ему спасение.

— Да, такое бывает.

— Но это только часть истины. Оценить добро можно лишь сравнивая его со злом. Добро без зла не стоит и ломаного гроша.

— Значит, вы причиняете зло людям, чтобы они радовались добру?!

— Слишком примитивная догадка, мой милый друг! Опять-таки ты углядел лишь жалкие крохи истины. Скажи, зачем человеку дана жизнь?

— Ты хочешь, чтобы я взял на себя смелость ответить на вопрос, над разрешением которого лучше умы человечества бились на протяжении веков?

— А разве писатель имеет право браться за перо или безрассудно играть на клавишах компьютера, не зная, что такое жизнь и смерть? Попробуй сделать свой выбор.

— Ты мне поможешь?

— Конечно. Для этого мы с Себом здесь. Жизнь — это постоянный экзамен, цена которого спасение либо гибель. Человек сам готовит своей душе вечное блаженство или нескончаемые мучения.

— Значит, ты ещё и Великий Экзаменатор?

— Да, мои соблазны и искушения всего позволяют отделить зерна от плевел?