Чингиз Абдуллаев - Плутократы

— Нет. Двенадцать процентов более чем достаточно. Но я просил бы вас перевести эти акции в другое место…"

Петровский тяжело вздохнул. Нужно было исходить из того непреложного факта, что за главным олигархом страны, находившимся в вынужденной эмиграции, следят сотрудники спецслужб.

— Вы все слышали, — угрюмо сказал он, — что я должен добавить?

Климентьев выключил магнитофон.

— А вы сами ничего не хотите больше сказать?

— Хочу,— Петровский достал носовой платок и вытер потное лицо. Как глупо он подставился! Теперь нужно искать выход.

— Комбинат приносит огромную прибыль, — начал он. — Я считал нерациональным банкротить такое предприятие. Кроме того, мои аналитики учитывали возможность независимой аудиторской проверки, которую бы потребовал осуществить американский банк "Голдман Сакс". Поэтому мы приняли такое ответственное решение и решили пойти на договоренность с Жуковским. Речь шла исключительно об экономическом сотрудничестве. Вы можете прослушать всю пленку до конца, мы не обсуждали никаких политических тем…

— За исключением того факта, что вы готовы взять на себя информационное обеспечение интересов Жуковского…

— Не мы, — достаточно невежливо перебил хозяина кабинета Петровский, — а наш литовский филиал.

— Вы видите принципиальную разницу?

— Во всяком случае мое агентство не брало на себя никаких дополнительных обязательств перед Жуковским, — твердо заявил Святослав Олегович. Он помнил, о чем они вчера договаривались, и теперь мог только гордиться, что они уклонились от обсуждения многих щекотливых тем. — И я отказался обсуждать политические гарантии его возвращения.

— Верно, — впервые чуть усмехнулся Климентьев, — я полагаю, вас больше интересовали тридцать шесть миллионов долларов, которые вы собирались получить в ходе этих переговоров.

— И деньги тоже, — строго согласился Петровский. — Я не альтруист и не обязан работать бесплатно. Мои аналитики просчитали варианты и пришли к выводу, что Жуковский может заплатить эти двенадцать процентов.

— Десять, — напомнил Климентьев, — только десять. Два хотел получить ваш советник.

— Он их уже не получит.

— Верно. Но вы отказали группе Алентовича. Семен Борисович очень влиятельный человек и может обидеться на вас за такое неожиданное решение. Он был уверен, что вы играете на нашей стороне, а вы неожиданно переметнулись на сторону Жуковского. Согласитесь, у Алентовича будут причины вас недолюбливать.

— Я никогда не претендовал на особую любовь Алентовича, — начал злиться Петровский. Он почувствовал, что сейчас наконец разговор выйдет на основную тему и ему придется платить за свою негласную поездку в Лондон.

— Давайте без нервов, — холодно предложил Климентьев. — По оценкам наших финансистов, ваше агентство заработало за последние годы больше ста миллионов долларов. Вы очень не бедный человек, господин Петровский.

— А я и не говорил, что собираюсь сидеть перед вашим зданием и просить милостыню, — позволил себе еще раз огрызнуться Святослав Олегович. — Но, учитывая наши доходы, никто не учитывает и наши расходы. А они большие, очень большие.

— Вот о расходах я и хотел с вами поговорить, — подхватил Климентьев. — Группа Алентовича действительно собирается обанкротить комбинат и взять его в собственное доверительное управление либо скупить акции обанкротившегося предприятия. И вы, конечно, правы насчет американского банка. У нас слишком большие обязательства перед иностранными инвесторами. После того как мы демонстративно не поддержали американцев в Ираке, делать нечто подобное и в экономике было бы слишком нерационально. Они вложили сто миллионов долларов и имеют право проверить, куда пошли эти деньги. Боюсь, что Семен Алентович несколько перестарался. Я понимаю его желание присвоить комбинат, но сотрудники Алентовича, возможно, не смогли просчитать все последствия такого шага.

— Приятно слышать, — пробормотал Святослав Олегович.

— Но расходы нужно нести всем сторонам, — невозмутимо продолжил Климентьев. — Я думаю, будет правильно, если вы перечислите половину полученных вами акций в компанию, которую мы вам укажем. Например, в "Мостраст".

— Половину? — не поверил Петровский, вскакивая со стула. — Это же шесть процентов всех акций! Восемнадцать миллионов долларов! Что вы говорите? Я никогда не соглашусь.

Он хорошо знал, кому именно принадлежит компания «Мостраст». Это был секрет Полишинеля. Всем было известно, что упомянутая компания принадлежит самому Евгению Герасимовичу.

— Тогда комбинат будет подвергнут процедуре банкротства, — безжалостно заявил Климентьев, — и вы потеряете все деньги. Мы не испугаемся даже скандала. Американцы ничего не смогут доказать. Мы остановим отгрузку продукции, введем таможенные ограничения, поднимем тарифы на перевозки и электроэнергию. Вся прибыль комбината уйдет на эти платежи и плюс еще там найдут массу недочетов. Например, по налоговой линии.

Святослав Олегович понял, что его загнали в угол. Он сжал зубы и достаточно громко прошипел:

— Грабители.

— Успокойтесь, — посоветовал Климентьев. — Мы подумали о вашем агентстве. Завтра вы встречаетесь с представителем Украины. Они готовы выделить вам более пятидесяти миллионов долларов на их новую избирательную компанию. Как видите, ваши интересы не пострадают. Хотя и здесь вам придется перечислить на указанные нами счета около пяти миллионов. Но вы можете отнестись к этому как к обычному налогу.

— Пятьдесят миллионов, — услышав эту цифру, Петровский несколько успокоился. — И больше никаких платежей не будет? — поинтересовался он.

— Почти никаких, — ответил Климентьев, — если не считать семисот двадцати тысяч долларов, которые вы еще должны заплатить одному известному вам чиновнику. — За что? — снова привстал Петровский.

— Его обычные два процента, — пояснил Евгений Герасимович. — Вы же знаете, как его у нас называют. "Мистер два процента". Он имеет два процента с каждой сделки. Мы с ним уже договорились, и он готов был согласиться на сделку с Алентовичем, но вы несколько изменили правила игры. Скрыть получение тридцати шести миллионов долларов практически невозможно. Поэтому будет правильно, если вы перечислите семьсот двадцать тысяч долларов и ему в качестве утешительного приза. Это его законные два процента. Вы ведь были готовы заплатить два процента акций вашему советнику?

"Плут, — зло подумал Петровский, — он меня обставил по всем статьям".

— Семьсот двадцать тысяч долларов мы платим пополам из общей суммы, — решительно сказал он.

— Не нужно мелочиться, — посоветовал Климентьев, — вы заплатите эти деньги по частям. Сначала пятьсот тысяч из своей доли акций, а оставшуюся сумму — из украинских денег. Думаю, я смогу договориться о такой рассрочке.