Жозе Джованни - О!

– Была, но отобрали, – холодно бросил Олэн.

– Если мы не притащим фото – вылетим из газеты, – Спартак пустил в ход излюбленный аргумент.

– А меня, думаете, сделают генеральным директором, если я позволю вам сесть в машину и что-нибудь стрясется?

– Гонщики только гробятся и издыхают на треке, в директора их так и этак не берут! – почти крикнул Олэн.

Парень поглядел на него с большим вниманием. А Олэн, вытащив две купюры по пятьсот новых франков, сунул их в шлем, который гонщик по-прежнему держал под мышкой.

– Надо прокатиться по внешнему кольцу, малость форсируя правую сторону у виража между Штопором и Развилкой, – уточнил Франсуа. – Допустим, ты будешь делать там семь тысяч восемьсот оборотов, и маханешь пару кругов. Мы все отщелкаем и оставим тебя в покое.

Парень медленно сложил банкноты.

– Я вижу, ты неплохо знаешь местность.

– Что есть, то есть. В остальном делай, как хочешь. Мы двинем следом…

Гонщик кивнул, впустил их в ангар и одолжил два теплых комбинезона, шлемы, очки и перчатки.

В отличие от Олэна, для Спартака это было чистым маскарадом. Франсуа надел шлем последним – уже в «феррари». Да и то в замедленном темпе. Пальцы слегка дрожали, подтягивая ремень. Очки помогли ему скрыть волнение.

Гонщик подошел дать им последние напутствия. Хоть он и положил в карман десять сотен, однако прекрасно понимал, что «феррари 3 л» – не игрушка для чокнутых журналистов и всяких любителей без лицензии.

– Значит, так, – объяснил он Олэну. – Следи за температурой масла. Не больше ста десяти градусов. И потом, На «шпильке» пятого скоростного участка…

– …переключить на первую, потому что эта тачка неповоротлива на «шпильках» и вертлява на широких поворотах, – улыбнулся Олэн.

Парень подмигнул и постучал кулаком по его шлему. Олэн закрыл глаза. Это постукивание всегда отдается одинаковым звоном, означает скорый старт и пожелание удачи.

– Порядок? – спросил Спартак.

Олэн опустил пальцы на руль и «колесо в колесо» двинулся за «лотосом 1,5 л», формула I. Как и «феррари», «лотос» рассчитан на двести семьдесят километров в час.

За минуту до этого он всем телом ощутил, как включился мотор.

– Два круга… четыре километра… обманные петли, – бормотал он.

«Лотос» наращивал скорость. Олэн переключил на четвертую, и их прижало к спинкам сидений.

– …«шпилька» Брюйер…

«Лотос» повернул на тормозах, и Спартак вцепился в сиденье. Но Олэн пролетел поворот как по маслу, и репортер с удивлением обнаружил, что они сократили разрыв метров на двадцать.

– Подъезжаем к Развилке, – завопил Олэн. – Готовься! Спартак схватил фотоаппарат.

– Помнишь? Наше правое переднее колесо должно почти касаться его левого заднего… – они слегка сбросили скорость на первом вираже Развилки… но совсем слегка… – А дальше О'Кейси должен был петлять, помнишь? – Он указал на правое переднее колесо «феррари»… – Здесь обтекатель, но представь, что колесо открытое, как у «лотоса»…

Спартак кивнул. «Лотос» заложил второй вираж перед прямой линией, а потом с ревом рванул вперед, чтобы накрутить семь тысяч восемьсот, как договаривались.

Олэн, стиснув зубы, переместился влево. Ось заднего колеса плохо слушалась. Машина подскакивала. На скорости двести пятьдесят в час она выровнялась, и Олэн пристроился к заднему колесу «лотоса». Спартак фотографировал его крупным планом. В кадр попадали каска и часть капота. Потрясающий эффект!

Олэн приблизился еще на метр. Переднее правое колесо наконец было на нужной ему линии. Еще ближе…

У «феррари» руль справа. Стало быть, Олэн оказался точно напротив левого заднего колеса «лотоса». Спартаку померещилось, что стекло фары «феррари» почти касается его.

Он перестал фотографировать. В горле пересохло.

– Хватит! Хватит! Я видел, – завопил он.

Ничего он не видел. Все изменилось за сотую долю секунды. «Лотос» слегка отклонился, и теперь перед правым передним колесом «феррари» очутилась его ось, точнее, промежуток между осью и колесом, так что, если бы Олэн попытался коснуться, как это было с О'Кейси, машины бы просто сцепились.

Олэн приподнял ногу. Они проскочили прямую полосу. Впереди маячил штопор.

– Весь фокус в том, чтоб катить в нескольких сантиметрах от колеса и чуть коснуться его, только когда отстаешь всего на волосок, – объяснил Олэн.

– Да, поседеешь, – согласился Спартак. – Может, достаточно?

– Мы же сказали ему, два круга… как в манеже…

«Лотос» заложил отвесный вираж и резко прибавил в скорости у Петли Трусов.

Олэн принял вызов. Они пролетели Водокачку и после очередной «шпильки» на скоростном кольце «лотос» попытался показать им «высший пилотаж».

Олэн достиг пика виража и летел вниз, как хищник на добычу. Он чувствовал себя в привычной стихии. «Лотос» обдало ветром.

Спартак цеплялся за сиденье, втянув голову в плечи. Перед трибунами Олэн еще увеличил преимущество, и игра продолжалась до второй попытки на знаменитой прямой.

Олэн снова выровнял колесо. Взглянув на его замкнутое лицо, репортер решил, что катастрофа неизбежна.

Опять «колесо в колесо»… Журналист напрочь забыл о своей «Лейке». Он думал о Фабиен. Нет, лучше подавать шефу кофе в постель… все, что угодно, только не это колесо, в которое они непременно влепятся…

Олэн вполне доверял счетчику «Лотоса». Теперь между обеими машинами можно было всунуть разве что пачку сигарет «Житан» (с фильтром или без, не важно).

Спартак опустил голову. Он смотрел на свои колени. Внезапно скорость упала. Вираж «штопор»…

– На сей раз я мог коснуться его, ничем не рискуя, – просто сказал Олэн.

Вот и все, не считая того, что «лотос» хотел натянуть нос «феррари», а месье Олэн не потерял прежней формы. Он снова чувствовал себя двадцатилетним. Иными словами, был не прочь «сделать» знаменитый спуск Петли Трусов, а водитель «лотоса» – нет.

Тот парень приподнял ногу, и «феррари» стрелой промчалась мимо. Но Спартак почувствовал, что они взлетают.

– Черт возьми! – выругался он.

Все четыре колеса зависли в воздухе. «Феррари» мягко приземлилась. Международники умеют садиться на свободных колесах – стоит одному заклинить, и можно заказывать гроб.

Олэн увеличил разрыв на два пункта, а на «штопоре» – и того больше. В общем, они уже вылезли из «феррари», когда «лотос», в свою очередь, остановился у ангара.

– Спасибо за урок, – сказал гонщик.

Олэн снял шлем. Механики смотрела на него во все глаза.

– У тебя была международная лицензия, да? – спросил парень из «лотоса».

Олэн кивнул. Спартак заметил, что он взволнован (о себе журналист предпочитал умалчивать).

– Не сочти за нескромность, друг, как тебя зовут? – спросил гонщик с улыбкой. – Я хочу рассказать ребятам.