Виктор Мережко - Сонька Золотая Ручка. История любви и предательств королевы воров

— Ваша честь, — поднял руку адвокат Кочубчика. — Мой подзащитный желает дать показания.

— Потом. — Председательствующий окинул взглядом свидетелей, остановился на хозяине ювелирного магазина на Петровке. — Господин Хлебников, вы узнали даму, вынесшую обманным путем из вашего магазина изделия на двадцать две тысячи триста рублей?

— Да, я эту даму узнал. И полагаю, не скоро забуду. — Хлебников неожиданно улыбнулся воровке. — И дело здесь не только в украденном. Я восхищен ловкостью, артистичностью госпожи Софьи Буксгевден, как она мне представилась. Безусловно, мне жаль потерянной суммы, но еще больше жалко, что я никогда не встречусь со столь истинным человеческим талантом, пусть даже направленным на злодеяние. Это, господа, особый Божий дар!

— Не загадывайте раньше времени, господин Хлебников, — ответила Сонька. — Даст бог, еще встретимся.

В зале засмеялись, кто-то даже зааплодировал. Это был пан Тобольский. Неожиданно решительно встал бургомистр немецкого городка Типлиц, поднял руку. Переводчик также поднялся, перевел:

— Ваша честь, слово просит бургомистр германского города Типлиц господин Вильгельм Вернер.

Председательствующий недовольно поморщился, что-то сказал судье справа, вслух резко заметил:

— Здесь, господа, не благородное собрание, а суд! Мы судим известную своей дерзостью и наглостью преступницу. И при даче показаний я прошу исходить именно с этих позиций, а не заниматься раздачей комплиментов и сочувствий. — Он помолчал, кивнул переводчику: — Пусть бургомистр говорит.

Немец откашлялся, зачем-то выступил вперед. Переводчик поравнялся с ним и начал переводить:

— Уважаемый суд, уважаемые присяжные заседатели, уважаемая публика. — Вернер говорил по-немецки четко, громко, безапелляционно. — Я прибыл из маленького немецкого города, куда вряд ли кому-то из вас удастся заглянуть. Но дама, которая сидит на этой страшной скамье, сумела проникнуть в мой город и принести ему чудовищный по своей бессмысленности урон. Она сделала его посмешищем во всей Германии! Она опозорила жителей города, память о великом графе Типлице. Опозорила лично меня! Теперь мы не просто жители Типлица, а типлициане!

— Нас она тоже опозорила! — выкрикнул Циммерман.

— Папа, перестань! Сядь, нас выгонят! — дернул его за полу Мойша.

— Я целиком и полностью поддерживаю вас, господин председатель, — невозмутимо продолжал немец. — И требую для данной дамы самого серьезного и сурового наказания.

В зале стало тихо. Сонька приложила руки к груди, тихо произнесла:

— Мои сочувствия славному городу Типлиц.

Вильгельм Вернер сел, а председательствующий одобрительно кивнул ему и показал на банкира Догмарова.

— Свидетель Догмаров, что вы можете добавить к тому, что изложено вами в письменном объяснении?

— Ничего, кроме того, что я хотел бы вернуть украденные деньги, — ответил тот.

— Размечтался, — под общий смех буркнул кто-то.

Председатель жестом велел подняться Мирре Грильштейн.

— Ваше имя, свидетельница?

— Мирра Грильштейн, — с ухмылкой ответила она.

— Род занятий?

— Просто дама с Одессы. Без занятий.

— Вы знакомы с подсудимой?

— Первый раз вижу.

— Но вас задержали вместе с нею в картежном доме Одессы!

— Брехня! Я шагала мимо, меня схватили какие-то биндюжники, как потом оказалось, полицейские, и потащили в участок. А эту дамочку я наблюдаю впервые.

— Вы пока что находитесь на скамье свидетелей. За ложные показания вы можете очутиться рядом с подсудимой.

— Очень даже было бы приятно. Она такая интересная и умная, что не грех посидеть рядом.

Председатель заиграл желваками и повел допрос дальше.

— Свидетель Циммерман, вы узнаете свидетельницу Грильштейн?

— Обязательно, — поднялся ювелир. — Она помогала Соньке Золотой Ручке проводить махинации в моем магазине. Потом появились двое полицейских, которые оказались обыкновенными босяками, и все вместе сбежали. — Он повернулся к сидящему сыну. — Мойша, чего молчишь?

— Свидетель Мойша Циммерман, — обратился к отпрыску председатель. — Вы подтверждаете показания отца?

— А как я могу не подтвердить? Иначе он просто сгрызет меня, ваша честь.

— Вы видели Мирру Грильштейн в вашем магазине?

— Мирру, может, и не видел, а данную дамочку обязательно. Пока она отвлекала, Сонька воровала.

— Ваша честь, — вмешалась Сонька под смех развеселившейся публики, — я не та, за кого вы меня принимаете. Настоящая Сонька Золотая Ручка — это женщина по имени Иахвет Вайберг из Одессы.

Председатель пропустил реплику воровки мимо ушей и предупредил Мирру:

— Свидетельница Грильштейн, в ваших интересах дать правдивые показания суду и таким образом избежать скамьи подсудимых.

— Господин судья, — возмутилась Мирра, — чего вы меня пугаете? Никого я не знаю, ни в чем не виновата, а если какой-то сумасшедший считает, что наблюдал меня в магазине, так пусть немного полечится. Как этот господин, которого выпустили из дурдома! — показала девушка на фон Меля.

— Я прошу защитить меня от оскорблений! — вскочил тот. — Я достаточно настрадался, чтобы терпеть подобное в помещении суда!

Председательствующий выждал, когда шум в зале поутихнет, посмотрел на Володю Кочубчика.

— Свидетель Вольф Бромберг, прошу встать.

Кочубчик поднялся.

— Ваше имя?

— Вольф Бромберг.

— Род занятий.

— Марвихер.

— Разъясните.

— Вор, который чистит гостиницы и карманы господ.

Адвокат внимательно следил за ответами подзащитного.

— Ваша воровская кличка?

— Володя Кочубчик.

— Вы знаете эту даму?

— Очень даже знаю.

— Кто она?

Пан Тобольский напрягся, подался вперед.

— Сонька Золотая Ручка, — ответил Кочубчик.

— Вы заявляете это ответственно?

Володя бросил взгляд на адвоката, тот кивнул.

— Заявляю это ответственно и с пониманием всех возможных последствий, — произнес марвихер явно заготовленную фразу.

— Какие у вас были отношения с подсудимой? — спросил один из судей.

— Ваша честь! — вмешался защитник. — Протестую! Прошу не затрагивать личную жизнь свидетеля!

— Протест отклонен! — заявил председатель. — Свидетель, отвечайте на вопрос.

— С подсудимой у меня были любовные отношения, — сказал Володька.

— В чем они заключались?

— Ваша честь, я протестую!

— Протест отклонен! Свидетель, продолжайте.

Сонька смотрела на Кочубчика, как на сумасшедшего.

— Мы жили, будто муж и жена, — сказал он. — Я в карты поигрывал, Сонька воровала.

— Припомните, пожалуйста, конкретные случаи воровства.

— Это подло, Кочубчик! — выкрикнул кто-то из зала.

— Вывести горлопана из зала! — резко распорядился председатель.