Элмор Леонард - Киллер

— Ты, случайно, не заметила тут Бродвея? — усмехнулся он.

— По-моему, мы проехали его кварталом раньше.

— Я, видимо, засмотрелся на эти двухэтажные высотки и не заметил его. Помощнику маршала я позвоню, но он, скорее всего, ушел домой — уже больше пяти.

Кармен стянула свитер. Здесь было намного теплее, чем в Мичигане. Уэйн не шевельнулся. Он стоял и смотрел на бетонную стену.

— Как ты думаешь, для чего эта стена?

— Думаю, чтобы не давать реке разливаться.

— Или людям сбежать. Прямо как в тюрьме…

— Скажешь тоже!

— Как тебе река Миссисипи?

— Река как река…

— А мыс Джирардо произвел впечатление?

— Не уверена, что могу сказать, как он выглядит.

— Не понимаю, почему реку Миссисипи называют могучей. Мутная — да, но только не могучая. Река Сент-Клэр гораздо шире, и она синяя и намного красивее. Хорошо, что я не захватил лодку.

— Когда ты будешь звонить маршалу?

— Прямо сейчас. В этой реке, похоже, не водится ни черта, кроме зубатки.

— Никогда не пробовала.

— Похожа на карпа. Ты ела карпа?

— Давай звони, а?

Уэйн направился через улицу к ресторану с зеленым тентом, вполне на вид симпатичному. У Кармен возникло ощущение, что новое место ей по душе. Может быть, им здесь понравится и даже захочется остаться. Хотя вряд ли три недели достаточный срок для того, чтобы принять такое важное решение, способное изменить жизнь. Кармен подошла к проему в бетонной стене, почти такому же широкому, что и улица, спускавшаяся с холма.

Она ступила в проем. Огромная металлическая дверь висела на петлях с наружной стороны стены, где тротуар постепенно переходил в насыпь из щебенки вдоль берега Миссисипи. Нет, реку никак не назовешь могучей! Возможно, где-то в другом месте она и выглядит могучей, но не здесь. От моста буксир-толкач, кряжистый, напоминавший буксирное судно, только намного выше, гнал впереди себя плоские баржи, не производя никакого шума. Кармен никогда прежде ничего подобного не видела — буксир толкал штук пятнадцать барж, сцепленных по три в ряд.

Обернувшись, она глянула на стену теперь со стороны реки, на массивную дверь, которую закрывают, когда эта трудяга-река выходит из берегов, и подумала, что такую стену вряд ли выстроили просто так.

Когда Уэйн вернулся, она, кивнув на проем с дверью, спросила:

— Знаешь, что это такое? Это ворота шлюза. Я впервые вижу такие. Хочешь посмотреть, как высоко поднимается река? Там есть отметины и даты, почти до самого верха. Может быть, поэтому Миссисипи называют могучей?

Уэйн пожал плечами.

— Какая-то девица ответила, что помощника маршала Дж. Д. Мэйера в офисе нет, — сообщил он. — Я спросил, как мне с ним связаться, и тут мы минут десять переливали из пустого в порожнее, пока, наконец, я выяснил, что помощник маршала Дж. Д. Мэйер отсутствует и его замещает помощник маршала Ф. Р. Бриттон. Я сказал: хорошо, передайте Ф. Р. Бриттону, что У. М. Колсон проехал семьсот миль, дабы переговорить с ним, если он не слишком занят. И она, после всего этого, отвечает, что его нет, он, мол, дома. Я спрашиваю: у себя дома? Нет, у вас дома, и если поспешить, можно его там застать. Представляешь? Короче, надо выезжать на автомагистраль «Хиллглейд-Драйв» и пилить до мыса Рок. Думаю, наше временное пристанище под номером 950 у черта на рогах.

— Собираешься брюзжать и дальше? Если да, поехали домой.

Кармен пришла к выводу, что «Хиллглейд-Драйв» звучит даже красиво. Но когда «Хиллглейд-Драйв» оказалась горбатой узкой дорогой с канавами по обеим сторонам, она еще раз убедилась в том, что названия нередко вводят в заблуждение. Они миновали ряд жавшихся друг к другу домишек с площадками для машин, с освещенными кое-где окнами, с велосипедами на подъездных дорожках, без тротуаров и каких-либо других удобств, как если бы их строили по урезанной смете. В конце дороги отыскали улицу, дом под номером 950, стоявший в стороне. С темными окнами, из красного кирпича с белой, давно облупившейся отделкой, дом выглядел нежилым. Кармен последовала за пикапом Уэйна по гравийной дорожке с сорняками по краям, затем выключила мотор и остановилась. Узкая, вытоптанная грунтовая дорожка вела от дощатой открытой веранды к тому месту, где у ворот поперек канавы лежала панельная дверь. Кармен велела себе сохранять спокойствие.

Уэйн подошел к ней в тот момент, когда она заставила себя выйти из машины.

— Зачем мы сюда приехали, а? Двадцать лет назад у нас хотя бы была кирпичная дорожка перед домом и кусты.

Кармен ничего не сказала.

— Может, лучше остановиться в мотеле?

— Мы уже здесь, — ответила Кармен и направилась к веранде через заброшенный двор.

Уэйн, озираясь, последовал за ней. А где лес? Это не лес, а какие-то заросли.

Кармен обернулась к нему, когда они дошли до крыльца:

— Тут записка.

Небольшой листок бумаги торчал из щели ящика для писем. Она развернула написанную от руки записку, прочитала вслух:

— «Добро пожаловать! Я ушел ужинать. Вернусь к шести сорока пяти. Боковая дверь открыта, чувствуйте себя как дома. Ф. Р. Бриттон». Что ж, буквы у него крупные, сильный наклон вправо, очертания букв угловатые, строка смещается вниз, сила нажима на ручку сильная, слова легко читаются. Можно сказать, что автор этой записки — человек властный, требующий подчинения собственным желаниям и капризам. А то, что у него почти в каждом слове между буквами есть разрывы, говорит о том, что у Ф. Р. Бриттона хорошо развита интуиция.

— Тогда почему его интуиция не подсказала ему, что мы уже здесь? — усмехнулся Уэйн.

— Но он же сообщает нам, что боковая дверь открыта!

— Остается проверить, будем ли мы чувствовать себя здесь как дома, — задумчиво произнес Уэйн.

Он зашагал к подъездной дорожке и, обойдя место для машины, подошел к дому сбоку.

Через минуту он вернулся с кривой улыбкой на губах.

— Что-нибудь не так?

— В доме, кажется, нет электричества.

— Только не это, пожалуйста! — воскликнула Кармен.

— Это, может, даже и хорошо, — хмыкнул Уэйн. — Без электрического освещения ты не увидишь самого худшего. Этот дом — настоящий свинарник.

Молодой человек в спортивном пиджаке и галстуке вылез из кремового «плимута», держа в руке упаковку свечей. Перепрыгнув через канаву, он направился к ним через двор, говоря на ходу:

— Извините за недосмотр. Завтра электрики все починят, или я вас заберу, если вам не нужно быть в суде. Я помощник маршала. Называйте меня просто Феррис. Мне бы не хотелось, чтобы вы считали меня своим надзирателем или кем-то в этом роде.

Кармен окинула его взглядом с головы до ног. Она почему-то решила, что помощник маршала Бриттон — мужчина средних лет, и никак не ожидала увидеть кудрявого молодого шатена спортивной внешности, широкоплечего, с толстой шеей.