Елена Муравьева - Азбука мести

Их взяли тепленькими, прямо в постели. Избили, отвезли к «добрым дядям».

С приятелем не церемонились. У него за душой не было ни гроша. Изуродованный труп приятеля Осину велели закопать за городом — в наущение и назидание, чтобы знал, кого можно обманывать, кого нельзя, и впредь одних отличал от других. Осин копал, матерился, тихо радовался, что вышел сухим из воды. Ему повезло. Он даже не потерял деньги. В компенсацию долга он слил «добрым дядям» информацию. Сначала про знакомого фальшивомонетчика. Парень был отпетым наркоманом, за дозу отца родного зарежет. Что собственно и сделал. Только вместо отца под раздачу попала родная тетка. А вместо ножа инструментом убийства стала батарея отопления. Об нее, в угаре героиновых страстей, молодой человек, и бил родственницу, требуя денег.

— Дурак, угробил человека ни за что, — расссказывая Осину свою историю, убийца от жалости к тете даже расплакался. — Денег-то вокруг завались. Бери не хочу. А тетка была одна.

— Это где денег завались? — спросил Осин, не надеясь на вразумительный ответ. И ошибся. Собеседник давно и основательно, потеряв ощущение реальности, забыв о страхе, пригласил его домой, показал собственноручно изготовленный станок для печатания фальшивых банкнот, даже похвастался:

— Сам сделал.

По специальности гравер, наркоман однажды под диктовку вдохновения и героина, изготовил исключительной точности матрицу для печатания двадцатидолларовых купюр. И теперь жил в свое удовольствие.

Матрица и, ошалевший от очередной дозы, автор произвели фурор на «добрых дядей». Виктор вздохнул с облегчением и выставил на продажу новый лот. «Лучший в городе адвокат Глеб Михайлович Полищук: тайны личной жизни, адреса любовниц и клиентов, темы бесед, политические пристрастия, крупные покупки, делишки с банкиром Градовым».

Информация правит миром, убедившись в этом Осин поставил жирную точку в печальной истории. И крест поставил на могилке приятеля. Выпил за упокой души безвременно почившего раба Божия, погрустил, подумал и зарекся пока трогать игорные деньги. Не принесли они счастья ни ему, ни покойному приятелю, ни наркоману-умельцу. Даже «добрым дядям» не пригодились. Через год все до одного сложили буйные головы.

«Раз с Галкой не выгорело, придется доставать заначку, — подумал Осин, отгоняя грустные воспоминания. — Ох, как не хочется».

Пока вместо заначки он достал из кармана мобильный и набрал номер телефона Глеба Михайловича.

— Я зайду? — то ли спросил, то ли объявил и через минуту уже был в приемной «Юридической компании „Полищук и Полищук“».

— Что можно сделать в этой ситуации? — задал с порога главный вопрос.

— Ничего, — ответил Глеб.

— Ничего, — подтвердил Глеб Михайлович.

— Мне не ясна ваша позиция, — Виктор болезненно поморщился. — Чьи интересы вы намерены защищать в случае моего развода с Галей?

Глеб Михайлович пожал полными плечами.

— Вера Васильевна дала по этому поводу четкие указания. Я и, соответсвенно Глеб, представляем в первую очередь интересы Даши. Следующий пункт: законность и мир в семье.

— А я?

— В отношений вас указаний нет.

Осин помрачнел.

— Хорошо, я понял. Следующий вопрос. Нет-ли дополнительных распоряжений относительно меня? Не верится, что старуха оставила меня без копейки, — повел Осин дальше.

— Пока все по-прежнему, — произнес сдержанно Глеб. — Дом принадлежит вам и Игорю. Вещами и основным капиталом владеет Даша. Другие активы находятся в личном распоряжении Веры Васильевны.

— Скажите по-человечески, у меня есть реальные шансы получить хоть что-то?

— На данный момент нет. После смерти Веры Васильевны вы будете получать ежемесячно ренту.

— Сколько?

— Я не уполномочен разглашать условия завещания.

Виктор обреченно махнул рукой. Он не надеялся получить другой ответ.

— Ладно, поехали дальше. Чем мне грозит развод?

— Разорением. Вам не выгодно допускать расторжения брака. — Глеб Михайлович нацепил на нос очки и сделал сочувствующее лицо.

— Не думаю, что у Гали серьезные намерения, — заявил Виктор решительно. — Она хочет проучить меня, наказать. К реальному разрыву она не готова.

За стеклами очков мелькнуло удивление. Глеб Михайлович оценивал ситуацию иначе.

— Не обольщайтесь, — посоветовал многозначительно.

Виктор, немного приукрашивая ситуацию, возразил:

— Галя сказала, что любит меня. И вернется.

— Когда? — Уточнил Глеб. — Кажется, вы живете раздельно уже больше года?

— Да. — Осин отмахнулся небрежным жестом. — Но это не существенно.

— По-моему вам следует трезво взглянуть на вещи.

— Я не пью и смотрю на мир трезво, — вспылил Осин.

— Я выразился фигурально.

— А я конкретно.

Молодой Полищук недоуменно пожал плечами.

— Когда вы планируете помириться с Галей?

— Сначала мне надо уладить одно дело, — пояснил Виктор.

— А как же господин Алексеев? Вас не смущает его присутствие? — В голосе Глеба Михайловича не было иронии и издевки. В вопросе не было второго смысла. Между слов не витало снисхождение к мужу-рогоносцу. И подленькое любопытство не сияло в умных глазах. Кроме живого конкретного интереса: можешь ли, ты, Виктор Осин, на развалинах былого счастья построить новую жизнь, ничего не занимало Глеба Михайловича.

— Если Галина вернется ко мне… — сказал Виктор и исправился, — когда Галина вернется ко мне, господин Алексеев останется в прошлом. Как и мои художества.

— Хороший ответ. Достойный. Хотелось бы верить — честный.

— Не сомневайтесь, — уверил Осин.

Старый Полищук кривовато усмехнулся. Клятв и обещаний от Виктора он выслушал немало.

— Не сомневаюсь в чувствах Галины Леонидовны. Она не раз доказала как предана вам. Однако, смею предположить: при разделе имущества, если таковое произойдет, Галя займет жесткую позицию. Очень жесткую позицию.

— Да… — задумчиво протянул Виктор. На счет жестких позиций супруга была великая мастерица.

— На стороне Галины Леонидовны право и закон, — внес свою лепту молодой Полищук. — Хочу отметить, что против вас не выдвинуто ни одного лишнего требования. Тем ни менее, если дело дойдет до суда, вы останетесь нищим.

Возмущенный Виктор вскочил.

— Но это невозможно. Галка пришла в нашу семью с парой трусов и двумя простынями. А теперь красуется в бабкиных бриллиантах, и шикует за мой счет. Воровка! Попрашайка! Нищенка!

— Нет, — продолжил Глеб. — Галина Леонидовна требует только то, что ей положено. Если у вас имеются конкретные претензии, мы готовы обсудить их.

— У меня есть претензии! — взвился Осин. — Галка выдурила у бабки кучу драгоценностей. Все они принадлежат мне!

Глеб недовольно покачал головой.