Елена Муравьева - Азбука мести

Расстаться с Отрадным Осин мог лишь в крайних обстоятельствах. Которые и были организованы под видом мести. Круглов только теперь по достоинству оценил гениальность идеи. У Виктора постепенно и незаметно отобрали все. Когда из явных резервов ничего не осталось, у него потребовали сто тысяч. Сначала сто, потом еще сто. Прессинг продолжался бы до тех пор, пока Виктор не продал бы свою часть особняка.

Наконец-то многое стало ясно. Раньше Круглов не понимал планов Дмитрия, считал их странными, дикими. Теперь видел: благодаря «странным и диким» мероприятиям «ковался меч возмездия». Теперь Осина можно было упечь за решетку в любую минуту. Протокол изъятия героина в квартире Виктора влек за собой обвинение в хранении и распространении наркотиков. Заявление Ольги Литвиновой грозило обвинением в убийстве. Оформленный лишь в черне вариант о психической болезни при доработке мог лишить Осина дееспособности и, следовательно, возможности самостоятельно владеть собственностью. Так или иначе, но хозяином Отрадного Виктору оставалось быть недолго.

— Значит, Галя? — спросила Лера.

Самую большую, громадную, колоссальную, выгоду от травли и разорения Виктора получала Галина. Возможность передать дочке половину дома ценой в десять миллионов долларов стоила коварного плана и двух лет ожидания. Валерий Иванович сокрушенно вздохнул. Уж, больно ему нравилась брюнеточка. Уж, больно не хотелось, назначать ее злодейкой-преступницей.

Круглов недовольно поморщился:

— Давай, не будем торопиться. У нас хватает подозреваемых: Алексеев с Галиной, Игорь с Людимилой. Да и адвокатов не стоит списыать со счетов. У молодого вряд ли, а у старика вполне могут быть личные счеты с Осиным.

Лера небрежным жестом притянула Круглова за шею и чмокнула смачно в губы.

— Какой ты у меня красивый, просто ужас. Если бы могла влюбилась бы в тебя еще сильнее. Но это так…лирическое отступление. По делу — я полностью с тобой согласна. В связи с чем у меня вопрос.

Круглов только вздохнул сокрушенно (о, женщины!) и покрутил в пальцах чайную ложечку.

— Валяй.

— Что будет, если мы узнаем, кто преступник?

— Понятия не имею.

— По логике вещей, нам придется объединятся с Осиным и бороться с Полищуками? — спросила Лера.

— Леронька, не надо строить иллюзии. Во-первых, Осин обречен. Во-вторых, я, скорее всего тоже. Скажи… — Круглов помялся, — когда меня посадят, ты будешь меня ждать?

Лера всплеснула руками.

— Нет! — Зло и остервенело прошипела. — Нет!

— Но..

— Что значит, посадят?! Ты обещал мне счастье? Обещал?! — заорала вдруг милая.

— Обещал…

— Вынь да полож!

— Но всякое может получится…

— Что значит, всякое? Ты должен сражаться до конца и победить! Иначе ты — трус, обманщик и предатель! Нет! Я не буду тебя ждать из тюрьмы. Тюрьма — это поражение, проигрыш, гибель. Понял?

Круглов кивнул угрюмо. Конечно, понял. В памяти полыхала история с пистолетом. Бег на сорванном дыхании…Маслянисто поблескивающий ствол…Страх, рвущий сердце…На пистолете наверняка остались его отпечатки. Если понадобится, Дмитрий пустит в ход этот аргумент и тогда семь строгого режима обеспечены.

— Лерочка, пойми, я у них на крючке. И не на одном…

Слава Богу он не договорил, то что хотел: «Но ты не беспокойся. У меня есть деньги. Пока я буду в тюрьме, ты ни в чем ни будешь нуждаться. Только дождись меня…» В противном случае, Лера его просто убила бы. А так обошлось малой кровью.

— Ты должен сражаться до конца и победить! — Злобно по-змеиному прошипела любимая женщина и обожгла взглядом, полным презрения и ненависти

И тут хватило ума промолчать, скрыть потаенное: «Я не всесилен, не всемогуч… они сильнее меня…умнее…у них власть, деньги…»

— Другого не дано. Понял?

Валерий Иванович резко отшатнулся. Перед его носом внезапно появилась чашка с горячим чаем. Лера чуть ли не швырнула ее на стол. Круглов с опаской покосился на горячий чайник, вздохнул, вспомнил чугунную сковородку. На ум пришли заградительные отряды, обеспечивающие массовый героизм и отвагу в годы войны.

— Я просто спросил …

— Я тебе спрошу! Еще раз услышу про тюрьму — убью на месте. — Военный трибунал, скорый на расправу, не мудрствуя лукаво, объявил приговор. К расстрелу! Шаг влево, шаг вправо — огонь на поражение! — Я тебе дам тюрьму!

— Хватит! Разбушевалась! — Впервые Круглов повысил голос.

— Ой, мамочки, — Лера рухнула на табурет, — он на меня еще кричать вздумал!

— Хватит! — командно велел Валерий Иванович. — Разошлась!

— Я еще и не начинала!

«Слава Богу, про деньги не сказал. Она бы мне их в рот запихала», — похвалил себя Круглов и уже мирно поинтересовался:

— Я не сказал, что собираюсь сдаваться. Я лишь предположил такую возможность. Как бы там ни было, я намерен драться до последнего.

— Мы! Мы будем драться до последнего! И победим!

— Конечно, у нас ведь есть секретное оружие массового поражения! Чугунная сковорода последнего образца.

— Можешь не сомневаться. Понадобится — оприходую сковородой или чем придется и твоих великомудрых Полищуков, и Дмитрия, и Осина. Я за тебя горло перегрызу. Но надеюсь до этого не дойдет. Ведь, ты послушаешься меня и уговоришь Валентину Татарцеву подписать доверенность.

— Опять ты про эту филькину грамоту.

— Опять! — Лера сходила в комнату за бумагой.

Круглов прочитал напечатанный на гербовой бумаге текст:

«Я, Татарцева Валентина Федоровна, доверяю своему мужу, Круглову Валерию Ивановичу, эксклюзивную возможность представлять свои интересы по любому спорному вопросу, без права подписи. Татарцева В.Ф.»

— Делай, что хочешь, но Валя должна заверить бумагу, — приказала Лера. — И тогда, Полищук и компания тебя пальцем не тронут.

— Глупость какая, — буркнул Круглов. — Глеб Михайлович увидит эту бумажку и умрет от смеха.

— А директор госпиталя, к территории которого раньше относилось Отрадное, увидит и умрет от радости. Ведь он получит возможность утереть нос Вере Васильевне и сорвать приличный куш.

— Не понял, — рявкнул Круглов. Черт подери, какой еще директор госпиталя?! Какой куш? Что эта ненормальная еще придумала?!

Он так и выразился:

— Что ты еще придумала? — «ненормальная» удалось проглотить буквально в последнюю секунду.

— Раз старуха — самозванка, значит Отрадное приватизировано с нарушением закона. И соответственно прежние владельцы — Министерство Обороны — узнав об истинном положении дел, имеют полное право аннулировать акт о приватизации. Отрадное — лакомый кусок, переуступив дом и участок какому-нибудь новоявленному богатею, госпиталь и лично директор получит очень приличный куш. Надеюсь, ты догадываешься, что человек, который принесет такие новости, окажет военным неоценимую услугу?