Елена Муравьева - Азбука мести

Еще сутки Круглов закреплял за собой завоеванный плацдарм. К стыду своему, исполнить обещание, данное Лере, он не сумел. Лагерные будни или какой-нибудь другой ужас напрочь вылетали из его головы, стоило оказаться постели с Валентиной. Не взирая на возраст, была она бабой страстной, горячей, темпераментной, с фантазией, потребностями и запросами. От ее немерянных аппетитов по утрам слегка кружилась голова и подкашивались коленки. Особенно в последнее утро. Ночью Валентина не сомкнула глаз, требовала «еще и еще», хитрыми уловками умудрялась получать желаемое. На прощание, в награду за трехдневный эротический марафон, жарко поцеловала Круглова, похвалила:

— Ну, ты силен! Скольких мужиков перепробовала, такого не видела. В молодости, небось, еще здоровее был? Жеребец!

Круглов сидел в маршрутке, сонно таращился ва окошко, вспоминал необъятные, похожие на тыквы, груди, тосковал устало. В вагоне поезда без сил рухнул на койку, мгновенно отключился и очнулся от раздраженого окрика проводника «Киев скоро. Вставай».

Пока Круглов сражался на эротическм фронте, Лера знакомилась с «серыми аналитиками». Страная квартира: приборы, провода, справочники. И хозяин на удивление. Не красивый, с темными умными глазами, хищным носом, впалыми щеками — Федор показался фигурой загадочной. И почему-то знакомой.

— Простите, мы прежде не встречались? — спросила Лера.

— Нет, — отказался Федор.

Лера наморщила лоб. У нее хорошая память на лица. Да и Федор — приметная личность. Увидишь — не забудешь.

— Светлана Остапчук…Я видела вас со Светланой.

Светлана Остапчук, милая стройная симпатичная шатеночка лет тридцати, как и все в библиотеке тянула две лямки: библиотечную и менеджерскую. Мама-пенсионерка, маленький ребенок, полное отсутствие всякого присутствия личной жизни. Светка старалась как могла, хваталась за любую работу лишь перехватить лишнюю копейку.

— Мы виделись на именинах у Светы, года три назад…Тесен мир…

Лицо Федора застыло каменной маской. Темные глаза под росчерками бровей — воплощение безучастия.

— Что вас привело ко мне? — он попытался свернуть со стези воспоминаний на деловую тропу. Не тут было. Лера Круглова закусила удила и пошла в наступление.

— Вы — подлец, — заявила решительно. — Вы бросили женщину с ребенком. Это низко. Это мерзко и отвратительно.

Федор отшатнулся:

— Ребенок? Какой ребенок?! — прошептал чуть слышно. Смуглое щеки укрыла синеватая бледность, руки взметнулись в отторгающем защитном жесте.

Лучше сыграть неведение было трудно.

— Вы не знали? — с трудом предположила Лера.

— Света родила? Но она же хотела делать аборт! — пробормотал невнятно Федор. Отклики давних переживаний блуждали по его лицу. Кривился рот, поднимались и опускались брови, моргали веки. — Вы меня обманываете?

— Она родила девочку. Катеньке уже полтора года.

— Но Света категорически отказалась…

— Вы же таскались, голову морочили…

Обычная история: он, она, надежды, претензии, непонимание. Задержка.

Она сказала:

— Я беременна,

Он осторожно ответил.

— Я не планировал становиться отцом…

— Не волнуйся, я сделаю аборт, — разочарованно резанула женщина.

— Зачем аборт? — неприятно удивился мужчина.

— Зачем мне лишние хлопоты?!

— Значит, ты не хочешь ребенка?

— Я не собираюсь навязываться…

Слова сложились в ссору, в расставание. Вдруг как снег на голову за день до аборта.

— Сходите, голубушка, на УЗИ, проверьтесь еще разик, на всякий случай.

А там:

— У вас, женщина, тринадцать недель сроку. Поздравляю!

С чем? С тем что придется рожать и самой растить малыша? С этим не поздравляют. По этому поводу впору слезы лить.

— У Светы есть кто-то сейчас? — Федор почти овладел собой.

Перед тем как ответить Лера задумалась. Разговоры о Катенькином отце Света обрывала, злилась, шипела зло:

— Ушел и ушел. Черт с ним. Не велика потеря…

Велика…говорили пылавшие горькой обидой глаза.

— Как ты одна будешь растить ребенка? Времена-то какие…

— Мы не пропадем, — обещала Светлана, поглаживая округлившийся живот. Сначала. Потом поглядывая на фотографию дочки. — Не стану я его просить ни о чем. Сама справлюсь.

— Все-таки отец …

— Не отец он, а подлец…

Подлец ничего не зная о своей подлости, с нетерпением ждал ответа:

— Конечно есть, — осторожно начала Лера, и заметив болезненную гримасу на лице Федора добавила, — маленький ребенок и безработная мама. Света одна кормит всех. Пашет день деньской, а вечерами подъезд убирает.

В карих глазах было столько боли, что упреки увяли сами собой.

— Я не знал. Светлана забеременела, сказала об этом, я растерялся и этим, наверное, обидел ее. Но, я действительно, растерялся. Так бывает. В общем, Света заявила, что намерена делать аборт и просто сочла необходимым поставить меня в известнсть. Вскоре мы перестали видиться. Я этому не удивился. Наши отношения носили не очень серьезный характер.

— С чьей стороны?

— Давайте не будем ворошить прошлое.

Давайте, кивнула Лера. Ее занимало будущее.

— Вы что-нибудь предпримите теперь? — спросила осторожно.

Какая бы женщина удержалась от подобного вопроса?

Федор пожал плечами.

— Нет. Если Света не нашла меня, не рассказала о дочке, значит я ей не нужен.

Лера с сомнением оглядела Федора. Худ, носат, хмур. Не красавец. Сильно не красавец. Комплексов, наверное, полно.

— Извините, у вас есть сейчас женщина?

— Какое это имеет значение?

Значит никого нет!

— Почему бы вам ни попробовать помириться со Светой? Я могла бы помочь.

Новая волна бледности укрыла худое лицо, дрогнули губы.

— С меня довольно одного урока, — выдохнул Федор. — Света не хотела рожать от меня. Она предпочла голодать и мыть подъезды, лишь бы не видеть меня рядом. Я ей не нужен. Давайте оставим этот разговор. Я покурю, и через пять минут буду к вашем распоряжении.

— Конечно.

Едва за Федором закрылась дверь, Лера достала мобильный и позвонила в библиотеку.

— Девчонки, Светку сюда и быстро. Светик, я нечаянно встретила твоего чернявого Федю. Он не знает про Катю и сохнет по тебе до сих пор. Быстро решай: нужен он тебе или нет?

— Нужен, — грянуло запоздалое признание. — Очень нужен. Просто позарез.

— Тогда мой шею.

Вернулся Федор, такой же бледный и с той же каменной от напряжения физиономией.

— Света ждет вас сегодня в 19.15 у библиотеки, — сразу заявила Лера.

Камень не дрогнул.

— Это лишнее. Нам ни к чему встречаться.

— Она любит вас, — бросила Лера пробный шар. — И всегда любила. И очень хотела быть вашей женой.

— Неправда! — перебил носатый худой некрасивый человек. Он думал, к нему снисходили от скуки и одиночества. Он думал к носатым худым некрасивым можно только снисходить. Любить их нельзя. Рожать от них противно. Он думал…