Виталий Еремин - Сукино болото

– А чего жрете не во дворе? А, понимаю! Интим.

Сначала решали, стоит ли бросаться на амбразуру. Кому нужен их героизм? Хотя отступать тоже не хотелось. Стыдно и позорно.

– Давай сделаем вид, что испугались, – предложила Булыкину Анна. – У меня в кабинете «жучок». Можно разыграть сцену. Я скажу, что жизнь дороже. А ты со мной согласишься. На время затихнем.

– Чисто женская хитрость, – подумав, оценил Никита. – Не пройдет.

– Тогда что предлагаешь?

– Если у нас совет, то пусть сначала младший что-нибудь скажет.

Павел молча поедал шашлык. Он уже решил про себя: если Ланцева и Булыкин выйдут из игры, пусть даже на время, он прижмет где-нибудь Пикинеса и вышибет из него правду о смерти Вани Томилина. А потом линчует тварь, которая лишила жизни мальчика. Убийца должен быть убит. Любое другое решение несправедливо.

– Что скажешь, Павел? – спросила Анна.

– Нельзя останавливаться. Им ведь того и надо, чтобы мы остановились.

– Кому им? – спросил Булыкин. – С кем мы имеем дело?

– По-моему, это местная наркомафия.

– А конкретней? На кого конкретно думаешь?

Радаев пожал плечами. Он мог бы сказать, ему уже все было ясно, но что-то его останавливало. Булыкин решил ему помочь.

– Знаешь, а ведь наша опергруппа приехала в банк не просто так. В дежурную часть поступил сигнал. Это был мужской голос. Не догадываешься, чей? Бухгалтер и кассир сказали, что не могли видеть, брал ты деньги или не брал. А ты утверждал, что к ним не прикасался. И это правда. Даже если бы ты взял, то не смог бы унести. Кто же унес деньги? Не тот ли, кто позвонил в дежурную часть? Мы вчера были с Анной в «Спарте», и я вспомнил этот голос. Легкое такое нарушение дикции… Давай, Павел, колись: кто был третий?

– Наверное, Квас, – сказал Радаев.

– Почему наверное? – спросил Булыкин.

– Потому что я не уверен, что это был он.

– Кто такой Квас?

– Так мы звали Царькова. Он не выговаривал «эл». Он говорил «классно», а получалось «квасно». Сейчас это почти незаметно. Наверно, с логопедом занимался.

– Как возникла идея взять банк? Кто был инициатором?

– Тогда только входили в моду поборы с автовладельцев. Но меня и Степку Чеснокова эта мелочевка не увлекала. Мы хотели создать свой бизнес: автомастерскую, автомойку. Нужен был стартовый капитал. Все, кто желал тогда разбогатеть, брали кредиты в банке. Но вдруг бизнес не выгорит? Из каких шишей расплачиваться? И тут этот банк, взять его ничего не стоило. Квас как-то сказал, что может договориться с охранником, он ему не откажет. Но сам участвовать не будет. Мол, ему это ни к чему, Рогов даст ему по дружбе любой кредит.

– А Царьков чем тогда занимался? – спросила Анна.

– Он был охранником у Рогова.

– Теперь восстановим картину. Вы со Степкой входите в банк. Ты отбираешь ствол у охранника. Что было дальше?

– Степка заорал на кассиршу. Она отдала ключи, он открыл сейф.

– А ты в это время что делал?

– Я подошел к окну. Вижу, кто-то подходит к банку, женщина какая-то. Отвлекся на секунду, и тут – бах, выстрел! Оглядываюсь – Степка валится лицом вниз. А охранник на меня ствол наводит. Я ему: ты что, урод, творишь? Я был ошарашен. Ствол-то его у меня.

– Ага, вот именно, – Булыкин пристально посмотрел Радаеву в глаза. – Но ты не ответил на мой вопрос. Кто был инициатором?

Павел нехотя сказал:

– Я привык считать себя виноватым. Чего я буду на кого-то клепать?

Булыкин поморщился:

– Брось. По-моему, у тебя другое было на уме.

Никита предполагал, что Радаев хотел взыскать с Царькова за моральный ущерб, что было бы с его стороны вполне логично. Даром он, что ли, семь лет парился?

Момент был скользкий, мужчины могли серьезно поссориться.

– Ребята, по-моему, вам обоим нужно говорить яснее, – сказала Анна. – Лично я ничего не понимаю.

– А чего тут неясного? – язвительно проговорил Никита. – Идея разоружить охранника принадлежит Царькову. У охранника вдруг оказался запасной ствол. Возникает вопрос, кто же пристрелил охранника, если не Радаев? Ответ, по-моему, ясен.

– Как же Царьков мог выйти из банка с деньгами незамеченным? – спросила Анна.

– Очень просто. В банке был черный выход во двор. Нам потом доказывали, что этим ходом не пользовались. Действительно, дверь была закрыта изнутри. Висел навесной замок. Но в эту дверь Царьков мог выйти, а потом ее закрыли изнутри. Думаю, это сделала кассирша.

– Почему именно она? Почему не бухгалтерша? – спросила Ланцева.

– Потому что кассирша не дожила до суда, утонула. А бухгалтерша, даже если что-то видела, на суде твердила только одно – она упала на пол и встала только когда появилась милиция. Она уже никогда ничего не скажет.

– В смысле? Ты говоришь о ней как о мертвой.

– Ее запугали до смерти.

Радаев вынул из кармана фотографию и протянул Булыкину.

– Это случаем не кассирша?

Никита пригляделся. Округлое лицо, чуть вздернутый нос, тонковатые губы, выпирающий подбородок, блудливый взгляд. Знакомое лицо.

– Где взял?

– Из альбома Тани Андреевой, подруги Кваса.

– Похожи, – сказал Булыкин.

Теперь все сходилось. Кассиром в банк взяли своего человека. И этот свой человек давал потом наводки на клиентов, снимавших со счетов крупные суммы. Кассирша могла стать ключевым свидетелем, и поэтому на всякий случай от нее избавились до суда.

Анна сказала:

– Ребята, у нас каждый действует сам по себе. Наверное, это плохо, но иначе, наверное, уже не получится. Тогда давайте просто наметим, с чем мы имеем дело и что делать дальше. Давай, Никита, ты все-таки профессионал.

– Миллион в багажнике у Чесноков, карта, значки, номера… Карта – схема местности, значки и номеpa – тайники. Идет торговля наркотой. Чесноки постоянно ездят в сторону Топельника. Но как там незаметно пошарить – ума не приложу. Надо думать.

Пока Булыкин анализировал ситуацию, Радаев составил для себя план действий. Нужно встретиться с Таней и вызвать ее на откровенность. Она должна сказать, что было тогда на самом деле в банке. А еще надо понять, действительно ли она встречается с Антоном Чесноковым. Если это так, то Таня может знать, чем он сейчас занимается. Ну и если Булыкину трудно разгадать тайну Топельника, то это сделает он.

– Мы забыли про киллера с птичьей фамилией, – сказала Анна.

– Павел, – предупредил Булыкин, – этот парнишка очень опасен. Доказательств у меня нет, но я нутром чую – это он убил Макарова и Ваню Томилина голыми руками.

– Отлично, – медленно проговорил Радаев.

Помолчали. Каждый с тревогой понимал, что закрутка нарастает.

– Хорошо кавказцам, – вдруг заметил Булыкин. – Надоело терпеть беспредел – ушли в горы и начали херачить.