Андрей Воронин - Таможня дает добро

— У меня предчувствие сегодня нехорошее, — признался Раймонд.

— Ты чувства себе в задницу засунь, — зло оборвал его Саванюк.

—- Много мы наворотили за последние дни, надо бы отсидеться.

— Еще раз — сегодня, а потом на месяц перерыв. Ни водки, ни металла — ничего возить не будем.

Раймонд покачал головой, но возражать не стал. Знал, от Саванюка никуда не денешься, просто так подельщика по преступлению не пошлешь. Если уж замарался, то придется быть с ним до конца, и Саванюк создавал для этого неплохие условия.

— Сегодня поработаю на вас, а там… — Раймонд махнул рукой. — Черт с ним, согласен.

Для себя он решил, что последний раз участвует в переправке грузов через Двину, а за предстоящие пару месяцев передышки успеет уволиться и уедет подальше от границы.

— Ровно в два часа ночи выходите встречать меня на дорогу, — сказал Саванюк тоном, не терпят щим возражений.Таможенники, не расставаясь с оружием, сели

в «УАЗик» с военными номерами. Ярко зажглись фары. Дорогин прямо‑таки распластался по бетонной стене: яркий свет мог выхватить его, и тогда стрельбы было бы не избежать. Но все обошлось. Резко очерченная тень проползла в неглубокой нише, чуть коснувшись носков ботинок Муму.Он перевел дыхание.

«УАЗик» качнул маскировочную сеть и покатил под гору. Раймонд полулежал на заднем сиденье, сжимая между колен автомат. Остальные тоже были при оружии. Даже Овсейчик, сидевший за рулем, держал автомат на коленях.

— Ты его стволом в сторону дверки разверни, — покосился на напарника Михальчук.

— На предохранителе стоит, да и патрон в патронник не дослан.

— Даже незаряженное ружье само раз в году стреляет, — Михальчук взял автомат за ствол и положил его между сидений, — так‑то оно будет поспокойнее.

Выехав из ворот, Овсейчик остановился и приказал Михальчуку:

— Выйди глянь, никто по дороге, кроме нас, не ездил?

Таможенник, пригнувшись, прошелся туда–сюда по дороге, внимательно рассматривая колею.

— Нет. Ни вчера, ни сегодня.

— Мне вот что не нравится, — вздохнул Овсейчик, когда сержант вернулся в машину, — следы от ботинок я нашел сегодня, — «УАЗик» медленно тронулся.

— Где? — отозвался сзади Раймонд.

— На речушке, возле Двины, где мы контрабандистов замочили.

— Какого хрена ты там делал?

— Я только потом вспомнил, что гильзы стреляные на берегу остались, мы тогда впопыхах о них забыли. Хотел собрать и в реке утопить.

— Рассказывай, — осклабился Михальчук, — небось хотел второй рюкзак с металлом со дна вытащить?

— И это тоже.

— Я уже пробовал, — признался Раймонд, — но течение там быстрое, черта с два найдешь. За один день может метров на двадцать снести.

— Не может такого быть, там же металл был! Я потом у Саванюка узнал, эти мудаки ему предлагали вольфрам купить, а когда он им цену в два раза сбил, решили сами перевезти.

— Не найдешь уже, — говорил латыш, — у нас с братом однажды похожая история случилась. Привез он мне как‑то в гараж фирменные диски — колеса от «БМВ», восемь штук, краденые.

— У тебя что, и братан — ворюга? — засмеялся Овсейчик. — Машины крадет, а потом на запчасти разбирает?

— Нет, диски новые были, на станции из вагона их вытащили. Он ко мне их в гараж затащил, дровами забросал и ни хрена не сказал. А потом прибежал, трясется, говорит, у него дома с обыском были. Я навел справки и узнал, что те самые диски искали. Ну, говорю, братан, ты меня и подставил. Если у тебя были, значит, завтра могут и ко мне прийти. Давай мы от твоих колес избавимся. Он тогда как шальной был, что ему ни скажешь, все сделает. «Давай, — говорит, — черт с ними, с деньгами, которые я за них заплатил!» Ночью мы их к Двине подвезли, на лодку мою погрузили, чуть от берега отъехали и утопили. Три дня прошло, ко мне с обыском никто так и не приехал, шумиха улеглась. Братик пришел и говорит: «Давай мы мои колеса поднимем.» Жалко ему, понимаешь, денег стало.

— Он, как и ты, жадный.

— Я бы не поехал, да он акваланг раздобыл. Интересно было попробовать поплавать.

— Достали?

— Мы полдня по очереди ныряли, пока воздух в баллонах не кончился. Из восьми колес только два нашли, хотя по реке метров двести вниз по течению все дно облазили.

— Песком занесло, — предположил Михальчук.

— Я каждый метр дна металлическим прутом истыкал. Думаешь, те два колеса на виду лежали? Мы и место точно запомнили, как раз в створе дороги, что к парому на переправе подходит. Вот так, словно в воде растворились. Так что рюкзак тот с вольфрамом наверняка уже навечно в Двине похоронен. Найдут его когда‑нибудь археологи, повеселятся, может, в музее выставят. Некому там сегодня лазить. Раньше в эти места только мы да Скляров забирались, — напомнил таможенник о следах, обнаруженных на месте убийства.

— Не знаю, может, это и мы наследили, но гильзы я ни одной не нашел, хотя тогда мы их точно не собирали.

— И гильзы затоптали, — не очень‑то уверенно вставил Раймонд. — С пограничниками у вас контакт хороший?

— Конечно, договорились, никого сегодня здесь не появится.

— Как думаете, что Саванюк сегодня перевезти подрядился?

— Странный груз, — покачал головой Овсейчик, — я мельком видел, два ящика привезли, небольших, но тяжелых. Сами московские бизнесмены с Саванюком их таскали, хотя два бугая из охраны рядом были.

— Ты небось тоже свои деньги никому чужому в руки поносить не даешь? Признайся, Раймонд, твоя жена знает, где ты деньги хранишь?

— Что я, дурак, ей говорить?

— А вдруг, не ровен час, случится с тобой что, и останется твоя семья без копейки?

— И хорошо, — зло отвечал латыш, — не хочу, чтобы потом моя жена с другим мужиком на мои деньги шиковала.

— Найдут, ой найдут! — весело произнес Овсейчик. — И тогда от злости даже памятника тебе на могиле не поставят, только деревянный крест, который через пять лет сгниет и повалится.

— С чего это ты взял, что я раньше жены на тот свет уйду?

— Так всегда бывает, мужики меньше живут, особенно если работа у них нервная.

«Нет, — подумал Раймонд, — это последний раз, когда я с Саванюком связываюсь. Брошу к черту службу на таможне и заживу спокойно.»

Дорогин дождался, когда шум двигателя совсем стих, когда стало понятно, что таможенники назад не вернутся.

Саванюк сложил карту и задвинул ее в планшетку.

«Подонок!» — подумал Дорогин, подбираясь к краю ниши.

Его и бывшего полковника разделяло метров семьдесят открытого пространства. Расстояние большое, выстрелить картечью и попасть из обреза было невозможно. Да и не собирался Дорогин пока убивать Саванюка, сперва ему надо было точно узнать, как погиб Григорий Скляров.

Сергей выглянул из укрытия. Предательски заскрипела под ногами наполовину развалившаяся решетка дренажного колодца. Саванюк мгновенно схватил с капота машины фонарик. Луч света