Александра Маринина - Незапертая дверь

- Кто?

- Да дружки по банде Богомольца. Какие-то у Серова с ними неразрешенные дела остались, вот и рассчитались с ним. Даже девушку не пожалели, скоты. Сам-то Серов, понятное дело, слова доброго не стоит, а девчонка совсем молоденькая, ей-то за что пуля досталась? И документов при ней нет, даже не знаем, кому сообщать.

- Я ее знаю, - тихо произнес Сергей. - И имя, и адрес, и телефон. Запиши, если надо.

Наутро он все-таки улетел в Москву. И все четыре часа полета думал о том, имеет ли право жениться на Гуле и вообще жениться. Наступит вот так на хвост какой-нибудь группе отморозков, захотят они с ним рассчитаться, и не пожалеют никого, кто будет в этот момент рядом с ним. Жену, ребенка, коллегу, случайного прохожего. Правда, такого пока, кажется, с милиционерами не случалось, но, как любит говорить Каменская, все когда-то бывает в первый раз.

По дороге Эдик Гусарченко завез Любу домой и отправился к себе. Таксист попался словоохотливый, с удовольствием слушал рассказы Эдика об отдыхе на Кипре, и Эдик с не меньшим удовольствием дал себе волю предаться вслух сладостным воспоминаниям о прозрачном море, песчаном пляже, уютном гостиничном номере и изобилии еды, напитков и развлечений. Шикарно отдохнул, одним словом. Он бы еще пару недель там проболтался, да деньги были на исходе, а тут и позвонили ему, мол, можешь возвращаться. Об этой мелкой детали он, правда, таксисту говорить не стал, не его ума это дело. Эдик и вправду начал было беспокоиться, ведь когда тот мужик, что завербовал его на поездку в Кемерово, велел уехать из Москвы подальше, лучше - за границу, ненадолго, Эдик радостно воспринял это как возможность отдохнуть и о деньгах как-то не подумал, много брать не стал, думал, они с Любой на два-три дня всего едут, ну максимум - на пять. А вышло куда дольше, и он даже обрадовался, когда ему на мобильник позвонили и разрешили вернуться.

Оказавшись в своей квартире, Эдик быстро разобрал сумку, покидал грязные шорты, плавки и майки в стиральную машину, принял душ и собрался было сесть за телефон обзвонить друзей-приятелей, о приезде сообщить, новости узнать, но его планы нарушил звонок в дверь. На пороге стоял парень с до боли знакомым лицом, вспоминать которое у Эдика не было ни малейшего желания. Он, правда, ни капли не испугался, в последнее время за ним ничего не было, но все равно неприятно было.

- Войти-то пригласишь? - насмешливо спросил Зарубин.

Эдик с хмурым видом отступил в сторону, давая оперативнику пройти.

- Прямо с дороги поймали, в себя прийти не успел, а доблестная милиция тут как тут, - недовольно процедил он.

- Ну, с приездом, коль так, - добродушно усмехнулся Зарубин. - А где был-то? Далеко?

- На Кипре отдыхал.

- А-а-а, - протянул тот, - а я думал, опять в Кемерово летал, деньги зарабатывал.

Сердце у Эдика нехорошо екнуло. Нет-нет, не было в той поездке ничего такого, за что милиция могла бы взять его за жабры, все честь по чести, чинно-благородно. Но ведь узнали же, падлы легавые, и почему-то заинтересовались. Почему? Не было там ничего, ну не было, как бог свят!

- Ладно, Эдуард Олегович, не буду тебя томить, время и вправду позднее, хорошим мальчикам спать пора, а поскольку ты мальчик вроде бы хороший, расскажи-ка мне про ту поездку в Кемеровскую область. С кем ездил, зачем, все подробненько. Вопрос об оплате можешь опустить, меня пока не сильно интересует, сколько тебе за это заплатили. И не забудь упомянуть, почему ты на Кипр так неожиданно собрался, вроде ведь не планировал в июне отдыхать.

"А и расскажу, - с внезапной решимостью подумал Гусарченко, - мне скрывать нечего, я ничего плохого не сделал. Пусть подавятся моими рассказами, если им больше заняться нечем, кроме как такой ерундой интересоваться. Тоже мне, герои-сыщики, Жегловы-Шараповы, Шерлоки Холмсы беспорточные. Лучше бы убийства раскрывали, чем по ночам порядочных людей дергать".

Для съемок очередного эпизода Вороновой нужна была полуспортивная аккуратненькая машинка "Ауди-ТТ", точь-в-точь такая, как у ее друзей Гольдманов. В целях экономии решено было попросить машину именно у них, и Инна Гольдман с удовольствием согласилась помочь любимой подруге и пригнать автомобиль в указанное место к указанному времени.

Ирина Савенич уже разгримировывалась после трехчасовой изматывающей съемки, когда в автобус заглянула Наталья.

- Ириша, ты скоро?

- Уже!

Ирина промокнула салфеткой крем с истерзанного гримом лица, достала пудреницу, провела спонжем по щекам, носу, подбородку.

- Все,готова.

- Я тебя попрошу, созвонись с Инной и выйди на перекресток, встреть ее, а то она, боюсь, нас в этих дворах не найдет.

- Хорошо, Натулечка.

- Кстати, как Руслан? Не звонил?

- Звонил, - Ира горестно вздохнула. - В плохом он состоянии, конечно, но держится. Сказал, что до девятого дня побудет дома, а потом приедет.

- Может, не стоит его дергать? - озабоченно проговорила Наталья. Все-таки человек жену потерял, какая ему теперь работа?

- Руслан сказал, что ему так лучше. С детьми есть кому заниматься, а он хочет работать, чтобы окончательно не раскиснуть. Господи, как же его жалко! И его, и Янку...

Ира всхлипнула, но тут же взяла себя в руки, выскочила из автобуса и отправилась встречать Инну Гольдман. Ей удалось найти хорошие ориентиры, и уже через несколько минут симпатичная обтекаемой формы "Ауди-ТТ" притормозила рядом с подворотней, куда надо было въехать, чтобы попасть на съемочную площадку. На заднем сиденье Ирина заметила сжавшуюся в комочек Юлю, дочь Инны.

Когда машина тихонько доползла до места, Инна вышла, чтобы поздороваться с Натальей.

- А Юлька чего не выходит? - удивленно спросила Ира. - Так и будет в машине сидеть?

- Пусть сидит, - ответила Инна, понизив голос. - У нее личная драма, взяла ее с собой, чтобы одну не оставлять. Сначала посидит, потом, глядишь, выйдет, на съемки посмотрит, отвлечется от грустных мыслей.

- Что за драма? С кавалером поругалась?

- Вроде того. Она считает, что он ее бросил. Уже несколько дней не звонит.

- Так пусть она ему позвонит, может, он болен или в командировке. Чего проблему на пустом месте делать? - Ира пожала плечами.

- В том-то и дело, что она его телефонов не знает.

- То есть как? Совсем не знает?

- Совсем. Юлька у меня чокнутая, никогда у своих ухажеров телефоны не берет и никогда им не звонит, даже если знает номер. Она считает, что они сами должны за ней гоняться, а не она за ними. Захотят ее увидеть - позвонят, а не позвонят - стало быть, не очень-то и хотят с ней встречаться, а навязываться она не будет. Такая вот у нее концепция личной жизни. Зато теперь вот страдает.

- Ну и дурь! - Ирина округлила глаза и выразительно покачала головой. Это ж надо такую дурь в голову себе вбить! А парень-то хоть стоящий?