Евгений Сухов - Напролом

— Да, — кивнула Юля.

— В Североморске это вряд ли могло случиться. Значит, скорее всего, на нашей стоянке. Тут или у меня перед домом!

— Твой «жигуленок» позавчера весь день простоял у нас под окнами, — вспомнил Пашка. — Tы же на нем никуда не ездил…

— Да? — Стас задумался. И тут его лицо прояснилось. — Стой… Я, кажется, припоминаю. Позавчера мы все провели здесь целый день. Мы с Юлькой приехали на «жигуле» часов в девять утра, я поставил машину под окнами. А потом часов в одиннадцать я вышел на улицу, потому что мне показалось, что какие-то пацаны очень уж пристально окна осматривают.

— Точно! — согласился Пашка. — И я это помню! Мишка еще заметил и тебе сказал: пойди-ка шугани этих ребят. Они, наверно, думают, что ты магнитолу оставил. Надо их разубедить…

Стас нахмурился, вспоминая события того утра. Постепенно перед его мысленным взором соткалась картинка: он выбегает из офиса, бежит к стайке подростков — их было четверо или пятеро, всем лет по шестнадцать, в черных куртках, руки в карманах, чуть ссутулившиеся —

Типичные уличные шпанята… И вдруг из потаенных глубин памяти выплыло, вернее сказать, выскочило, точно пробка из бутылки шампанского: такая же стайка одетых в черные куртки пацанят маячит под окнами их «офиса» … но не позавчера. Когда же это было? Нет, явно не позавчера. Это было… ну да, неделю назад, когда он вернулся из Кольска от Самородова. Неделю назад он уже видел тут этих пацанов! То есть шпанята околачивались возле офиса не случайно. Совсем не случайно!

— Да вон они! — словно сквозь вату услышал Стас возглас Пашки. Он даже вздрогнул и уставился в окно.

И правда: на углу Морского и Подводников, прямо в оранжевом световом конусе, отбрасываемом уличным фонарем, отирались пятеро подростков в черных куртках. Те самые. Или все же не те?

Вот что, Пашка, — обратился он к приятелю. — Давай-ка дуй в СИЗО. Сначала оформи, как полагается, бумагу, что ты представляешь интересы задержанного. Добейся свидания с Мишей, а если менты будут артачиться, позвони районному прокурору. Если не дозвонишься, тогда звони прямо Погосяну. Домой звони! А мы с Юлей разберемся с этой ребятней…

Когда Мишка ушел, Юля подошла к Стасу и опустила руки ему на плечи.

— Ну что, допрыгался, правдоискатель? Что я тебе говорила? Добром это не кончится! Стас упрямо покачал головой:

— Перестань, Юльчонок! Мы не можем опускаться ниже их уровня. Мы будем действовать только по закону! Только по закону! И Самородов мне о том же твердит уже сколько лет…

— Ну и много ты добьешься по этому закону? — обрезала его Юля, сердито встряхнув пепельными волнами, — Теперь вон Мишка вляпался в дерьмо. И его ничем не вытянешь! Долго не вытянешь! Потому что ты залез на полянку, где пасутся очень серьезные звери… Которые ни шутить с тобой не станут, ни тем более играть по закону или по правилам. Ты же видишь, что в городе творится! Мишку подставили по полной программе! И уверяю тебя: это не последняя наша потеря. А я кое-что предприняла…

Стас обнял ее за талию, привлек к себе и с улыбкой спросил:

— И что же ты предприняла?

— Нашла трех ребят «с прошлым». Не с криминальным прошлым, а с… обидой. Они будут идеальным материалом для работы.

Стас поморщился:

— Тьфу, как ты выражаешься… «Материал для работы»! Нет, Юля, громилы нам не нужны. Наш гром и молнии — это Уголовный и Уголовно-процессуальный кодексы. Ими мы и будем разить эту нечисть!

Они вышли из офиса, Стас активизировал охранную сигнализацию, потом запер бронированную дверь на оба замка и в последний раз заглянул в только ему заметный глаз видеокамеры наблюдения, замаскированной под шляпку болта в верхнем левом углу дверной панели.

Над городом уже давно сгустились сумерки. Стало холодно. По Морскому проспекту гулял пронизывающий ветер, предвестник колючих январских ураганов.

Юля взяла Стаса под руку, и они медленно зашагали по тротуару.

— Давно хотела у тебя спросить… — осторожно начала девушка. — Почему мы все время занимаемся самыми мерзкими и грязными преступлениями — изнасилованиями, убийствами, организованными преступными группами? Статистика показывает, что бытовые имущественные споры в материальном плане куда выгоднее для маленького адвокатского бюро… Да и жизнь наша была бы куда спокойнее. Мишка сейчас был бы на свободе.

- Жизнь была бы спокойнее — это точно! — с усмешкой произнес Стас. — Но знаешь, как писал Блок, покой нам только снится…

Юля прижалась к его плечу и хотела что-то сказать, как вдруг из темноты перед ними вырос темный силуэт. Стас не успел толком рассмотреть, кто это, как в возду хе полированной поверхностью блеснула длинная пал аса — и он ощутил сильный удар по плечу, резанувший по всему телу от шеи до колен. Стас пошатнулся и чуть было не упал, инстинктивно схватив Юлю за локоть, чтобы сохранить равновесие.

Девушка пронзительно закричала — не от страха, а из желания испугать нападавшего. Стас увидел, как у него Над головой снова взметнулась палка, он хотел поднять руку, чтобы перехватить ее на лету, но рука не повиновалась… Он еле успел уклониться, когда палка со свистом рассекла воздух в сантиметре от его виска. И в этот момент из мрака уличных сумерек выкатились еще несколько фигур. Это были подростки в черных кожаных куртках — те самые, что последние дни паслись рядом С офисом юридической конторы «Щербак и партнеры». Они обступили Стаса с четырех сторон, отрезая ему пути к отступлению, и принялись осыпать его ударами кушаков и ног. Жестокое и умелое избиение продолжалось Очень недолго: пацаны внезапно налетели, как стая диких зверей, и столь же стремительно бросились врассыпную, когда Стас, обессилев, рухнул на асфальт.

Он потерял сознание всего лишь на несколько секунд придя в себя, попытался встать, но не смог. В голове шумело, правое ухо почти не слышало, страшно болело Правое плечо, куда пришелся самый первый удар палкой, — видимо, это была бейсбольная бита, — и боль Выдавалась по всей руке: он даже не сумел опереться Н а нее. Юля, сквозь зубы бормоча проклятия, присела над ним:

— Ты как, Стасик, ты как? Встать можешь?

Минут через пять он окончательно пришел в себя

и кое-как поднялся на ноги. На языке он ощущал сладковатый привкус крови.

— Боже мой! — воскликнула Юля, разглядев его, как следует. — У тебя разодрана щека! Ты весь в крови! Вот сволочи!

Стас потрогал пальцами окровавленную правую щеку и охнул от острой боли.

— Ну вот, Юльчонок, теперь даже не смогу тебя поцеловать по-человечески, — попробовал он пошутить.

— Отведу тебя в травмопункт — тебе надо губу залатать и перевязку сделать!

Стас решительно покачал головой.

— Нет, Юля, никаких травмопунктов! После того, что сегодня случилось с Ломоносовым, лучше нам держаться от них подальше. Зайдешь в травмопункт, а выйдешь оттуда прямиком в обезьянник… Пошли домой, перевяжешь… Ты же вроде на курсы медсестер в своем Нижнем ходила, сама рассказывала… Зашить сможешь?