МАРИ ЮНГСТЕДТ - НЕСКАЗАННОЕ

— Попробуйте вспомнить какие-нибудь мелочи, — попросил Кнутас. — Иногда то, что кажется совершенно незначительным, может оказаться крайне важным.

Ян Ульсон почесал щёку. Он производил впечатление доброжелательного и открытого человека.

— Нет, если честно, ничего такого не припоминаю. Она всё время возится с лошадьми и не особенно разговорчива. Когда она вернулась после катания, у неё просто глаза горели. Такой счастливой я её давно не видел. Она отвела Калипсо в стойло, вычистила упряжь, а потом попрощалась и уехала домой на велосипеде.

— Как вы думаете, что с ней могло случиться?

— Вряд ли она покончила с собой. Она была такая счастливая, в прекрасном настроении, когда уезжала домой. Не могу себе представить, что она могла покончить с собой.

— Насколько близко вы её знаете?

— Мне кажется, довольно хорошо. Здесь ей нравится, но я так понял, что у неё непростая ситуация дома. Вечно торопится домой выгуливать собаку. Мама у неё женщина сложная, я так понимаю, но я с ней незнаком.

— Она рассказывала что-то о своих друзьях или знакомых?

— Не думаю, что у неё есть друзья, она же почти всё время проводит здесь. Почти все, кто здесь бывает, гораздо старше её. Хотя она иногда болтает с Томом, он работает в соседней конюшне.

— Вот как?

— Я несколько раз видел, как они разговаривали, стоя между загонами. По-моему, им было весело. Фанни не самый открытый человек, поэтому, если она с кем-то разговаривает, сразу обращаешь внимание.

— Он её ровесник?

— Нет, что вы! Ему лет тридцать минимум. Он американец, но уже давно живёт в Швеции. Акцент едва заметный.

— Как его фамилия?

— Кингсли.

— Он давно здесь работает?

— Ну, год точно.

Когда они вошли в соседнюю конюшню, Том Кингсли как раз бинтовал лошади заднюю ногу. Лошадь занимала почти весь проход между стойлами. Кнутас и Карин предпочли держаться от неё на приличном расстоянии.

— Мы слышали, вы дружите с пропавшей девочкой, Фанни Янсон. Это правда? — заговорил Кнутас.

— Ну как сказать, дружим. Болтаем иногда, — ответил Том, не прекращая работать.

— Нам нужно задать вам пару вопросов.

— Конечно, сейчас закончу. Осталась последняя нога.

Он бегло говорил по-шведски, несмотря на явный американский акцент. Закончив, он с трудом разогнулся и потянулся.

— Что вы хотели спросить?

— Насколько хорошо вы знаете Фанни Янсон?

— Не очень хорошо. Просто болтаем иногда.

— А как вы познакомились?

— Господи, ну мы же работаем в одном месте, встречаемся на поле, всё время натыкаемся друг на друга!

— О чём вы разговариваете?

— В основном, конечно, о лошадях. Но иногда и о ней: как у неё дела в школе, дома и так далее.

— И как, по-вашему, у неё дела?

— Не очень-то хорошо, если честно.

— В каком смысле?

— Ну, она жалуется на маму, дома тяжёлая атмосфера.

— То есть?

— Она говорила, что мама много пьёт.

— Значит, она вам всё-таки доверяет?

— Ну не знаю.

— Вы когда-нибудь встречались в другом месте?

— Нет-нет. Только здесь.

— Она не говорила, может быть, она с кем-то недавно познакомилась? Завела бойфренда?

— Без понятия.

— Когда вы видели её в последний раз?

— В прошлую субботу.

— Где?

— Вон там, — ответил Том, кивнув в сторону поля.

— Как она себя вела?

— Да как обычно.

— Как вы думаете, где она может быть?

— Даже и не знаю.

Больше в конюшне расспрашивать было некого. Попрощавшись с Томом Кингсли, они вернулись к машине. По дороге в управление Кнутас спросил:

— Как ты думаешь, что с ней случилось?

— В принципе она могла покончить с собой.

— Вряд ли, слишком маленькая. Девочки четырнадцати лет редко решаются на самоубийство, вот года через два вероятность возрастает. Да и нельзя сказать, чтобы она была совсем в депрессии, хотя, конечно, по ней это могло быть и незаметно. Мне кажется, все эти парни говорят правду, хотя Экхольм, конечно, ужасно раздражает.

— Да, — согласилась Карин. — Никто из них не показался мне подозрительным.

К вечеру Фанни так и не нашлась. Её мама позвонила Кнутасу, чтобы узнать, как продвигаются поиски. Она была в отчаянии и на время переехала к сестре в Вибле, к югу от Висбю. Кнутас принял решение прочесать окрестности вокруг дома, школы и конюшни. По местному радио объявили о пропаже девочки, журналисты сразу же заинтересовались случившимся. «Радио Готланда» и обе крупные газеты, «Готландс тиднингар» и «Готландс алеханда», попросили об интервью.

Кнутас пошёл навстречу прессе и согласился дать короткие интервью.

Журналисты приходили к нему один за другим и задавали одни и те же вопросы. Он отвечал кратко, сообщал, что Фанни пропала, рассказывал о том, где её видели в последний раз, и давал особые приметы. Попросил журналистов довести до сведения общественности, что полиция будет рада любой помощи в розысках.

Поиски дали результат: какой-то прохожий нашёл велосипед Фанни в кювете, примерно в километре от конюшен. Его сразу же увезли на экспертизу.

А ещё Кнутасу позвонил Юхан Берг:

— Привет, не отвлекаю?

— Вообще-то, я сейчас занят.

— Я насчёт этой пропавшей девочки, только что узнал в ТТ, в агентстве новостей. Что произошло?

Кнутас рассказал ему то же, что и остальным, а также сообщил об обнаружении велосипеда: решил, что он всё-таки в долгу перед Юханом.

— Вы подозреваете, что её похитили?

— Нет, исключено.

— Самоубийство?

— Возможно, но вряд ли.

— Какова обстановка в семье?

— Живёт с мамой в Висбю.

— Братья-сёстры?

— Нет.

— В особых приметах сказано, что она темнокожая. Её усыновили или мама из другой страны?

— Папа с Ямайки.

— А где он?

— Живёт в Стокгольме с семьёй. Они не общаются.

— А она не могла поехать к нему?

— Естественно, мы поговорили с отцом. Но её там нет.

— Она могла в любом случае поехать в Стокгольм, — предположил Юхан.

— Конечно.

— Она взяла с собой деньги или паспорт?

— Судя по всему, нет. Все её вещи дома, — нетерпеливо ответил Кнутас.

Ну почему Юхану Бергу всегда оказывалось мало той информации, которой довольствовались остальные журналисты? Казалось, он может задавать вопросы бесконечно.

— Раз велосипед нашли в кювете, она могла сесть в машину. Там ездят машины?

— Да, ты прав. Мне пора.

— Я понимаю, что дел у тебя невпроворот, у вас же ещё убийство висит. Есть ли основания полагать, что девочка стала жертвой того же убийцы, что и Дальстрём?

— Пока нет.

Повесив трубку, Кнутас покачал головой. Надо же какой упрямый!

Снова раздался звонок. Дежурная сообщила, что с ним хочет поговорить женщина из центра помощи подросткам в Висбю. Он попросил соединить с ней.

— Здравствуйте, меня зовут Гунвур Андерсон, я гинеколог. Девочка, которую вы ищете, недавно к нам приходила.