Анатолий Галкин - Тихий омут

– Это все?

– Все…

– Не все это, Колосов! Масса еще форм есть. В людных местах чаще работают вплотную с подстраховкой. Как они при этом… шуруют? Или есть наблюдение разовое с передачей, есть сетью, есть с подключением… Ты слышал об этом, Колосов?

– Слышал, но забыл… Не наше это дело, Павел Васильевич. Есть топтуны – пусть они и изучают все это. А у нас – банки, кредиты, залоги…

– Наше это дело, Колосов! Пусть не ты сам за кем-то ходить будешь, так за тобой пойдут… Вот банкир с кредитом направит за тобой бандитов – как ты их обнаружишь, как оторвешься? Назови, Колосов, свой любимый способ ухода от наружного наблюдения.

– Загримироваться можно… Заскочить в подъезд, усы наклеил, одежду сменил и спокойненько так выходишь и шуруешь себе по улице… У меня куртка есть: так – синяя, а вывернул – красная…

– Хорошая куртка, зимняя?

– Да, теплая…

– Что ж, переносим учебу на завтра. Будем проводить практическое занятие. Все будем вести Колосова в его куртке – невидимке. Сколько там за бортом? – Тучков взглянул на прикрепленный к форточке термометр. – Плюс двадцать шесть? Отлично погуляем. И будешь ты у нас, Колосов, то синий, то красный. К такой куртке ты еще лыжи захвати – для полной конспирации… Жалко, мы на таких занятиях оценки не ставим. Знаешь, Колосов, что у меня на языке вертится – «садись, два».

Учеба помогла – Тучков почти сразу обнаружил своих старых знакомых. Правда, он попетлял в переулках в районе Мясницкой, заводил их в тупики и узкие проходные дворы, демонстративно оглядывался. Он понимал, что очень нервирует ребят, мешает им работать. Ему надо было быстро расколоть их, но не переиграть. А то можно нарваться на еще одну не писаную форму наружного наблюдения – затащат в подъезд и отмутузят. И правильно – веди себя корректно, не нарушай конвенцию…

Он не любил работать так грубо, но сегодня ему надо было обязательно оторваться. Если он открыто расколет трех – четырех человек, они постараются сменить всю бригаду, но не успеют.

Тучков быстрым шагом шел по пустынному в это время Кривоколенному переулку. В десяти метрах за ним следовала троица молодых ребят с кислыми физиономиями. Им уже нечего было терять. Они даже не выстроились в цепочку, а решили работать по форме «дышать в ухо». Сегодня каждый из них завершит свой рабочий день за сочинением рапортов о причинах своей расшифровки.

Миновав Кривоколенный, они вышли на столь же беспокойный Потаповский переулок. Слева бесконечной лентой тянулась вереница разнокалиберных зданий и высоких заборов. За ней, где-то совсем рядом шумел трамвайным грохотом Чистопрудный бульвар…

Еще утром Тучков из заполнявшего его стол вороха бумажек, карточек, корочек вытащил этот пропуск… А вот – дверь фирмы, которую он очень напугал месяц назад и директор которой самолично выписал ему этот пропуск… А вот и мрачная охрана, которая сейчас пропустит его и ни за что не пропустит преследующих его трех богатырей, потому что у них нет этого пропуска…

Тучков получил пятиминутную фору. Пока эти хлопцы сообразят, что здесь есть сквозной проход на Чистопрудный, пока будут базарить с охраной, пока свяжутся с базовыми машинами, пока побегут в разные стороны, огибая этот офисный городок…

Через минуту Тучков был уже на бульваре и, на это он даже не рассчитывал, сразу заскочил в последнюю дверь уходящего трамвая – Аннушки. Позиция у заднего окна давала отличный обзор… Кажется – все чисто… Правда от Покровки с визгом тормозов выскочила бежевая «Волга» и попыталась протиснуться поближе к трамваю. Но вскоре она влилась в поток машин, ведущих себя вполне пристойно, и вместе с ними устремилась к Солянке и Яузским воротам… Показалось…

Тучков прошел середину вагона и занял только что освободившееся место по левому борту. Трамвай шел почти впритирку к ограде бульвара и здесь, даже если машина «наружки» догонит их, он будет незаметен… Хотя для полной конспирации не помешала бы и сине-красная куртка Колосова…

Его путь лежал на Юго-запад, к Беляево. Он должен познакомиться с этой «Совой». Тучков хорошо запомнил последние фразы из горячего монолога следователя Борко: «Это же – Савенков. Он знаете какой? Если взялся за дело Маруева – обязательно раскопает. Он очень цепкий. Это не «Сова», а коршун какой-то, беркут…» Да, очень трепливый этот следователь. Молодой еще. И закваска не наша, а ментовская. Тучков даже предупредил его напоследок: «Больше об этом никому. Я, понятное дело, из ФСБ. Но мог и другой заявиться. И липовую ксиву в нос сунул. И подставил бы ты своего Савенкова… Теперь об этом деле – только со мной. С любым другим – молчок. У вас в районе какой-нибудь банк есть?.. Вот считай, что я тебя о нем и спрашивал…»

После разговора с генералом Баскаковым Тучков действовал очень осторожно. Он не делал почти никаких записей, никому не докладывал, не регистрировал и уничтожил последние сообщения «Пегаса». Он думал и вообще прекратить работу по этому делу, если бы не список…

«Пегас» на последнюю встречу принес тридцать шесть фамилий из журнала элитных посетителей «Дронта». Просто стащил эту тетрадочку с золотым тиснением со стола секретаря, переписал все, сидя в туалете, а затем подбросил ей же под стол… Рисковый парень… И зачем это ему нужно? Не из-за денег же. Да Тучков и не платил ему никогда – стыдно банкиру предлагать гроши.

Так вот – список… Кроме Маруева и Кавторадзе Тучков нашел в нем еще двоих, недавно отошедших в мир иной. Понятно, что весь список – это элитные клиенты. Другими словами – группа риска в чистом виде. Их в первую очередь стреляют, взрывают, топят и режут. Но не до такой же степени. За пять месяцев – четверо из тридцати шести. Это выходит за все мыслимые рамки «допустимой статистической погрешности».

Жалко, что «Пегас» на время выпал из обоймы – вчера улетел на Камчатку с группой новичков из «Дронта»… А может быть он именно оттуда привезет что-нибудь важное. Тем более что с ними будет Дрожжин, заместитель Карина.

… Для страховки Тучков около часа колесил по московскому метро – самое удобное место для выявления слежки и отрыва. Он неторопливо входил в вагон, а потом неожиданно в самый последний момент выскакивал из него, иногда раздвигая двери руками. Он по нескольку раз поднимался и сразу же спускался по эскалатору, в попытке выявить тех, кто повторяет этот маневр. Он на длинных переходах с односторонним движением разворачивался и быстро пробирался навстречу потоку.

Было ясно, что за ним работают профессионалы. А это значит, что наверху по его маршруту следуют две – три машины, ловящие чуть слышные у станций метро и совсем затухающие в туннелях кодированные радиосообщения топтунов: «Идем на Пушку… Реверс на башню… От Лубка к Китаю… На Китае – горка. Горка на Плевну. Опять, сука, реверс дал…»