Анатолий Галкин - Тихий омут

– Есть. Американские.

– Отлично. Устрою вас к рыбакам. Во Владивосток или Магадан. К самолетам поближе… Одно плохо – пока доплывете, вас в федеральный розыск могут объявить. В аэропорту возьмут – и назад… Светик, ты можешь Настю под себя постричь – покрасить.

– Зачем?

– Боюсь, что нам придется свои паспорта им в аренду отдать. И найди то платье, в котором ты на паспорт фотографировалась…

Олег первый раз открыл дневник Дрожжина, когда самолет оторвался от земли. Он так решил еще на Камчатке. Так задумал, загадал – если начнет читать раньше, то случиться какая-нибудь неприятность. Но сейчас можно… И он читал, не обращая внимания на Настю, которая уткнулась в окно, разглядывая тайгу, сопки, Амур… Он изучал дневник, делал какие-то выписки, листал, возвращаясь к уже прочитанному…

Олег захлопнул тетрадку где-то над Уралом.

– Все, Настя! Конец им! Через три дня я их всех найду… И с Маруевым мне все понятно… Слишком он… самоуверенный был. Храбрый и беспечный. Он и работать на них не стал, и деньги им не давал. Он все понял и решил их перевоспитать. Очевидно, Дрожжин показался ему самым порядочным. Маруев его к себе домой пригласил. Один на один беседовать… А знаешь, Настя, кто у них самый главный?

– Разве не Карин?

– Нет, конечно. Может быть и это не самый главный, но в дневнике часто упоминается «БИК». По контексту получается, что Карин перед ним отчитывается, деньги у него берет, заказы… Три раза Дрожжин упоминает какого-то Басика, но я думаю, что это один и тот же… Интересно, когда я учился, нам лекции читал подполковник Баскаков Илья Константинович. Мы тоже звали его Басиком. Странно, да?

Олег откинулся в кресле и закрыл глаза. Ему вдруг показалось, что он рано начал читать дневник. Почему это он решил, что все возможные неприятности остались там, на берегу Тихого океана? А в Москве, в Домодедово их будет встречать Савенков с оркестром и почетным караулом из кристально чистых сотрудников всех спецслужб…

Савенков встречать будет. Олег позвонил ему еще вчера из Владивостока. Сразу же, как по паспортам Сергея и Светланы купил билеты на самолет… Он всю жизнь будет вспоминать этот звонок. И не сможет объяснить, почему так сухо и односложно отвечал на откровенную радость Савенкова. И, главное, почему на его вопрос: «Ты что, один летишь?», Олег сказал: «Один».

Эта совершенно необъяснимая ложь спасла его. Она, возможно, спасла всех их.

В полдень они подлетали к Москве. Все восемь часов полета солнце светило в левые иллюминаторы. Для них в любой момент был полдень – и над Красноярском, над Тюменью, Уралом, Волгой. Странно… Олег даже подумал, что по солнечным часам время для них остановилось. Относительно солнца они стояли, зависли в одной точке, а земля сама прокручивалась под ними, приближая нужную точку – аэропорт Домодедово…

Олег вышел из самолета одним из первых. К трапу подали маленький автобус. Это хорошо. Все не поместятся. Значит Настя поедет на втором. Значит у него будет время спокойно осмотреться… Войдя в здание аэропорта, Олег сразу увидел в толпе встречающих того парня, «хозяина» квартиры на Миусской. Он единственный был в темных очках и старался не смотреть в сторону прилетевших. Это он так конспирировался, дурак. Вся толпа жадно всматривается в лица, ищет своих, а этот лишь искоса бросает взгляды. Когда парень вдруг наклонился и стал с интересом разглядывать пол, Олег понял, что он замечен и взят под наблюдение.

В любой ситуации можно найти что-нибудь приятное. Пока Олег выбирался на плотно заставленную автомобилями площадь перед зданием аэропорта, он с удовольствием хвалил себя за аналитические способности. Молодец, угадал! Они прислали именно этого миусского парня. Только он хорошо знал Олега в лицо. Он, да Карин с Дрожжиным. Но Дрожжин уже никогда не прилетит в Домодедово. А Карин… Он не полез бы вперед. Но он где-то здесь на площади. Или рядом – в лесу, на повороте трассы, на посту ГАИ… Они не дадут им с Савенковым доехать до Москвы. Но они и не будут просто стрелять или взрывать их прямо здесь. Во-первых – очень людно, трудно оторваться. И потом – им нужен дневник Дрожжина, нужно знать, где Николай, где Настя…

Настя в этот момент стояла у огромного окна на втором этаже аэровокзала. Вещей с собой у нее не было – она с трудом впихнула дневник в обычную женскую сумочку со стандартным набором мелочей.

Волноваться пришлось только первые минуты. Настя сразу успокоилась, когда увидела внизу Олега, медленно пробирающегося между машин. Как они и договаривались, он несколько раз останавливался на свободных площадках и размахивал руками. Со стороны могло показаться, что он ищет встречающего. Но она знала – эти жесты для нее… Настя видела и Савенкова, стоявшего у своей «Волги» в самом дальнем углу площади. Вот он увидел Олега и бросился к нему. Обнялись. О чем-то говорят. Минута, две, три… Вот пошли, нет – побежали к машине. Но сесть в «Волгу» они не успели – их окружили молодые ребята, появившиеся с разных сторон, и буквально внесли в стоящий рядом огромный черный джип…

Настя еще минут пять смотрела в одну точку, как будто ждала, что машина вернется, из нее выйдут все, радостно пожмут друг другу руки и разойдутся… Потом она вспомнила, что говорил ей в самолете Олег. Он несколько раз повторял это и заставлял повторять ее. Тогда они смеялись, называя это «инструкцией пастору Шлагу»… Настя покрепче прижала сумку с дневником Дрожжина и пошла искать телефон…

Джип выехал на основную трассу, но вскоре с нее свернул. После еще нескольких поворотов и блуждания по узким улочкам дачных поселков они остановились перед высоким свекольного цвета забором.

Савенкова больше бы удовлетворило, если бы в начале пути им завязали глаза. Это бы означало, что их намереваются обыскать, допросить, выпотрошить, запугать и… отпустить. Но, очевидно, похитители готовили для них другой конец…

В коттедже их разделили – Олега повели в подвал, а Савенкова сопроводили в гостевую комнату на первом этаже. Диваны, камин, за окном мощная решетка и полузакрытые ставни… По всему было видно, что Карина и его бригаду интересует прежде всего Олег. Встречавшие его обитатели коттеджа не скрывали своего восторга, злорадства и предвкушения мести. Особенно многообещающе горели глаза у хромого парня с лицом кавказской национальности.

Савенков довольно долго оставался один. Его не заперли, не связали. Только изъяли из карманов все лишнее – летом это не так сложно. Карманов мало.

Вошедший через некоторое время Карин старался избегать прямых взглядов. Но в его суетливых жестах чувствовалась досада, злость, неуверенность и страх. Если бы в вещах Олега Крылова он нашел дневник Дрожжина! Но раз его нет здесь, значит он где-то в другом месте. И почему Савенков молчит? Не возмущается, не требует срочно освободить? Или время работает на него? Он ждет момента, когда можно будет начать диктовать условия ему, Карину, который так удачно захватил его в аэропорту? Так кто кого взял в плен, кто кого держит на крючке?