Леопольд Тирманд - Злой

Это были настоящие старинные варшавские ворота — тёмные и облупленные. Маленькая лампочка высоко вверху бросала бледный и мутный свет на полукруглые своды; внизу тёмные тени чередовались с бликами, падавшими из окон флигеля во дворе.

В воротах никого не оказалось. Гальский неуверенно остановился посредине, опираясь на палку, и внимательно огляделся вокруг. В этой полутьме он скорее почувствовал, чем увидел пустоту; его сразу же охватили тревога и сомнения. Заглянул во двор — также пустой, слабо освещённый огнями из окон, откуда временами долетали голоса возившихся на кухнях женщин. И вдруг взгляд Гальского остановился в самом тёмном углу ворот: там блестели два сверкающих белых глаза, словно повисших в пространстве, отделённых от невидимых лица, головы, фигуры. После секундного колебания Гальский сделал шаг в сторону этих глаз.

— Но ведь вас здесь не было? — тихо бросил он.

— Был. Всё время, — так же тихо ответил ЗЛОЙ. Это были первые слова, которые слышал от него Гальский; кровь прилила у него к лицу, сердце сильно застучало, потому что именно таким он представлял себе голос ЗЛОГО — низкий, сильный, звучный. Какой-то удивительно варшавский, с немного презрительными интонациями.

— Где Марта? — решительно спросил Гальский. Произнося в темноте это имя, он почувствовал, как его покидает волнение.

— Почему же вы её не ищете? — спросил ЗЛОЙ. Какая-то странная насмешка скрывалась в его вопросе, и прожекторы белых глаз внезапно словно потускнели от стыда.

— Я еле стою на ногах, — тихо объяснил Гальский. — Знаю, что виноват… — Он тяжело опёрся плечом о стену, но белые глаза не сдвинулись с места, рука из темноты не поднялась, чтобы его поддержать.

— А зачем же вы раньше времени вышли из больницы? — прозвучал безжалостный вопрос.

— Это был мой долг, и в конце концов… — повысил голос Гальский, — я не обязан вам объяснять.

— Путь так. Ваше право.

— Выслушайте меня, — Гальский оторвался от стены и шагнул вперёд. — Никто из нас двоих не имеет прав на эту девушку. Никто. Ни вы, ни я.

— Ни вы? — белые глаза блеснули, как минуту назад, но в низком голосе задрожала едва уловимая надежда.

— Ни я, — решительно подтвердил без тени сочувствия Гальский. — Кто может иметь какие-то права на Марту? Эти права, — добавил он осторожно, — мы будем добывать сейчас. Именно сейчас.

— Но вы ведь любите её? — низкий звучный голос в темноте стал хриплым и вызывающим, — правда? Скажите.

— Люблю, — ответил Гальский.

Белые глаза погасли.

— Пан Гальский, — прозвучал в углу низкий хрипловатый голос, — знаете ли вы, что можете остаться в этих воротах? Такие вещи случаются с людьми, которые слишком рано поднимаются с постели после тяжёлой болезни.

— Знаю, — спокойно проговорил Гальский, — а почему же тогда вы её не ищете?

В этот момент в ворота вбежал какой-то мальчик и громко свистнул. Налетел на Гальского, остановился на миг, пробормотал извинение, обошёл доктора и побежал во двор, оглядываясь на ворота. Гальский почувствовал, как чья-то рука деликатно потянула его из узкой полосы уличного света в тёмный угол.

— Вы стоите на проходе, — прозвучал очень тихий голос.

Гальский стал искать глаза, но не увидел их; вместо того на секунду сверкнула спичка и загорелся огонёк сигареты, освещая во мраке красноватые контуры лица.

— Закурите? — спросил ЗЛОЙ.

— Спасибо, — сказал Гальский и протянул руку за сигаретой.

— Я ищу её, — снова заговорил ЗЛОЙ, — целый день был на толчке. Расспрашивал одного продавца химикатов для выведения пятен — знаете, одного из тех, что торгуют возле рундуков. Он вообще знает, что там делается, но на этот раз не смог мне ничего сказать. Вчера на площадке было большое оживление. Я знал, что вряд ли нападу там на след, поэтому и хотел с вами встретиться, — продолжал ЗЛОЙ. — Одна голова — хорошо, а две — ещё лучше.

— Вы её любите? — внезапно резко и неделикатно спросил Гальский.

Белые глаза опасно вспыхнули у самого лица Гальского.

— Не ваше дело, — грубо ответил ЗЛОЙ.

— И всё-таки вы хотите помочь мне разыскать эту девушку? — дрожащим от напряжения голосом спросил Гальский. С минуту стояла тяжёлая, гнетущая тишина, только мигали пурпурные огоньки сигарет.

— Хочу, — просто ответил ЗЛОЙ. Голос его стал мягче. — Одна голова — хорошо, а две — ещё лучше, — повторил он. — Поэтому я и встретился с вами.

— Вам, очевидно, нужен союзник, — бросился в атаку Гальский, отшвырнув сигарету. Ему стало трудно дышать от волнения.

— Нужен всегда, — признался ЗЛОЙ. — Хотя у меня есть пан Калодонт и другие.

— Знаете, — горячо начал Гальский. — Я давно о вас думаю, пан… Как ваше имя?

— Генек, — ответил ЗЛОЙ.

Гальский заколебался: таким простым и обычным было это имя и так буднично произнесено, что в привычном ходе его мыслей словно что-то нарушилось.

— Вам нужен союзник, — снова начал он, но уже с меньшим воодушевлением; как-то не приходили в голову нужные слова, которые он так красноречиво провозглашал перед Колянко. — Особенно в этом положении, — внезапно оживился Гальский. — Дзярский во что бы то ни стало хочет вас арестовать.

— Ему меня не поймать, — презрительно бросил ЗЛОЙ. — Да и потом… что я ему сделал? Вам ведь, наверно, известно, что не сделал ничего такого, в чём меня обвиняют?

— Знаю, — кивнул Гальский, — знаю. Я первый разобрался в том, что вы делаете. И с самого начала я на вашей стороне. — Он произнёс эти слова так убедительно, что сердитые белые глаза смягчились и потемнели. — К тому же, — взволнованно добавил Гальский, — я обязан вам жизнью… Вы ведь тогда привезли меня в больницу.

— Нет! — дёрнулся ЗЛОЙ, сдерживая невольно просившиеся на язык слова.

— Как это… нет, — неуверенно сказал Гальский. Ему сейчас трудно было притворяться. Он хорошо знал, что не ЗЛОЙ доставил его в больницу.

— А так, что нет! — раздражённо ответил ЗЛОЙ. — Ничем вы мне не обязаны. Я появился через несколько минут, слишком поздно, да к тому же и не знал, что именно вас избивали… Я просто случайно наклонился над вами. Мне пришлось бежать, потому что в это время кто-то шёл сзади; он и отвёз вас в больницу, — в голосе его было облегчение.

Гальский усмехнулся.

— А кто же это был? — спросил он тоном союзника.

— Я и сам хотел бы знать, — задумался ЗЛОЙ. — Какой-то тип в котелке. Калодонт с ним говорил и тоже не знает, кто он такой. Видно, крутой парень.

Гальский тяжело вздохнул и опёрся о стену.

— Что с вами? — забеспокоился ЗЛОЙ.

— Плохо себя чувствую, — несмело пожаловался Гальский.

Из тёмного угла вынырнула фигура, молниеносно кинулась к скамеечке возле квартиры дворника, подняла её и неуловимо быстрым движением поставила перед Гальским.