Владимир Гриньков - Король и Злой Горбун

– Степан Николаевич рассказывал, что Пашутин доставлял беспокойство учителям.

Анна Дмитриевна улыбнулась.

– Такой возраст у них был – как же без проблем.

– Хулиганил, да?

– Он был ершистый мальчишка.

– А кем мечтал стать? Космонавтом, наверное?

И опять она улыбнулась.

– Этого я не помню.

– За Олю Лушпайкину ему сильно доставалось?

– Вы и это знаете?

– Мне Степан Николаевич рассказывал.

– Известная история – про Олю-то. Обычно ведь мальчишки знаете как? Ни за что не покажут, что кому-то симпатизируют. Ну не принято так. Наоборот – то за косичку дернут, то в лужу толкнут, ну прямо до слез доводят свою избранницу. А Сережка нет. У него как-то по-взрослому все было, всерьез. У Оли фамилия была… – Задумалась. – Ну что фамилия? Бывают и похлеще. А ее прямо затерроризировали. Страдала она очень, конечно. Это уже потом стала Кузнецовой…

– Кузнецова? – вскинулся я. – Это по мужу, да?

– Да.

Вот так, между делом, прояснилось.

– Он у нее журналист, очень известный.

– С телевидения?

– Нет, все больше по журналам да газетам, я часто его фамилию вижу.

– Ну, фамилия-то такая – их, может, десять человек, этих журналистов Кузнецовых.

– У него имя редкое – Орест. Так что я не путаю.

Орест Кузнецов, журналист. До Оли теперь было рукой подать.

– А Олю вы встречали?

– Давно, еще лет десять назад. Ко мне приехали родственники из Самарканда, я их повела на экскурсию по Москве, и у Большого театра мы встретились. Ничего так она выглядела…

– Оля?

– Да. Все хорошо у них было, много она рассказывала.

– А о Пашутине не упоминали?

– Не помню. Наверное, нет. Все-таки так получилось…

– Как получилось?

– Они дружили. Потом Сережа в армию ушел, письма ей оттуда писал, а она в это время вышла замуж.

– За Ореста Кузнецова?

– Да.

После Оли Анна Дмитриевна рассказала об Олиной подружке. Потом – о мальчике, который за той подружкой ухаживал. Потом – еще об одном мальчике. Я терпеливо выслушал рассказы обо всех, по крупицам вылавливая информацию. В конце концов список людей, которых я мог бы разыскать, оказался совсем недлинным – всего несколько человек, о которых были хоть какие-то сведения, но это уже я считал успехом. На белом поле догадок, где еще недавно не было ни лиц, ни имен, ни фактов, стали появляться крохотные островки, по которым уже можно шагать вперед. О самом Пашутине я пока не почерпнул ничего нового, но зато узнал о лицах, которые могли бы мне о нем рассказать.

Окрыленный успехом, я распрощался с Анной Дмитриевной, пообещав непременно пригласить ее на встречу выпускников – а ведь и в самом деле придется теперь эту встречу организовать! – и отправился в наш офис. Уже в лифте я открыл свой блокнот, пробежал глазами по строчкам, оценивая свои сегодняшние приобретения, и не сразу понял, что слова за моей спиной обращены ко мне.

– Не надо искать Гончарова, – сказал голос.

Вот тут меня словно током ударило. Я резко обернулся и обмер. Передо мной стоял «лейтенант». Тот самый, который помог Гончарову разыграть нашего актера, – они еще тогда сорвали нам съемку. А позже этот же самый «лейтенант», если верить свидетелям, приходил вместе с Гончаровым в боголюбовский офис. И подарил Боголюбову боевой патрон.

– Я вас искал, – сказал я.

Лифт остановился. Я подумал, что «лейтенант» сейчас выйдет, исчезнет, и я снова его потеряю, теперь уже навсегда, – и потянулся к нему, чтобы удержать. И тут второй парень, который тоже был в лифте и который, как мне до сих пор казалось, не имел к «лейтенанту» никакого отношения, вдруг придвинулся, и мне в бок ткнулось что-то твердое, тупорылое и очень холодное. Наверное, пистолет. Я, во всяком случае, проверять не стал.

– Тих-х-хо! – дохнул мне в ухо парень.

– И меня тоже не надо искать, – сказал «лейтенант». – Для здоровья вредно.

Они вышли из лифта, напоследок нажав кнопку верхнего этажа, и пока я среагировал, нажал «стоп», вернулся на первый этаж – их уже и след простыл.

Предупредить меня хотели. И напугать.

В тот же день я позвонил в прокуратуру. Трубку снял Морозов.

– Это Колодин, – сказал я. – С телевидения.

– Помню.

– Я знаю настоящую фамилию человека, который называл себя Гончаровым.

Секундное замешательство – и вкрадчиво-осторожный вопрос:

– Как фамилия?

Они шли по следу и сбились. Искали Гончарова, а тот оказался кем-то другим, отчего их система поиска сразу же дала сбой. Они перерыли кипы разнообразных документов, но там не было следов. Нужна была фамилия не Гончаров, а та, настоящая, чтобы начать все сначала. С настоящей фамилией не было бы проблем. Вычислили бы в два счета.

– Пашутин, – сказал я. – А имя, отчество так и есть: Сергей Андреевич.

– Откуда вам известно?

– Я нашел людей, которые знали его еще по школе.

– Вы сможете к нам приехать?

Еще бы я не мог! У меня в запасе была история про «лейтенанта». До сих пор я старался вовсе не заикаться об этом человеке, думал, что он не более чем соучастник гончаровских розыгрышей и выводить на него следствие – это ставить под удар фактически стороннего человека, но случай в лифте все изменил. Нет, он не шутник. Я видел его глаза в ту минуту.

Первая же просьба Морозова, когда мы встретились, была – вывести его на людей, которые рассказывали мне о Пашутине. Я удовлетворил его любопытство. Он записал, как это всегда делал и Ряжский.

– Как Ряжский? – спросил я.

– Ничего.

Ответил с таким хмурым видом, что у меня о Ряжском сложилось вполне определенное впечатление.

– И еще вам хотел рассказать, – сказал я. – Мне угрожали.

– Кто-нибудь из «Стар ТВ»? – вскинулся Морозов.

Далась им эта «Стар ТВ»!

– Вряд ли, – сказал я.

– Откуда такая уверенность?

Ему везде мерещились безжалостные люди из «Стар ТВ», и он не мог поверить, что кто-то еще может вмешаться в разложенный им пасьянс.

– Угрожал человек, который когда-то пытался стращать и «Стар ТВ».

Морозов недоверчиво посмотрел на меня. Пришлось рассказать ему о Гончарове и «лейтенанте», которые наведывались к Боголюбову, о том, как я пытался разыскать этого «лейтенанта» и как внезапно столкнулся с ним в лифте, И что из этого вышло.

– Вы приметы запомнили?

– Я вам дам его портрет. У нас есть видеокассета. Та самая, где Гончаров размахивал фальшивым удостоверением.

– Кто он, по-вашему? – спросил Морозов, имея в виду «лейтенанта».

– Не знаю.

– Но думаете, что не из «Стар ТВ»?

Он очень неохотно расставался с придуманной им самим схемой.

– Нет, безусловно.

– А кто? – придвинулся и заглянул мне в глаза. – Своих-то врагов вы должны знать.

– Не думаю, что я им враг.

– Но ведь угрожали!