Борис Бабкин - Когда закон бессилен

— Вот что, Коля, — серьезно сказала Елена, — хоть мне и не нравится твоя женитьба, но я подожду. Й не дай Бог, ты обманешь меня. Пожалеешь, что на свет божий появился, это я тебе гарантирую.

— Как страшно-то, — Зюзин прижал ее к се­бе, — поэтому успокой меня своими страстными по­целуями.

— А как же твое желание немедленно отправить­ся в загс с Галиной? — чуть отстранившись, спросила Елена.

— Я не могу забыть о болезни своего пасын­ка, — усмехнулся Николай.

— А что мне оставалось?! — заорал крепыш. — У одного спина сломана, а второго этот козел участ­ковый подстрелил!

— Вообще-то он прав, — кивнул Шугин, — ни­чего страшного не случилось. Доказать, что двое уби­тых у дома Возниковой из нашей команды, менты не смогут. И тот, и другой были как бы сбоку припеку. Никто их на наших заседаниях не видел. Константин Федорович правильно сделал, что держал уголовников отдельно. Еще, может, и этот сыщик сдохнет. Гово­рят, в сознание не приходит. А вот пчеловод жив, — Шугин бросил злой взгляд на крепкого рыжеватого парня.

— Да там какое-то привидение вылезло! — воск­ликнул тот. — А пчеловода не было. Мы весь дом обшарили, не было его! — заметив недоверие во взгляде Шугина и сомнение на лице Клоуна, горячо заявил. — Точно говорю! Я одного на кухню отпра­вил, а он как заблажит. Мы ту...

— Слышали уже, — недовольно прервал его Клоун. — По-моему, вы просто перетрусили. Откры­ли пальбу. Наверное, пчеловод вас напугал. Просты­ню набросил на плечи, а вы привидение увидели!

— Да говорю тебе, — заорал рыжеватый, — что...

— Не ори, — грубо прервал его Шугин. — Се­годня мы узнаем, что там было. С самим Возниковым Константин Федорович разобраться запретил. Даже наоборот. Чтобы с ним ничего не случилось.

— А это-то зачем? —удивленно спросил сутулый молодой мужчина.

— А это, Горбун, — покосился на него Шу­гин, — никого не касается. Вы согласились работать на Полковника. Платит он вам хорошо. Вот и предуп­реди хулиганов совхоза, чтобы не задевали его.

— Как скажешь, — кивнул сутулый.

— С бабой, которая заяву на Зинку настрочила, мы сегодня перебазарим, — негромко сообщил си­дящий рядом с ним здоровяк с заметными залыси­нами.

— Особо не нажимайте, — предупредил Шу­гин, — но популярно объясните, что может случить­ся, если она не заберет заявление. Ясно?

— Как не понять, — ухмыльнулся рослый.

— Как там сестра Полковника со снохой? — по­смотрел Шугин на Клоуна.

— Сидят дома безвылазно, — ответил тот. — Правда, Ирка ездила в больницу к Феоктистову. Но сразу же домой вернулась. А Вера Николаевна вообще никуда не ходила.

— Ты скажи своим, чтобы повнимательнее бы­ли, — приказал Шугин. — Их сейчас никак беспоко­ить нельзя.

— К ним утром Басов заезжал, — сказал Кло­ун. — Видимо, он и сказал о том, что капитан ранен. Был у них недолго, минут десять.

— Ты забыл, как Полковник говорит? — зло спросил Шугин. — Во всем нужна точность. Неужели точное время, сколько он там пробыл, нельзя было запомнить?

— Меня там не было, — начал оправдываться Клоун, — а наблюдатели — парнишки молодые, только пришли. Ты же сам говорил, чтобы наши кадры там не показывались. Так что, Феликс, ты не по адресу.

— Скорее бы Зимин пришел, — вздохнул Шу­гин. —, Во-первых, узнать, что там за привидение в доме пчеловода, что об убийстве Возниковой думают, да и вообще, какие у милиции новости. Все-таки отлично своего стукача в милиции иметь, — подмиг­нул он Горбатому. — Всегда на шаг впереди их идешь.

— Я ментовских стукачей в камерах знаешь сколько видел, — ухмыльнулся тот. — Стукач, он и есть стукач. Какая разница, кто и на кого пашет. Сейчас ему выгодно на вас работать. А коснется, он же вас и сдаст вместе с потрохами. Не верю я этому козлу, — сказал Горбатый.

— Еще бы ты ему верил, — засмеялся Клоун, — ты сколько отсидел-то?

— Хорош, Гена, — прервал его Феликс и сказал, обращаясь к Горбатому. — Сейчас расходимся. Ты со своими, пока Константин Федорович не выйдет, здесь не появляйся. Если будешь нужен, я тебя сам найду. Если что-то случится, позвонишь Клоуну.

— Что же делается? — прошептала Вера Никола­евна. — Ведь Сережа от нас к этой женщине поехал. Господи,.— по ее щекам покатились слезы, — снача­ла Валерку Мягкова убивают, потом Саша гибнет, а теперь Сергей при смерти. Что же происходит?! Ведь раньше такого не было! И, главное, не находят ни­кого.

— Там еще и участкового ранили, — нервно ска­зала Ирина. — Молодой парень. Ему только что ору­жие дали, он стажером был. Представляете, каково ему? Ведь он хоть и преступника, но все же человека убил.

— Ира, — вытерев слезы, Вера Николаевна по­смотрела на невестку. — Будет лучше, если ты к моей двоюродной сестре в Волгоград уедешь, пожалуй­ста, — увидев, что Ирина хочет возразить, мягко по­просила она. — Ведь ты скоро мамой станешь. А после того, что произошло, боюсь, этим не кончится. Тем более, мы написали заявление на Константина. Ты слышала, что подполковник Басов говорил? Ско­рее всего, освободят Константина, — в еще мокрых от слез глазах Веры Николаевны промелькнула нена­висть, — хотя и сомнений вроде ни у кого нет. Они, видите ли, доказать не могут, — окончательно рас­сердилась она. — Поэтому тебе лучше уехать. Я се­годня же вечером позвоню Ларисе. Она человек хоро­ший. И муж у нее замечательный. К тебе будут отно­ситься как к родной.

— Я вас не оставлю, — решительно проговорила Ира. — Как же я уеду? Нет, — повторила она, — вас я не брошу.

Вера Николаевна вздохнула и задумчиво посмот­рела на нее. — Как ты думаешь, —ласково спросила она, — кто будет?

— Не знаю, — она смущенно улыбнулась. — Мне все равно. Это будет мой ребенок. Хоть мальчик, хоть девочка — назову Сашей.

— Александра — тоже красивое имя, — сказала свекровь и обняла ее за плечи, — Иринка, я тебя умоляю, уезжай в...

— Мама, — прервала ее Ирина, — давайте не будем об этом. Я от вас не уеду. Как я могу оставить вас? Тебя, — сразу поправилась она. — Ведь ты как только узнала меня, стала моей мамой, а не свек­ровью. И во всех наших с Сашей спорах ты принима­ла мою сторону. Заступалась за меня.

— Слава Богу, этих споров было совсем немно­го, — слабо улыбнулась Вера Николаевна. — Вы дружно жили. Ты хорошая и добрая, — прижав к себе невестку, сказала она. — Лучшей жены для своего сына я и пожелать не могла. И я хочу, чтобы и сейчас, хотя тебе очень тяжело, ты была счастлива. Раз ты не хочешь уезжать, то и не надо, — перемени­ла она свое решение. — Может, так даже лучше, — поднявшись, вздохнула. — Пойдем обедать.

— Мама, — нахмурилась Ирина, — вы помните того мужчину, у которого жену и дочь убили?

— Я тогда была очень расстроена. А почему ты спросила?

— Он, когда я его провожала, был очень напуган. Но что-то хотел узнать. А вот что? — Ирина попыта­лась вспомнить свой разговор с Волошиным. — Ка­кой-то телефонный звонок. Кажется, Мягков о чем- то должен был попросить Сашу. И...