Борис Бабкин - Когда закон бессилен

— Черт бы вас побрал! — заорал Зяблов. — Уст­роили здесь живодерню! Пусть немедленно заменят постель! — он вскочил с кровати. Клоун повернулся к двери и что-то негромко сказал. В спальню вбежали четверо парней.

— Не торопитесь, — остановил Рахим. Подойдя к убитым, выдернул из трупов десятисантиметровые лезвия с короткими ручками, из которых выступали пятисантиметровые перья. Вытерев лезвия об одежду убитых, поочередно вложил их лезвиями вперед в рукава халата. Удивленный Клоун махнул рукой:

— Уберите.

— Да замените же постель! — снова потребовал Зяблов.

— Константин Федорович, — в дверь заглянула молодая женщина, — Волошин был в деревне. Утром на своем автомобиле «нива» уехал в районный центр. За рулем сосед его матери.

— Слышал? — Зяблов взглянул на Клоуна. — Пошли людей!

Коренастый парень в расстегнутой до пупка ру­башке, почесывая выколотых на груди трех^ богаты­рей, усмехнулся:

— Да это плевое дело. Хлопнем, и концов не останется.

Дядя Степа толкнул локтем Волошина:

— Что я говорил!

— Только, — парень многозначительно посмот­рел на Дмитрия, — за просто так на себя никто жмуриков вешать не будет. Мало ли что...

— Я заплачу, —торопливо сказал Волошин.

— Ты, Толян, не тяни кота за хвост, — поторо­пил племянника Степан. — Говори, чего надо и сколько.

— Да ничего не надо, — лениво проговорил тот, — кроме бабок.

— Сколько? — в один голос спросили мужчины.

— Как по родственному, — протянул Толик, — я, конечно, перебазарю с братвой. Просто сам пони­маешь, все же придется в столицу заруливать. Если где-то здесь найдем, бабки обратно получите. Ну а если москвичи, то...

— Да ты говори, сколько надо! — раздраженно сказал дядя Степан.

— Лимона три, — нехотя проговорил Толик. Во­лошин быстро отсчитал названную сумму. Заметив, что денег в бумажнике осталось немало, Толик криво улыбнулся:

— Вы уже и бабки приготовили.

— Так его потом еще раз пытались убить! — ска­зал дядя.

— Короче, вот что, — Толик небрежно сунул деньги за пояс брюк. — На пару недель тебе, — он взглянул на Волошина, — нужно куркануться. Это пока...

— Ты по-русски говори, — буркнул дядя Степан.

— Ну это, -— засмеялся племянник, — как это? — наморщив лоб, попытался вспомнить он. — Короче, спрятаться, — с облегчением выговорил он. — Потому что пока найдем, потом разбор. Время потребуется.

— У меня поживешь, — сразу решил дядя Степан.

— Так мне что, — встревржился Дмитрий, — никуда не ходить?

— Да нет, — усмехнулся Толик, — просто сиди в деревне. Это недолго, — успокоил он. — Мы рамс быстро разберем..

На этот раз дядя не стал требовать с племянника объяснения слова. Поднявшись, кивнул:

— Ты смотри, Толян, вся надежда на тебя. Пое­хали, Димка.

Попрощавшись с Толиком, они вышли из пивно­го бара.

— Толян, — подошел к смотревшему им вслед парню рослый молодой мужчина с пивной круж­кой, — чего эти фраера тебе пели?

— Да так, — усмехнулся Толик, — они во мне Робин Гуда увидели.

Подмигнув, засмеялся.

— Надо было номер сказать, — Волошин взгля­нул на севшего за руль Степана..

— Зачем? — равнодушно проговорил тот. — То­лян сказал, что все сделает. А недельку поживешь у меня. Так что...

— Давай тогда я лучше на пасеку поеду, — пред­ложил Дмитрий. — А то сидеть сиднем, ей Богу, не хочется. Я когда ничего не делаю, все Сашу и Зину вспоминаю, — чуть слышно сказал он.

— Лады, — кашлянув, поспешил сменить тему дядя Степан. — Поехали на: пасеку. Давай прямо сейчас, — неожиданно предложил он. — Все равно надо продукты везти. Там сейчас Петр, племянник моей бабы. Тоже решил пчелами заняться. Купил пять ульев. А как и что, не знает. Вот я его и взял. И мне помощь, и он все-таки хоть чему-то научится. Сейчас купим продуктов и на пасеку. — Заметив ма­газин, включил поворот. — А завтра с утра за водой съездим. Там рядом ферма — остановив машину, Степан собрался выходить.

— Но тетя Маша волноваться будет, — напом­нил Дмитрий. — Она же подумает — что-то случи­лось.

— Я ей сказал, что мы с тобой на пасеку поеха­ли, — засмеялся дядя Степан. — В город заскочим Петьке за куревом, он, стервец, только американские дымит, купим консервов, хлеба и туда. Не мог же я сказать, что мы к Тольке едем, — подмигнул он удивленному Волошину. — Она его бандюгой счи­тает.

Василий, чуть заметно прихрамывая, спустился с крыльца. Остановился у ворот, взглянул на начавшее темнеть небо.

— Васька, — окликнула его выскочившая следом мать, — ты термос позабыл.

— Куда-то собрался, — кивнув на вернувшегося к дому Василия, усмехнулся сидевший за рулем беже­вой «шестерки» Клоун.

— Этот что ли? — небрежно спросил сидевший на заднем сиденье справа смуглый коренастый па­рень.

— Он, — кивнул Клон.

— Ты трогай потихонечку, — выходя, сказал си­девший рядом с ним длинный худой волосатик. — Жди у остановки. Мы его в конце улицы сделаем, там никого нет. Три дома старых и школа.

— А чего Горбун сам не вернулся? — вышел из машины третий, рослый мужчина.

— Дела какие-то, — пожал плечами Клоун, — велел деньги отдать и дом пЬказать.

— Дом он уже показал, — засмеялся коренастый.

— Поканали, — бросил волосатик. Все трое, бы­стро перебежав улицу, скрылись за зданием мага­зина.

— Они его будут у школы ждать, — сказал в сотовый телефон Клоун и, не включая фар, поехал в другую сторону.

Зяблов встретил вошедшего Шугина встревожен­ным взглядом.

— Все о'кей, — он соединил в кольцо большой и указательный пальцы. — Они поверили Клоуну.

— А что с ним? — спросил Константин Федоро­вич.

— Порядок, — усмехнулся Феликс. — Хорошо, я появился вовремя. Еще бы чуть, и ничего бы не получилось.

— Ты думаешь, они поверят в драку с убийст­вом? — с сомнением спросил Зяблов.

— Драка была, — улыбнулся Феликс. — Есть свидетели, которые даже опишут убийцу. Это тот, которого Клоун...

— А как же раны? — перебил его Констаигин Федорович.

— Ножом Горбатого — в раны обоим. Он шире и длиннее, — объяснил Шугин. — Нож в руке. Позы соответствуют. Будто он прибил второго, а третий сзади ударил его кинжалом. Вот пусть и ищут третье­го, — засмеялся он. — А мы уже и пепел его раз­веяли.

Три тени выскочили из ворот школьного двора. Один перебежал дорогу и слился с чернотой старого заброшенного дома. Второй, пробежав метров пять вперед, исчез за старой полуразрушенной водонапор­ной башней. Третий прижался к воротам. Из-за угла школьной ограды на фоне отсветов городских фона? рей на секунду появилась и исчезла голова человека. Миновав последний жилой дом, Василий увидел вы­шедшего из-за угла пошатывающегося человека. Ва­силий сунул руку в боковой карман. Услышав негром­кий хрипловатый голос: