Борис Бабкин - Когда закон бессилен

— ...остров невезения в океане есть, — улыбнул­ся и, прихрамывая, ускорил шаг. Прижавшийся спи­ной к воротам школьного двора, волосатик беззвучно выматерился.

— Извините, — услышал Василий мужской го­лос. — Закурить не найдется? А то заработался. Ночь на дворе, а курить хочется.

— Вы кто? — Василий, протянув пачку, шагнул к стоявшему у калитки коренастому парню.

— Да хозяева хотят яблоки собрать, вот и попро­сили помочь, — парень коротко вскрикнул — его рука вдруг оказалась заломленной за спину, а в него ткнулся пистолетный ствол.

— Хозяева умерли, — левой удерживая заверну­тую руку коренастого, а правой сжимая приставлен­ный к шее пистоле!, усмехнулся Василий. — Так какого черта ты делаешь в доме?

Волосатик с ножом рванулся к стоявшему к нему спиной лейтенанту. Что-то бормртавший пьяный в прыжке достал ногой его спину. Волосатик грохнулся лицом вперед. Услышав позади шум, Василий осла­бил захват и обернулся. Коренастый вдруг вырвался и выбросил руку для удара. Василий успел пригнуться.

— Стрелять буду! — отскакивая назад, предупре­дил он. С коротким рыком коренастый кинулся к нему. Увидев в лунном свете блеск стали, Василий нажал на курок. Коренастый, сложившись пополам, упал.

— Надо было стрелять в ногу, — подбегая к ко­ренастому, сказал «пьяный».

— Попал, — с горечью констатировал капитан. Поднявшись, успокаивающе потрепал Василия по плечу. — Там за углом третий. Он нам все скажет. Вызывай оперативку, а я с тем побеседую. До мен­тов, — засмеялся капитан, — успею.

Василий бросился к дому, в котором после вы­стрела моментально погас свет. Подбежал к передне­му окну, костяшками пальцев застучал по стеклу.

— Сашка! — закричал он. — Это я, Васька Ко­ровин. Открой!

Свет тут же загорелся.

— Что случилось? — в открытую дверь с ножом в руке шагнул парень в трусах.

— Звони ноль два! — крикнул Василий. Сюда пусть едут! Нападение на участкового!

— Помочь? — крикнул вслед хозяин.

— Звони и вызывай наряд! — прихрамывая, лей­тенант добежал до волосатика.

— Третий тоже готов, — с досадой сказал Феок­тистов. — Я его вроде и ударил вполсилы, — расте­рянно пробормотал он. — Слушай и запоминай! Ты шел туда, к остановке. На тебя напал кто-то из-за угла. Ты ему врезал и назад к дому. Здесь этот, — он кивнул на волосатика, — с ножом. Ты контрприем на удар снизу, он животом на нож. А третьего ты пре­дупреждал выстрелом, а уж потом в него стрелял. Пойдем, — Сергей махнул рукой. — Ты должен представить, как это было. Только не перепутай оче­редность, — предупредил, он.

— А вы, товарищ капитан — бросаясь за ним к углу школы, спросил Василий.

— Меня здесь не было, — прекращая дальней­шие вопросы, отрезал капитан. — Быстро же вы, ребята, — с удивлением пробормотал он, увидев свет фар и прерывистый огонек мигалки.

— Не забудь! — кивнул он и бросился вдоль здания школы в пере­улок. Подбежал к стоявшим в подворотне «жигулям». Едва сел в машину, как зазвучал сотовый телефон.

— Да, — сказал Сергей.

— На пристани в драке убит Соков, — услышал он мужской голос.

— Горбун —удивленно пробормотал Сергей. Ка­залось, звонивший услышал его.

— Три свидетеля — два парня и девушка — ут­верждают, что к Горбуну пристали трое парней. Тот достал нож. Двоих успел ударить. Оба мертвы, третий всадил ему в спину нож. По описанию — это один из дружков Сокова. Его ищут. Ты где сейчас?

— На участкового Коровина напали трое, вернее, двое, — поправился он, — с одним я сразу разоб­рался...

— Что говорят?

— Мертвые не говорят, — буркнул недовольный собой капитан и, словно пытаясь оправдаться, быстро добавил. — Одного Васька пристрелил. Второй на свой нож напоролся, а первого я ударил. А он...

— Убирайся оттуда! — приказал голос.

— Есть, товарищ подполковник!

— Придурки они недоделанные! — зло сказал Зяблову Зимин. — Разве так...

— Значит, участковый жив? — перебил его Кон­стантин Федорович.

— Даже не поцарапан! — тем же тоном ответил майор.

— А тебя не хватятся? — спросил Зяблов. — Ведь...

— Я уехал к теще, — понял его Зимин. И спро­сил. — К Волошину послал?

Зяблов молча кивнул.

— Своему приятелю звонил? — поинтересовался майор.

— Не отвечает никто, — равнодушно ответил Зяблов. — Наверное, опять куда-нибудь отдыхать по­ехал...

— Нет! — воскликнула Анна. — Не может быть!

— Извините, Анна Алексеевна, — спокойно ска­зал адвокат Редина, — можете убедиться сами, — он подвинул по столу отпечатанный, на машинке заве­ренный подписями и печатями лист.

— Ты лжешь! — гневно воскликнула она. — Ты просто заодно с этой! — она не глядя ткнула сжатым кулаком в сторону стоящей у двери Валентины.

— Илларион Исакович, — спокойно проговори­ла Валентина, — вы ознакомили вдову с последней волей ее мужа. Спасибо и до свидания.

— Ты! — повернувшись к ней, закричала Ан­на. — Это все ты, змея подколодная! На-как, выку­си! — повернувшись задом, хлопнула себя по тугим ягодицам. — Ничего у тебя не выйдет! Я тебе глотку перегрызу!

Стоящий рядом с Валентиной мрачный Носорог выжидательно посмотрел на дочь покойного хозяина.

— Я даю тебе неделю, — отчетливо проговорила Валентина. — И если за это время ты не уберешься из квартиры и вообще из нашей жизни, то здорово пожалеешь об этом.

— Тварь! — взвизгнув, Анна хотела броситься на нее, но двое парней угрожающе шагнули ей навст­речу.

— Запомни, — зазвеневшим от ненависти голо­сом, пропуская вперед быстро шмыгнувшего в дверь адвоката, проговорила Валентина, — у тебя семь дней!

Последним выходил Носорог. Остановившись, смерил разъяренную Анну тяжелым взглядом:

— Я бы тебя, тварь, пополам порвал! — шумно выдохнув, вышел. С грохотом закрыл дверь. Схватив стоявшую на столе початую бутылку коньяка, Анна с размаху запустила ее в дверь. Трескучий хлопок раз­бившейся бутылки и посыпавшиеся на коврик оскол­ки как бы привели ее в себя. Она бросилась к теле­фону.

— Я тебе говорю в последний раз! — закричала Ляхова. — Выбирай — или я, или эта стерва!

— Да на кой хрен ты мне нужна! — шагнув к ней, заорал Туз. — Кто ты есть? — брезгливо спро­сил он. — Докторша у Редина. Так нет его боль­ше! — он засмеялся. — И ты больше никому не нужна. В постели ты, конечно, ничего, и еще можешь мужиков завлекать... — не закончив, жестко блокиро­вал руку Ляховой. Вскрикнув от боли, она отскочила.

— Может, ты с Анькой и в одной категории, — хохотнул Туз, — но со мной такие...

Резко зазвонил телефон. Туз снял трубку. Не под­нося к уху, взглянул на Ляхову:

— Забирай своего выродка и вали с квартиры.

— Как ты можешь?! — гневно закричала она. — Ведь Юра твой сын!

— Я сказал все, — отворачиваясь, отрубил он и поднес трубку к уху. —Слушаю...