Чингиз Абдуллаев - Равновесие страха

Можете себе представить, в каком состоянии я был? Любой другой на моем месте сразу бы ринулся в столицу искать эту сволочь. Но я проявил необыкновенную рассудительность. Я вышел на самого Реваза Московского и рассказал ему о том, как Димарин пытался их обмануть. Вы знаете, что бывает с бандитом или вором, который посягает на общие деньги? Не знаете. Тогда вам лучше этого не знать. Я даже сейчас содрогаюсь, когда вспоминаю, что именно сделали с Димариным после того, как его взяли. Никто не имеет права нарушать эти правила. Никто не имеет права воровать у своих товарищей. Это уже полный беспредел, за который страшно наказывают.

Вообще, если подумать, то многие правила воровского мира ничем не отличаются от обычных норм поведения. Нужно уважать своих родителей, чтить старших, не предавать товарищей, не воровать их деньги. Нельзя приставать к женам своих друзей, это святое. Нельзя обижать женщин и детей. Конечно, грехи на преступниках есть. Заповеди «не убей» и «не укради» постоянно нарушаются, но тем, кто обижает детей и женщин, нет пощады в воровском мире. Могу дать один общий совет всем начинающим бандитам и насильникам на все времена. Не насилуйте и не мучайте детей и женщин. Возможно, вы сумеете найти хорошего адвоката, дать взятку продажному судье, уговорить коррумпированного прокурора не возражать против очень небольшого наказания. Но преступный мир вам этого не простит. Насильникам, извращенцам и педофилам нет места в тюрьмах и колониях. Там вашу жизнь превратят в настоящий ад. Поверьте мне, человеку, который сидел не только в наших тюрьмах, но и в иностранных. Нигде подобного не прощают. Наказание будет страшным и на всю жизнь. Вы становитесь изгоем, которого будут сторониться все остальные заключенные.

После того как меня взял к себе Реваз Московский, мы проработали с ним около трех лет. Всякое случалось, приходилось и людей убирать, и выполнять другие поручения Реваза. Но это был человек, живущий по «правилам» воровского мира. Он не любил беспредельщиков. Когда началась война в Чечне, ему предложили сделать бизнес на военнопленных и заложниках, которых следовало выкупать. И тогда Реваз сказал свою известную фразу, которая разлетелась не только по всей Москве, но и по всей стране. Он сказал: «Я вор, а не предатель». Потом говорили, что он сказал «Я бандит, а не предатель», но он так не мог сказать, так как был именно «вором в законе». И эта фраза, конечно, очень не понравилась политикам, которые предлагали ему делать такой бизнес на крови. Мы срочно уехали во Францию, и там Реваза застрелили. Стрелял профессиональный киллер, которого так и не нашли. Зато на вилле обнаружили оружие и на нем мои отпечатки пальцев. Понятно, что если я прилетел вместе с Ревазом, то мне дали оружие уже во Франции, чтобы я мог его защитить. А мне предъявили обвинение в незаконном ввозе оружия. Интересно, каким образом я мог провезти оружие, когда мы проходили две границы и летели в самолете? Но я получил во Франции три года тюрьмы, и меня отправили в знаменитую лионскую тюрьму. Должен сказать, что я отсидел, конечно, не весь срок, меня довольно быстро депортировали обратно, но зато я успел неплохо выучить французский и английский языки. Со мной в камере одно время сидел ирландец, который и учил меня английскому. А французский пришлось выучить самому, все-таки в тюрьме все надзиратели и заключенные говорили на французском языке. Знаете, что меня поражало во Франции? Нет, даже не поражало, а изумляло. Наличие темнокожих и арабов. Было такое ощущение, что эта страна вообще находится где-то в Экваториальной Африке – такое количество темнокожих и арабов сидело в тюрьме.

Я вернулся в Москву, и меня послали на Дальний Восток, смотрящим по порту во Владивостоке. Тогда оттуда шел настоящий поток иностранных машин и разборки в морском порту случались почти каждый день. Там меня запомнили под именем Казбека Хадырова. Я работал «честно». Давил конкурентов, разбирался с соперниками, поддерживал тех, кто исправно платил дань. В общем, работал смотрящим несколько лет, пока не появилась банда Ярмыша. Этот громила начал теснить нас из порта, и у нас появились серьезные проблемы. Мы начали уступать ему, и это не понравилось кому-то наверху. Тогда мы встретились с Корейцем Федором Шагжиным, который действительно был внешне похож на корейца. Он был одним из «авторитетов» на Дальнем Востоке.

Говорили, что Шагжин лично убил нескольких человек, но мне было все равно. Однако его план заставил меня задуматься. Он собрал свою банду, нанял оператора и сообщил мне, что на следующий день рано утром эта банда ворвется в дом Ярмыша, моего основного конкурента. Эти громилы должны были надругаться над женой и двумя дочерьми Ярмыша и только после этого убить всех четверых, причем насилие и убийство всей семьи должно было быть заснято на пленку, чтобы продемонстрировать всем остальным конкурентам и этим устрашить их раз и навсегда.

Скажу откровенно – я не был ангелом. Я убивал, воровал, лгал. Но когда мне предложили подобный план, мне стало нехорошо. Я не мог смириться с таким беспределом. Весь вечер я думал об этом. Может быть, в этот момент в моей душе проснулось нечто человеческое, а возможно, я просто вспомнил о своей семье, которую вырезал Димарин. Не знаю, но я не мог допустить, чтобы этот гадкий план был исполнен. Я ненавидел Ярмыша и готов был удавить его своими руками. Но на такое я не подписывался. И поэтому ночью я пошел к нему и все рассказал.

Конечно, он мне не сразу поверил. Но все-таки поверил. И утром мы с ним ждали этих гостей, понимая, что не можем ошибиться или отступить. Все прошло нормально. Эти мерзавцы шли убивать и насиловать женщин и явно не ожидали встретить двух вооруженных мужчин. Мы убили всех четверых. Всех, без ненужных разговоров и переговоров. Оператора мы оставили в живых. А потом Ярмыш забрал свою семью и куда-то уехал. Говорят, что он поверил в Бога, стал верующим человеком и даже принял постриг. Не знаю, может, это слухи. Но только и я понял – произошло нечто такое, что изменило мою жизнь навсегда. Я организовал собственное исчезновение, утопил свою одежду и исчез из города. Все должны были считать, что меня утопили. В порту такое случалось почти ежемесячно, и к этому многие привыкли. Тела утопленников обычно не находили. Но «мой труп» нашли, и все сразу успокоились.

Я переехал в городок, где устроился на работу и жил по другим документам. Казалось, что все осталось в прошлом. Но еще через несколько лет меня нашел какой-то седой мужчина. Когда он впервые появился, я сразу почувствовал, что моя жизнь снова кардинально изменится. Так и произошло. Этот незнакомец представился Ильей Глебовичем Маляровым. Позже я узнал, что он был полковником и экспертом-психоаналитиком, который разрабатывал меня несколько месяцев.