Денис Чекалов - Зона «D». Лучшие остросюжетные детективы. №2

— Но деньги нужны сейчас. Я сразу хочу уехать. Мало что Олмосу взбредет в кочерыжку. Утром меня могут арестовать.

— Не вопрос.

Мы поднялись в его кабинет.

Элберт подошел к сейфу.

Не боялся открыть его при мне. Видно, считал меня совсем размазней. А может быть, еще потому, что там лежал заряженный револьвер.

— Ёшки-матрешки, — пробормотал я, глядя через плечо. — Сколько ж там бабок, а?

— Полтора миллиона, — ответил Элберт с улыбкой.

Он вынул револьвер, взвел курок.

— Знаете, — заметил дантист. — Я ведь могу просто забрать у вас диктофон. И не платить ни цента.

— Но тогда вам придется меня убить, — согласился я. — А это шум, грязь и хлопоты. Не стоит десяти тысяч.

Он распечатал пачку, отсчитал лишние.

— Девяти, — поправил дантист.

— А чего наличными-то? — бубнил недовольно я, вертя в руках открытую пачку. — Ну, в смысле, за яхту. Мог же и переводом, банковским. Хлопот меньше. Что? Налоги платить не хочем? А как же школы, больницы, эти… библиотеки?

— Думаю, вам лучше уйти, — с усмешкой ответил Элберт. — Пока я не передумал.

Мы спустились вниз.

— Ах ты отморозок…

Олмос стоял посреди гостиной.

— Так и знал, нельзя тебе доверять…

Он посмотрел на пачку в моей руке.

— За сколько ж ты меня продал? За десять тысяч?

— За девять, — ответил Элберт. — А вот теперь, сержант, нам стоит поговорить.

Вынув диктофон, он включил запись.

— Что скажет комиссар, если услышит это? Что напишут газеты?

Элберт поцокал сочувственно языком.

— Слышал, копам в тюрьме приходится тяжело. Это правда?

Олмос внезапно выхватил пистолет.

— Отдайте мне диктофон, — с глухой угрозой приказал он.

Элберт лишь рассмеялся.

— Или что? Вы меня убьете?

Тогда придется убить обоих; а потом всплывут копии этой записи, и вам уже ничто не спасет.

— Отдай диктофон, — медленно, с расстановкой произнес Олмос. — Не доводи до греха.

— Ну, я тут явно лишний.

Я попятился к двери.

— Не пришей кобыле хвост. Разбирайтесь сами.

— А ну стоять!

Олмос обернулся ко мне.

Полицейский «кольт» рявкнул в его руке.

Пуля вошла в стену, обдав меня штукатуркой.

Я действовал инстинктивно. Упал, перекатился, выхватил из кобуры пистолет. Дважды спустил курок.

Олмос дернулся.

Кровь растеклась по его груди, — и с каждой секундой пятно становилось больше. Это могло значить только одно.

Я попал в сердце.

— Вот дерьмо! — заорал Элберт.

Сержант качнулся и замертво рухнул на пол.

— Что ты наделал?! — крикнул хозяин дома.

Кое-как я выпрямился.

Глянул на пушку в своей руке. Потом, на негнущихся ногах, подошел к Олмосу.

— Мертв, — пробормотал я.

— Я звоню в полицию, — сказал Элберт.

Он шагнул к телефону. Времени думать не оставалось.

Я в два прыжка пересек гостиную. Врезал ему — и парень рухнул, как наша экономика.

— Не двигаться, — рыкнул я.

Элберт хотел подняться.

Я угостил его по морде еще раз. Схватил со стола салфетку — черт, кто в наши дни кладет на стол матерчатые салфетки?! — и тщательно вытер пистолет.

Наклонился, взял парня за руку.

Он попытался вырваться.

Тут уж я вломил ему от души. Что, сразу не понял? Башка у Элберта дернулась, тот закатил глаза.

Я вложил свой пистолет ему в руку. Тщательно приложил пальцы к рукоятке, курку. Потом подумал немного. Вытащил магазин — моих отпечатков там не было, как и на патронах.

Я же не новичок.

А вот следы Элберта окажутся в самый раз…

Когда он открыл глаза, я уже прятал пушку в пластиковый пакет. Из-под журнала, но все равно сойдет.

— Что… что случилось? — пробормотал дантист.

Я снял трубку телефона.

— Сейчас, — сказал я, — я позвоню в полицию. И скажу, как ты, на моих глазах, прикончил сержанта Олмоса.

— Нет…

Элберт пытался встать.

— Это сделал ты…

— Нет, — я покачал головой. — Твои отпечатки на пистолете. Ты был любовником его жены. Олмос пришел по-мужски с тобой разобраться. Вишь? Всю морду тебе набил.

Элберт прикоснулся к лицу.

— Ты его и прикончил, — сказал я. — А я все видел. Тебе, приятель, кранты.

— Нет.

Он поднялся, держась за стену.

— Ты не можешь этого сделать.

Я удивился.

— А думаешь, я пойду в тюрьму за убийство копа? Просто так, из честности?

— Ладно.

Элберт взъерошил волосы.

— Хорошо. Понимаю. Тебе нужны деньги; сколько ты хочешь за пистолет?

Я вылупился на него, как на сумасшедшего.

— Ты что, совсем долбанулся? Мы. Убили. Копа.

— Ты это сделал.

Он рванулся ко мне.

Хотел забрать пистолет.

Потом дернулся и замер — словно длины цепи не хватило.

Элберт хорошо понимал, что не справится со мной в рукопашной.

— Если нас поймают, это пожизненно, — сказал я. — Чего, еще не врубился? Всю жизнь, пока не подохнем, мы проведем в камере, шесть на восемь. Это меньше, чем твой гребаный гардероб.

Элберт побледнел.

Только сейчас он понял, как глубоко мы влипли.

— И то если повезет, — бросил я. — А так нам газовая камера светит, тебе и мне.

Я глянул на пистолет.

— Но если я тебя сдам… Это мой единственный шанс.

В дверь позвонили.

— Откройте, полиция! — громко приказал голос.

Я шагнул к двери.

Пистолет покачивался в моей руке.

— Нет! — рявкнул Элберт. — Нет, не делай этого.

— Прости, — я взялся за ручку.

— Откройте, или мы выломаем дверь! — прогремел голос.

— Я отдам все, — чуть слышно прошептал Элберт. — Только верни мне пушку.

— Все? — удивился я. — Обе почки, что ли? Так у меня свои есть.

— Да не будь придурком…

Он подбежал к двери, закричал:

— Сейчас! Иду! Открываю!

Потом вновь сбил голос до шепота.

— Ты видел деньги в сейфе? Полтора миллиона. Я отдам их тебе.

— Но…

— Никаких «но».

Его глаза сверкнули.

Элберт привык, что все проблемы можно решить деньгами. И, конечно, был прав.

Почти.

— Бери деньги. Ты сможешь уехать. Куда угодно. Никто тебя не найдет. И даже искать не будет. Подумай!

Я прикусил губу.

— Если сдашь меня, — глухо произнес Элберт, — мы будем топить друг друга. И сядем оба. А так уже завтра ты будешь в Мексике и очень, очень богатым.

— Ладно, — прошептал я. — Но… но мне нужна расписка. Ксива, что ты мне отдал бабло за… ну, за услуги по безопасности. А то еще скажешь, что я тебя обокрал. И…

Я посмотрел на дверь.

— Чиркай бумагу сразу.

— Да, только коп уйдет.

— Нет, прямо сейчас, придурок!

Он ругнулся.

Схватил блокнот со стола, накорябал пару строк. Размашисто расписался.

— Теперь неси бабки.

— Уже открываю! Дайте штаны надеть! — крикнул Элберт и кинулся вверх по лестнице.

Я оттащил Олмоса в соседнюю комнату.

Сорвал накидку с дивана, набросил сверху.

Потом распахнул дверь.