Вячеслав Жуков - Кодекс чести

– Где ж его взять, Николаич, этот компромат? Он не дурак, чтобы заниматься делами, за которые можно схлопотать срок. У нас на него ничего нет.

Федор стукнул ладонью по столу.

– Пока нет. А надо, чтобы было, – сказал майор и посмотрел на своих помощников, потом добавил: – Есть у меня одна мыслишка…

Ваняшин спрыгнул с подоконника, подсел к столу. Грек придвинулся вместе со стулом ближе к Туманову. Оба в один голос спросили:

– Какая?

– Надо встретиться с одной особой. Так сказать гражданской женой Китайца. Она с ним жила лет пять. А полгода назад он ее бросил. Оставил у разбитого корыта. Не дав ни копейки на проживание. С этих пор она возненавидела того, кого еще недавно так страстно любила. Между прочим, теперь женщина одинокая, – Туманов посмотрел на Грека. – Могу сосватать тебя.

– Погоди, – сказал Грек. – Надо сперва глянуть, что это за кобыла такая.

Часа через полтора опера приехали на окраину Москвы, и Туманов попросил Ваняшина остановить машину возле трехэтажной кирпичной развалюхи.

– Возле какой, конкретно? – спросил Ваняшин, видя, что тут вся улица состоит из таких «дворцов», которые так и просятся под слом.

– Тормози тут, – сказал Туманов. А Грек недоуменно поглядел по сторонам.

– Это что, бывшая подруга Китайца живет в таких трущобах? – спросил он.

Федор кивнул, глядя в окно и пытаясь не ошибиться с домом.

– Я же сказал, что он оставил ее без копейки. А тут у нее квартира осталась от родителей. Какое, никакое, а жилье. Потом, метро не так уж далеко.

Грек проявлял нетерпение, не понимая, почему майор тянет. Раз приехали сюда, зачем тогда сидеть и ждать. Надо пойти и…

– Во-первых, ее еще нет. Я звонил ей на сотовый. Она сказала, чтобы мы подъехали ровно к шести часам. А сейчас сколько? – проговорил Туманов.

Грек с недовольством глянул на свои ручные часы.

– Сейчас, ровно половина.

– Ну вот. Надо подождать. Она пойдет от станции метро, как раз мимо нас. А, кроме того, если она пойдет ни одна, то наша встреча и вовсе перенесется на другой раз. Такие условия мне выдвинула она, – сказал Федор.

Грек смачно выплюнул окурок в открытое окно машины и развалился на заднем сиденье. Пропади оно все пропадом.

– Тоже мне, цаца. Она еще условия выдвигает. И кому? Майору милиции. – Он протяжно вздохнул. Федор ничего не ответил на замечание Грека. И тогда усатый капитан высказал опасения:

– Пройдет мимо, – скептически произнес он. – А вдруг, мы ее не узнаем? Сколько тогда нам тут сидеть? До второго пришествия?

– Успокойся, Грек, – успокоил его Туманов. – Узнаем. У нее такая колоритная натура…

Грек мечтательно закрыл глаза, вспоминая приятные минуты из своего прошлого. И когда эти чувства стали переполнять его, молчать он уже не мог и сказал, улыбаясь:

– Была у меня одна такая колоритненькая. Мягкая, как пышечка. К ней прислонишься, так хорошо. А груди… Это, Лешка, не то, что у твоих длинноногих доходяг. Там каждая титя, как пятилитровая банка. А соски… Знаешь, Леха, какие у нее были соски? – мечтательно спросил Грек.

Ваняшин помотал головой.

– Откуда же мне знать, – сказал лейтенант с некоторым разочарованием.

– О-о, – протянул Грек. – Каждый сосок у нее был, как горлышко у бутылки. Во, какая у меня женщина была, – восхищенно проговорил Грек. На что выслушавший его Ваняшин, не упустил заметить:

– Так, это не женщина. Это самка буйвола. Рогов у нее не было, Сан Саныч?

– Внимание, вон идет наша краля, – сказал Федор, кивнув на тротуар, по которому вышагивала бабеха центнера в полтора весом.

Увидев ее, Грек тихонько присвистнул и сполз по сиденью, убрав свою усатую физиономию от окна. А Ваняшин с ехидством заметил:

– Везет тебе, Грек, на пышек.

Увидев, что женщина скрылась в подъезде, Федор сказал Греку:

– Ну, пойдем и мы с тобой.

Туманов уже вылез, а Грек задержался в машине.

– Ты чего? – спросил Федор, не понимая, чего Грек медлит. – Пошли.

– Николаич, может, лучше Лешка с тобой пойдет? – попросил Грек. Но майор упрямо помотал головой.

– Ты пойдешь, – сказал Туманов. Причем, сказано это было так, что Грек не решился больше на возражения. Вздохнул протяжно, проклиная судьбу.

Ваняшин скалился в улыбке, когда Грек вылезал из машины.

– Иди, иди. Тебе такие по вкусу. Отведай жирненького, – крикнул Ваняшин.

– Заткнись, – сквозь стиснутые зубы процедил Грек.

Бывшую подругу вора Китайца звали Оля. Как выяснилось, Оля уже давно была знакома с майором Тумановым и запросто называла его по имени. И глядя на то, как они разговаривают, Грек стал подозревать, что когда-то между ними было нечто особенное, позволившее закрепить отношения. Да и Туманов хорош. До знакомства с Дашей, не стой Лешки Ваняшина, ни одну юбку не пропускал. Да он и сейчас бы с этой лошадью, запросто обошелся бы без него, Грека. На крайний случай, мог взять с собой Лешку Ваняшина. Он, все-таки, помоложе.

Посидев за столом и выпив несколько рюмок водки, хозяйка повеселела. Несколько раз она даже со словами, какой усатенький, дернула Грека за усы. Туманов улыбался. А Грек вдруг понял, что хозяйка положила на него глаз. И Сан Санычу Греку стало нехорошо, когда он представил себя в ее объятиях. Хотел сказать майору, как бы им побыстрее смотаться отсюда, пока бывшая подруга вора не споила их. На Туманова она может и не кинется. А вот по отношению к себе, Грек поручиться не мог, чувствуя, как колени женщины все ближе подвигаются к его коленям.

Подливая в рюмку женщины водку, Туманов как бы невзначай заговорил о ее бывшем любовнике, называя толстушку самой привлекательной женщиной на свете. И сам, не ожидая того, выбил из женщины слезу. Пропустив очередную рюмку водки, Оля всхлипнула и, роняя крупную слезинку, на донышко пустой рюмки, сказала с грустью:

– Только скотина Китайцев, этого не ценит. У него, видишь ли, член перестал на меня вставать. У других встает и ничего. А у него перестал. А почему? – спросила она у Грека, который только что отправил в рот кусок селедки и даже не успел его, как следует разжевать. Толстушка так хлопнула усатого капитана по плечу, что кусок едва не пострял в горле. Откашлявшись, Грек потряс головой и сказал:

– Я не знаю.

Толстушка смахнула набежавшие на глаза слезы и сказала:

– А я вот знаю.

– Ну почему? – простодушно спросил Грек. Толстушка опрокинула в себя очередную рюмку водки, любезно наполненную майором Тумановым, и сказала:

– Не хер связываться с малолетками. Разве сравнишь прорезь между ног у четырнадцатилетней и мою…

При этих словах Оли, Грек поежился, находя сравнение не подходящим.

– Конечно, у нее там все лучше. Вот он, скотина, на малолеток и кидается. Удовольствия ему больше хочется. А на то, что я пять лет возле него как собачонка была, верой и правдой служила, ему на это наплевать. Лишь бы хер почесать. Ничего, когда-нибудь дочешется.