Вячеслав Жуков - На графских развалинах

От удара тот отшатнулся назад и выпустив из рук рычаг заслонки, упал. Теперь надо было действовать быстро. Курепин волоком оттащил водителя за угол, в помещение где хранились мешки с цементом. На ночь ворота склада обычно запирали на замок, но сейчас днем, они были открыты. Там Курепин приготовил моток алюминиевой проволоки лапши. Раздев водителя, быстро переоделся в его одежду. Куртка, джинсы, кроссовки. Козырек бейсболки низко напустил на глаза. Водителя в свою зековскую одежду наряжать не стал. Не до этого сейчас. Надо было поторапливаться.

Связав водителю проволокой руки и ноги, сунул тому в рот перепачканную раствором рукавицу. Видел, тот жив, только без сознания.

– Извини, братан. Ты скоро оклемаешься, а мне линять отсюда надо, – сказал водителю, который вроде бы уже зашевелился. Или Курепину так показалось. Особенно присматриваться было некогда.

Выбежав из склада, он запрыгнул в кабину «Зила» и так рванул с места, что раствор плесканулся через задний борт кузова, оставив позади на земле огромную лепеху. Теперь бы только благополучно миновать КПП.

Он спешил, видя, что последний из четырех «Зилов» уже выезжает в ворота. Солдаты дежурившие на воротах особенно к шоферам самосвалов не придирались с досмотром. Вот и этот чернявый парень с лычками старшины на погонах, открыв кабину, заглянул, не подсадил ли водитель кого к себе. На самого Курепина он даже не взглянул. Приелись охране эти шоферские рожи.

Сам Курепин сидел ни живой ни мертвый судорожно вцепившись в баранку и сосредоточенно глядел через лобовое стекло на ворота, за которыми начиналась свобода. Так и подмывало, включив скорость, дать по газам, и вышибить створку ворот, которую придерживал другой солдат, ожидая команды чернявого старшины. А тот как назло не торопился. Осмотрев кабину, захлопнул дверь и не спеша пошел к лесенке. Поднявшись по ней на площадку, привычно стал осматривать кузов, а точнее его содержимое, для убедительности несколько раз тыкнув в раствор длинным металлическим прутком.

Курепин слышал от зеков, кто сидел тут уже не первый год, будто однажды один заключенный попытался совершить побег. Для этого забрался в кузов самосвала, зеки накрыли его пустой бочкой, перевернув ее вверх дном. Раствор в кузов машины залили не настолько жидкий, чтобы он снизу быстро заполнил бочку. По расчетам зеков, машина должна была выехать с территории зоны, и там бы зек выбрался из кузова. Но видно все-таки они что-то не додумали. То ли раствор слишком быстро заполнил пространство в бочке, то ли воздух в ней оказался чем-то вроде присоски и зеку не хватило силы оторвать бочку от днища кузова. Одним словом, он задохнулся. Но с того побега охрана на воротах стала тщательно проверять содержимое кузовов выезжающих с территории самосвалов.

Закончив с осмотром кузова, старшина спустился с площадки и на всякий случай заглянул под машину. Когда он распрямился, поправив едва не упавшую с головы фуражку, Курепин облегченно вздохнул.

– Кажется, пронесло, – проговорил он себе тихонько, нетерпеливо надавливая ногой на педаль газа.

Старшина махнул рукой солдату, чтобы тот открыл ворота.

– Все. Вот она свобода. – Курепин резко воткнул первую скорость и уже хотел отпустить педаль сцепления, как вдруг из здания КПП вышел мордастый капитан и направился к самосвалу, крикнув на ходу, вышедшему следом прапорщику:

– Я вот с ним доеду. Какой мне смысл терять тут время, дожидаться машину.

Курепин понял, что это конец. Сейчас капитан подойдет, залезет в кабину, и всей поездки хватит метров на сто. Это чуть отъехать от ворот зоны. Капитан быстро раскусит, кто сидит за рулем. Нюх у этих охранников, как у собак, которых они таскают с собой на цепи. Это чернявый старшина лоханулся, а капитана не проведешь.

Петр Курепин уже мысленно простился с такой кажущейся близкой свободой. Но тут на крыльцо из КПП выскочил молоденький сержант и закричал капитану:

– Товарищ капитан. Товарищ капитан…

Капитан уже взялся рукой за ручку двери, намереваясь открыть кабину. С неохотой обернулся.

– Ну чего там еще?

– Товарищ капитан, только что позвонил дежурный, сказал что сейчас машина за вами будет. Чего вам трястись в этой колымаге? – попытался сержант переубедить капитана.

Тот думал недолго. Глянув на забрызганную раствором кабину, произнес:

– И то правда, – и отошел.

А Курепин нажал на газ. Машина рванулась. Раствор в кузове как студень перекатывался от борта к борту, выплескиваясь через края, и чуть не попал на капитана.

Тот отбежал, матюкаясь на дурака водителя.

– Чумовой какой-то! – заорал капитан, но Курепин его уже не слышал.

Миновав ворота, он понесся по дороге вслед за маячившими вдалеке самосвалами. Но когда зона с ее колючкой, вышками с солдатами и лаем собак осталась далеко позади, он подняв кузов, выплеснул раствор на обочину дороги. Пустая машина вела себя на скорости намного уверенней и Курепин повернул на другую дорогу ту, что пересекала железнодорожное полотно. От поселка железная дорога находилась километрах в шести. Сколько раз они на зоне, слышали как проносящиеся мимо поезда стучат колесами по стыкам рельс.

До переезда Курепин доехал быстро. «Зилок» с пустым кузовом несся как ветер, и вот уже автоматический шлагбаум замелькал впереди красным фонарем. Переезд никем не охранялся, но переезжать его Курепин и не думал. Перед самым шлагбаумом резко свернул вправо вслед за только что промчавшимся товарным поездом и выжимая из машины полный газ, понесся догонять последний вагон. Точнее платформу, на которой стояли какие промышленные агрегаты, похожие на огромные металлические канистры полукруглой формы.

Поравнявшись с платформой, он чуть поднажал, чтобы обогнать ее и приблизил «Зилок» так, что почувствовал как поток воздуха от бешено летящей платформы, пытался отжать его машину в сторону. Поэтому чтобы «Зил» не увело в сторону, приходилось крепко держать руль.

А впереди замаячил мост через реку, с каждой секундой приближаясь все ближе и ближе.

Разогнав машину до предельной скорости, Курепин подогнал ее едва ли не к самой платформе, что было крайне опасно. Ведь платформа раскачивалась из стороны в сторону и в случаи столкновения с «Зилком» могла отпихнуть его в сторону. Тогда бы уже о том, чтобы на этой бешенной скорости заскочить на нее, не могло быть и речи. Машина просто могла перевернуться.

До моста уже оставалось не более ста метров, и Курепин в приоткрытое окно даже почувствовал ту влажную свежесть, которую обычно тянет ветерком с реки в жаркие дни. Приоткрыв дверь с водительской стороны, он выбрался на подножку. Причем все это проделал не выпуская руля и стараясь удержать машину так, чтобы она двигалась по полю только прямо, параллельно мчавшемуся поезду. Это хотя и с трудом, но у него получалось. Зато резко стала падать скорость. Ведь теперь на педаль газа никто не давил.