Владислав Куликов - Братство обреченных

«Как-то ловко у него все получилось, — в свою очередь подумал Борис. У него вновь возникло ощущение, что Ветров все знал и просто потешался над ним. — И меня он как будто вычислил. Хотя я тоже молодец: нашел где сидеть. Надо было вон в том углу пост сделать. Или его действительно кто-то предупредил?» Борис стал перебирать в уме возможные варианты. Ведь не просто же так этот журналист получил разрешение на встречу с Куравлевым. А потом играючи уходил из расставленных ловушек, будто видел их насквозь…

Борису ужасно захотелось схватить Ветрова за грудки и вытрясти из него все, что тот знал… «Перехватить на выходе и взять в оборот?» — он стал размышлять над этим вариантом.

В середине девяностых Борис Дочкин служил в управлении по разработке и пресечению деятельности преступных организаций. Это было совершенно секретное подразделение, о существовании которого не все знали даже в самой ФСБ. А уж то, чем занималось управление, и вовсе было тайной за семью печатями. Поэтому Борис ощущал себя членом закрытого элитарного клуба и испытывал по этому поводу немалую гордость.

Однажды весной 1996 года сослуживец пригласил Бориса на шашлычки к армянам. Имелось в виду кафе за городом, которое славилось своими шашлыками. Держали его, как нетрудно догадаться, армяне.

— Ты предпочитаешь в зале или на улице? — спросил товарищ, выходя из машины. Его огненно-рыжие волосы как будто вспыхнули на солнце.

— На улице, — ответил Борис.

Для них поставили специальный столик позади постройки из красного кирпича, растянутой полукругом. Вокруг — голая степь. Если сидеть спиной к кафе (той самой красной постройке), то казалось, будто они в этой степи одни.

— Просрали Чечню, — сказал товарищ, после того как хозяин заведения лично принес им сочный дымящийся шашлык.

— Просрали, — согласился Борис, отправляя в рот нежнейший кусок мяса.

— Сейчас там такой клоповник разведут, что сто лет потом не вытравишь. Нам это еще аукнется…

— Да.

Они еще поговорили некоторое время на общие темы. Потом товарищ перешел к делу, ради которого и затеял этот маленький пикничок в степи…

— Есть серьезный разговор, Борис.

— Говори.

— Нужен четкий ответ: либо да, либо нет. Если нет, сразу забудь об этом.

— Я слушаю.

— Мы затеяли одну операцию. Необходима команда из надежных, проверенных парней.

— Тогда в чем проблемы?

— В шишках, — товарищ показал глазами на небо.

— То есть?

— Большие шишки зарубят операцию, если узнают все детали. Поэтому кое-что придется делать неофициально. Есть риск, что если поймают — сдадут.

У Бориса что-то неприятно забурчало в животе.

— А о чем речь? — спросил он.

— Ты слышал такое слово: «хлебопоставка»?

Борис слышал. Так называлась операция, которую начинало проводить их управление. Правда, его к ней не привлекли, поэтому подробностей не знал. Лишь было известно, что это связано с Чечней и организацией там резидентур ФСБ. Операция, по слухам (даже во всемогущей конторе бывают слухи!), была разработана аж в Москве и даже держалась на контроле в Кремле.

— Слышал краем уха, — сказал Борис.

— Мы решили разворошить этот муравейник.

— Какой? — Борис усмехнулся, шутливо намекая, уж не Кремль ли?

— Ичкерию. — Товарищ очень серьезно посмотрел на Дочкина. Подобные шутки в их ведомстве никогда не понимались…

— Что от меня требуется?

— Идея такая: мы будем работать с Серго Черным. Слышал о таком?

— Естественно.

— Он на ножах со всей этой камарильей, которой наши долботрясы отдали Чечню. Поможет организовать там подполье. Кстати, давно пора было стравить их: пусть друг друга режут.

— Суть я понял. В чем загвоздка?

— Серго на это нужны деньги. А наверху денег никто не дает. Зажали. Мы должны поддержать его здесь, чтобы заработал. Жидкий хлеб! — Товарищ поднял рюмку водки. — Давай выпьем.

Борис начал догадываться. Водку в их кругу часто в шутку называли жидким хлебом. Операция называется «Хлебопоставка». Значит, Серго помогут продавать водку.

— Выпьем. — Он взял свою рюмку. — Ну, за хлеб!

Они чокнулись и осушили рюмки.

— Только все бабки перед конторой светить нельзя: заберут и заныкают. Потом хрен заберешь. Помнишь, как на Дальнем Востоке получилось?

Недавно на Дальнем Востоке чекисты получили информацию, что некие люди пытаются наладить постоянный канал транспортировки наркотиков. Чекисты вышли на контрабандистов под видом покупателей. Торговцы наркотиками предложили купить пробную партию героина: на сто тысяч долларов. В случае удачной сделки обещали привезти побольше.

Чекисты решили купить наркотики, чтобы постараться выйти на тех, кто стоял за продавцами, а потом и задержать более крупную партию. Но сто тысяч — большая сумма. У ФСБ не было таких денег на оперативные цели. Обратились в правительство. Премьер-министр отказал, мол, нечего транжирить бюджетные деньги.

Пикантность была в том, что незадолго до этого на Дальнем Востоке чекисты как раз изъяли сто тысяч долларов у других контрабандистов. Эти деньги сразу же отдали в казну. Но как бы то ни было, наркоторговцев решили брать с мелкой партией.

Когда их арестовали, выяснилось, что это были… офицеры военно-морской разведки Северной Кореи. Они выполняли задание тамошней партии и правительства, пополняя таким образом бюджет. Премьер-министр, когда узнал об этом, тут же приказал вернуть задержанных в Северную Корею. Чекисты поскрипели зубами, но приказ выполнили. Против большой политики не попрешь…

Поскольку мир чекистов тоже достаточно тесен, об этой истории очень быстро стало известно не только на Дальнем Востоке. Поэтому те, кто планировал операцию «Хлебопоставка», решили действовать менее официально, убрав финансовую сторону из основного плана. Когда же чинуши из Кремля поинтересовались: «А почему «Хлебопоставка?», то им ответили что-то вроде того, что у России и Чечни должен быть один хлеб на двоих…

Вообще придумать хорошее название для тайной операции сложно. Надо, чтобы оно, с одной стороны, отражало суть. С другой — ровным счетом ничего не говорило непосвященному. Хлебопоставка как раз подходила по всем статьям…

— Но такое дело начинать без прикрытия… — Дочкин с сомнением покачал головой.

— Прикрытие есть. И здесь, и там. — Товарищ кивнул головой назад, намекая на Москву. — Но, сам понимаешь, дело тонкое…

В «неофициальную» часть операции были вовлечены сотрудники разных подразделений. Схему, по которой строилось прикрытие (или, если угодно крыша), можно назвать клеточкой. Один человек сидит здесь, другой там, третий еще где-то. А все вместе они — сила. Например, в Оренбурге в группу входил один из заместителей начальника УФСБ, который по роду службы не отвечал за управление по разработке преступных организаций. Тем не менее именно на его поддержку рассчитывали участники операции рангом пониже.