Вячеслав Жуков - Щупальца спрута

– А знаешь ли ты, упрямец, что прокуратура и особисты пришли к единому заключению – Голиков погиб вследствие неосторожного обращения с оружием. Заметь, это уже классифицируется не как самоубийство. И его жена получит страховку. А ты ходишь, баламутишь. И пытаешься, выяснит такое, чего нет, и не было.

На это Стас ничего не ответил Алексееву. Мог бы найти пару, тройку веских, обоснованных возражений. Но нужны ли они сейчас Алексееву? Вряд ли.

– Знаешь, – нарушил майор гробовое молчание, – мне тоже жаль Голикова. Но вернуть его мы уже все равно не сможем. Теперь главное, не сделать бы хуже.

– Кому? – Стас не удержался от вопроса.

– Хотя бы его семье, – скомкано ответил Алексеев. Но считать Стаса глупцом, было бы в высшей степени не справедливо. Он догадался о том подсмысле, какой имел в виду Алексеев, но не решился о нем сказать в слух.

– Даже, если ты это будешь делать осторожно, все равно можешь навредить не только себе, но и всем нам. Подумай, Стас.

Никаких конкретных обещаний Кручинин давать не стал. Это было не в его правилах. Пообещал, подумать. И для Алексеева осталось до конца не ясным, сумел ли он убедить своего подчиненного. «Будет спокойней, если он всегда будет под контролем», – решил майор и по телефону вызвал к себе молодого лейтенанта.

– Глаз с него не спускай. Чуть что, сразу докладывай, – сказал Лугину.

Павел Егорович Помиранцев достал из холодильника запотевшую бутылку шампанского, поставил ее на салфетку и критично осмотрел искусно сервированный стол.

В молодости, в студенческую пору, Павлу Егоровичу сполна пришлось хлебнуть лиха и чтобы не голодовать, года два он подрабатывал в ресторане официантом. С жира не бесился, зато всегда был сытый и сумел благополучно доучиться в авиационном институте. Но задатки той, можно сказать случайной профессии, въелись в него на всю жизнь. Поэтому, на всех вечеринках, банкетах, сервировку стола Павел Егорович не доверял никому. Делал все сам, проявляя завидное умение, способное сразить самых изысканных гостей. И даже когда стал главой холдинга «Авиа модуль», всякое составление праздничных столов проходило под его непосредственным контролем.

По нынешним меркам при такой должности, Павел Егорович был вполне обеспеченным человеком. Два раза в год посещал лучшие европейские курорты и вообще, старался жить в гармонии с внутренними потребностями.

Романов с женщинами старался не заводить. Во-первых, возраст. Что ни говори, совсем недавно стукнуло шестьдесят. Конечно, для настоящего мужчины это еще не предел и Помиранцев чувствовал себя в прекрасной форме. Но после смерти жены решил на женщин не заглядываться. И уж тем более, упаси Бог, привести постороннюю женщину в дом и заняться с нею любовью на семейном ложе. И ни одной молоденькой красавице, которых было в «Авиа модуле» великое множество, еще не удалось соблазнить богатенького «папу». Так подчиненные называли своего главного шефа. Любовных связей на родном предприятии Павел Егорович просто опасался. Да и все окружавшие его молоденькие красавицы казались ему неисправимо испорченными, как больные, пораженные метостазой и не подлежащие никакому лечению. Нравы современных женщин и особенно их запросы, просто пугали старичка Помиранцева. Скрягой он себя не считал. Но чтобы вот так, взять и потратить на первую попавшуюся особу тысячу, другую баксов, это уж слишком.

В устоявшемся мнение Помиранцева, его избранница, если таковая попадется, должна быть не моложе двадцати пяти лет. Именно после этого возраста женщина набирается житейской мудрости. Ни в коем случаи не избалованная деньгами чтоб ее не тянуло к роскоши. С такой бы Павел Егорович еще мог общаться.

Постепенно Помиранцев стал приходить к мысли, что остаток жизни ему придется коротать в томительном одиночестве, в своей роскошной четырех комнатной квартире. Перспектива мало завидная для любого мужчины.

Но вот ровно три недели назад в его офисе на Городковской улице раздался телефонный звонок, и очаровательный женский голосок попросил пригласить к трубке главу холдинга Помиранцева.

– Я слушаю, – несколько угрюмо ответил Павел Егорович, не располагавший желанием общаться, хотя голос той особы понравился ему. Даже показался мягким. Женщины, обладающие таким голосом, всегда нежны. Это Павел Егорович знал. Когда-то повезло ему. И с женой познакомился вот так по телефону. Было это все, да прошло. Сейчас он один.

– Это вас беспокоят из редакции журнала – «Крылья родины». Корреспондент Кузнецова. Когда я могу встретиться с вами, чтобы взять интервью? – ненавязчиво попросила работница редакции.

Сначала Павел Егорович хотел тактично отказать, сославшись на нехватку времени. Но уж очень корреспондентка хорошо просила, и Помиранцев подобрел. Да и почему бы не побеседовать.

– Хорошо, – согласился он и предложил: – А когда вам удобно? – спросил, оставляя выбор за просительницей, попутно стараясь вспомнить хоть что-то насчет журнала. Вроде, где-то видел такой, но точно не припомнил.

– А знаете что, давайте сегодня в шесть вечера, – предложила обходительная особа. И Помиранцев ей не отказал. В последнее время он печатался довольно много в разных изданиях. А, судя по названию, журнал специализируется по авиастроению. То, что нужно в целом для холдинга. Да и хорошая реклама в многотиражном журнале, а именно так представила свой журнал корреспондентка Нина Кузнецова, будет весьма кстати. Павел Егорович быстренько набросал на листе бумаги вопросы, которые посчитал необходимым отразить в своем интервью.

А ровно в оговоренное время порог кабинета переступила миловидная девушка лет двадцати шести в черных джинсах и белоснежной кофте с золотистыми перламутровыми пуговицами. Взгляд карих глаз заставил Помиранцева почувствовать себя лет на десять моложе. У нее была походка манекенщицы, которая шла по ковровой дорожке его кабинета как по подиуму, и, глядя на нее, Павлу Егоровичу захотелось вскочить со своего кожаного кресла и резво выбежать ей навстречу. Таких женщин встречают у дверей и ведут под белые руки. Но руководитель холдинга не смог позволить себе такого. Он с достоинством встал и галантно предложил даме стул.

– Прошу вас, присаживайтесь, – сказал он, разглядывая девушку.

Вместе со словами благодарности он получил улыбку, предназначавшуюся только ему. Кажется, старческие щеки покрылись едва заметным румянцем. Даже пристыдил себя: «Да что это я? Как мальчишка. Не хорошо в моем-то возрасте».

Вместо удостоверения, корреспондентка, показала Помиранцеву свою визитку. И после того, как Павел Егорович подержал ее в руках, засунула обратно в свою сумочку.