Вячеслав Жуков - Щупальца спрута

Едва глянув на исписанный лист, Кручинин понял, что бумага эта пришла из главного управления по исполнению наказания, куда он направлял запрос по поводу условно досрочного освобождения Наташи. Он стал читать ответ и вдруг почувствовал себя нехорошо. Там сообщалось, что ни о каком досрочном освобождении не может идти речи в виду смерти лица отбывавшего наказание.

– Как? – растерянно посмотрел Стас на майора Алексеева, но тот только развел руками. Он и сам был не в курсе всех подробностей.

– Там сказано, – он кивнул на лист, который подрагивал в руках у Стаса, – что она погибла в результате несчастного случая. Так бывает, Стас. Смирись. Судьба, – Алексеев хотел в эти слова вложить побольше сочувствия, но получилось как-то уж слишком дежурно.

– Плевать мне на такую судьбу. И вообще, на все плевать. Я люблю ее. Понимаете? Она должна была родить. И вот, – Стас скомкал листок, сжимая его в кулаке так, что посинели пальцы.

Алексеев молчал, стараясь не глядеть в глаза своему подчиненному. Помочь Кручинину он ничем не мог. А когда Кручинин ушел, сидел один в кабинете и долго размышлял о замысловатостях жизни, приходя к логическому выводу, что бывает всякое и к великому сожалению плохого больше чем хорошего. Стас Кручинин, видный парень и казалось бы мог влюбиться в какую-то другую девушку, разумеется не подмочившую репутацию на криминальных делах, но жизнь свела его с бандиткой. И как оно все теперь будет дальше для самого Кручинина, один только Бог знает.

Повертев в руках авторучку, Алексеев подписал рапорт, в котором капитан Кручинин просил дать ему неделю отгулов в счет отпуска.

В тот же вечер купив билет на самолет, Стас Кручинин вылетел из Москвы. А уже в десять часов утра следующего дня он был в кабинете у полковника Зубрикова, начальника той самой колонии, где Наташа Багрова отбывала наказание целых восемь месяцев.

С самого начала Зубриков произвел на Кручинина нехорошее впечатление. Ко всему прочему он оказался человеком въедливым и долго изучал рубоповское удостоверение Стаса, держа его в руке так, словно пытался определить на вес, достойно оно того, кому принадлежит или нет.

А Кручинин тем временем рассматривал самого полковника. Так называемого хозяина зоны. Когда добирался сюда из города на автобусе, случайно услышал разговор двух молоденьких солдат, возвращающихся из отпуска. От них и узнал, что на зоне к хозяину прилипла кличка Зубр. И кажется это не только из-за фамилии. У Зубрикова была довольно крупная голова и впечатляющее лицо. Казалось на всё вокруг, он смотрел с недоверием, насупившись, чуть наклонив голову вперед. «Ему бы рога приделать и точно был бы зубром», – подумал Кручинин, начиная скучать. Уж слишком затянулось их молчаливое знакомство.

– А разрешите вас спросить, по какой надобности к нам? – наконец-то заговорил полковник возвращая Кручинину удостоверение. Голос у Зубрикова оказался басовитым, и грубоватым, что тоже вписывалось под кличку. Так и казалось вот сейчас этот крепенький мужичок, задерет вверх свою голову и замычит как ревет настоящий Зубр во время весеннего гона.

Стас Кручинин присел к столу заполучив приглашение полковника и подробно изложил причину своего приезда, разумеется не словом не обмолвившись об их с Наташей отношениях. И про свои усилия по поводу досрочного освобождения её посчитал лучше умолчать. Да и какой смысл теперь говорить об этом. Всю правду. Но в то, что Наташи больше нет, Стас не хотел верить и ожидал подробностей от Зубрикова. Пришлось соврать полковнику, будто появились кой, какие новые обстоятельства по ее делу, поэтому возникла необходимость побеседовать с зечкой.

– Так ведь дело завершено. Все кто остался живым из банды получили срока, – напомнил въедливый полковник Зубр, сверля Кручинина своими огромными глазищами.

– Все верно, – вынужденно согласился Стас, испытывая к Зубру раздражение и ничего более. Этот красномордый бычок по какой-то причине явно не желал идти на откровенность. И пока было неясно, почему.

– Я же вам сказал, появились новые обстоятельства, – напомнил Стас и добавил веско: – Раскрывать которые, я не имею права.

– В интересах следствия? – с ехидством уточнил полковник Зубр. – Или его как такового нет?

– Его нет, – кивнул Стас говоря: – Пока нет. Но оно может быть. Я вам тогда сообщу, – не сдержался он от сарказма. Хотя возможно и зря. Полковник Зубр безусловно был здесь настоящим хозяином и привык, что все и подчиненные и уж тем более зечки разговаривали с ним с почтением. А тут вдруг приезжает какой-то московский нахал в чине капитана…

– Вот что, капитан, – сказал Зубриков с недовольством. – Я бы мог вообще с тобой не разговаривать, а послать куда подальше. У тебя ведь нет на руках официального запроса…

Стас промолчал. Этот бычок был прав и никакого запроса у Кручинина нет. Получалось, что прибыл он сюда по личной инициативе. А инициатива в подобном случаи не слишком хороша. И если бычок захочет, то поднимется такой шум, что вряд ли Стасу поздоровится.

– Но я добрый человек. Это вы там в Москве зажрались. А мы тут не такие. Мы тут – добрые, – особенно подчеркнуто произнес Зубриков. – Поэтому, я кое-что скажу тебе.

Кручинин посмотрел на полковника с надеждой. Кто знает, может этот Зубр и неплохой человек. И возможно первое впечатление об нем – обманчиво. А излишняя строгость отпечатавшаяся на его лице, всего лишь необходимость. Все-таки, быть начальником такой огромной колонии не так-то просто.

Стас приготовился внимательно и с удовольствием выслушать полковника. Даже захотелось под этот разговор распечатать бутылочку хорошего коньяка, который он привез с собой. Но с этим Кручинин решил повременить.

– Прежде чем ехать сюда к нам, тебе надо было выяснить. Мог бы и позвонить. И тогда бы узнал, что интересующей тебя зечки уже нет в живых.

Капитан Кручинин сидел с каменным лицом, лишь уголки губ немного вздрогнули. Он смотрел Зубру прямо в глаза и всем своим нутром чувствовал, тот лукавит. Причем, нагло и цинично. Видно не все тут так просто, как того хочется выдать полковнику.

– Да, да. И не смотри на меня так. Произошел несчастный случай. Мы уже сообщили ее родным. Так что ты капитан опоздал со своими новыми обстоятельствами. И побеседовать тебе с Багровой не придется. Возвращайся в Москву, – посоветовал Зубриков, закуривая.

Кручинин с жадностью сглотнул слюну, наблюдая за тем, как полковник Зубриков не торопливо достал из пачки сигарету, а потом все также не торопливо сунул ее в рот и поднес огонек зажигалки. И стал курить, стряхивая пепелок в пепельницу. Проделать то же самое, он, Стасу не предложил.

Видя, что Зубриков так и не собирается вдаваться в подробности и давать какие-либо объяснения по поводу смерти Наташи, Кручинин решил разузнать другое: