Вячеслав Жуков - Подсадных уток убивают

– Аркадий, этот товарищ из милиции.

Казалось, уже ничто не может спасти Аркадия от нервного срыва. Он заорал:

– Ну и что! Да хоть от самого министра МВД. Мне плевать! Никто не смеет врываться в жилище! В Конституции записано для таких идиотов…

Сонин понял, что пора остановить Аркадия, пока тот не поднял на ноги весь подъезд. Капитан угрожающе шагнул к нему.

– Я тоже читал Конституцию. И знаю, что в ней записано о неприкосновенности жилища. Но только что произошло убийство, и, по всей вероятности, убита молодая женщина. Убийца не задержан, он на свободе. И через день-два убьет еще кого-нибудь. Вас это не трогает?

– Я не сыщик. Я – профессор. Преподаю в университете. У меня завтра семинар, вернее, уже сегодня. А вы мешаете! Не даете спать! – закричал профессор так, что у Сонина заложило правое ухо.

– А я – сыщик. И потому здесь.

– Да я… – Аркадий раскрыл рот, но Сонин ткнул профессора пальцем в живот и спросил у Пьянковой:

– Кто вам этот человек?

Она растерянно поглядела на Аркадия, пытаясь что-то сказать, и запуталась. Но Сонин понял, что Аркадий живет у нее на правах сожителя.

Профессор изъяснился более конкретно:

– Мы состоим в гражданском браке. – Всем своим видом он старался подчеркнуть свою независимость.

Женщина посмотрела на Аркадия так, словно взглядом хотела укорить – ну зачем это?

Аркадий держался высокомерно, и это особенно не понравилось капитану.

– Ах, в гражданском. Значит, вы, уважаемый, здесь не прописаны?

– Конечно. Зачем мне прописываться? У меня есть своя прекрасная квартира.

Сонин кивнул головой, давая понять, что продолжать не стоит. Он все понял.

– Вот что, профессор. Если ты будешь мне мешать, то я составлю на тебя протокол за проживание в этой квартире без прописки. Или того хуже – отвезу в управление прямо в этой несвежей, потертой пижаме до выяснения всех обстоятельств. Выбирай, что лучше? Лично я бы советовал сесть в комнате и больше не возникать. У меня мало времени, а работы полно. Я понятно излагаю?

Профессор покраснел как вареный рак, фыркнул и убежал, хлопнув дверью.

– Молодец, – похвалил его капитан за смекалку. – Лучше сиди и готовься к семинару. Сейчас такие дотошные студенты пошли. – Сонин понимал, что это звучит издевательски. «Но и профессор хорош. Так меня встретил», – думал он.

– Напрасно ты так, – заступилась Пьянкова за профессора. – Аркадий хороший человек. Просто сейчас взвинчен до предела. – Она еще хотела сказать, что он ревнует ее к Сонину, но сочла это неприличным и не сказала.

– Я понимаю. Только и он пусть поймет меня. Я же не в гости пришел, а по делу.

– Ладно. Не оправдывайся. – Пьянкова смотрела, как бы спрашивая: что дальше?

Сонин показал ей диктофон.

– Тут у меня кассета. Послушай, – сказал он и включил диктофон.

Когда запись кончилась, он увидел на лице Надежды едва заметную бледность и спросил:

– Тебе эти голоса знакомы?

– Ну один-то голос ваш. Или я ошибаюсь?

Сонин внимательно посмотрел в глаза Надежде и понял, что она узнала и второй, и потому ее взгляд мечется.

– Нет, не ошибаешься, но меня интересует второй, – настаивал капитан.

Женщина медлила с ответом, и Сонин терпеливо ждал.

Пьянкова вздохнула.

– Точно утверждать не берусь, но, по-моему, это голос Сергея. Моего бывшего мужа, – сказала она и спросила: – Значит, он жив?

Теперь с ответом медлил Сонин. У него не было точных доказательств, как не было и уверенности, что Сергей погиб.

– Предположительно, да.

– Он убил ту девушку? – спросила она, и страх за свою жизнь привел ее в дрожь.

– Вероятно, да, – ответил он как можно спокойнее, понимая, что если убийства совершает Сергей Пьянков, то Надежда запросто может стать одной из его жертв.

Наверное, она думала о том же.

– Я считаю, у тебя нет повода для опасения, ведь точно не установлено, что убийца – он.

– Да, конечно, – ответила Надежда, волнуясь. И капитан понял, что у него не хватит слов, чтобы ее успокоить.

Попрощавшись, Сонин поехал в управление. Теперь оставалось только ждать, когда кто-то обнаружит труп и сообщит дежурному. И тогда вся оперативная группа незамедлительно выедет на место преступления. Но скорее всего и на этот раз убийца работал профессионально и не оставил следов. А если убивает человек, когда-то сам занимавшийся розыском убийц, найти его неимоверно трудно.

На этот раз Сонину не попалось ни одной машины, и расстояние от дома Пьянковой до управления ему пришлось пройти пешком.

Дежуривший у входа сержант с автоматом, узнав Сонина, приложил руку к фуражке, отдавая честь.

Капитан кивнул в ответ и вошел в вестибюль, заглянув в дежурную часть.

Дежурный майор и трое милиционеров обыскивали двоих мужчин, лиц кавказской национальности.

Сонин не стал мешать, прошел к себе, отпер дверь, зажег свет и уселся за стол.

Город еще спал, и на улице, где находилось управление, еще не было машин, от которых днем нечем было дышать. Сонина всегда раздражало их мелькание. Мысли капитана сами собой вернулись к убийце. Ему было тяжело переживать свою беспомощность, ведь он даже не может дать ориентировку. Наверняка у Пьянкова сейчас другие фамилия и имя, да и за столько лет он мог изменить внешность. Не говоря о том, что Надежда могла ошибиться при опознании голоса, не говоря о том, что никому из жертв не удалось остаться в живых, чтобы можно было получить показания.

С досады Сонин выкурил едва ли не целую пачку сигарет. Капитан ждал утра, так как ночью труп не найдут. Его найдут утром или днем, вот тогда и обрадуют. И будет еще один висяк.

Так и случилось. Часов в девять утра позвонили из ДПС и сообщили, что на загородном шоссе, всего в двадцати километрах от города, обнаружен труп молодой женщины с признаками насильственной смерти. Просили выехать немедленно.

Сонин был в дежурке. Сообщение он выслушал довольно сдержанно, в отличие от дежурного майора, который сразу засуетился, собирая на выезд оперативную группу.

С угрюмым лицом капитан вышел на улицу и возле оперативного «уазика» докурил последнюю сигарету. Пустую пачку выбросил в урну, на душе было скверно.

Уже перед самым рассветом, сидя за столом, он как будто заснул. Во всяком случае, ему так казалось. Вроде на минуту закрыл глаза, и сознание унеслось в круговорот событий. Увидел обочину шоссе, голый по-осеннему лес, кустарник и в нем труп женщины. Странное дело, но он даже рассмотрел ее лицо. И когда оперативная машина остановилась, он ужаснулся. Все так и оказалось. Эти кусты молодого березнячка – и то же лицо.

«Это все нервы, напряжение сказывается. Иначе как объяснить такое дело?» – подумал Сонин и никому не рассказал про то, что ему привиделось.