Вячеслав Жуков - Кукушка

– Нам туда, – сказал он.

Лилия Станиславовна удивилась.

– С чего бы такое внимание?

Никифорыч как будто пожал плечами.

– Я хочу, чтобы ты ехала со мной.

– Понятно, – кивнула Лилия Станиславовна, подходя и усаживаясь на заднее сиденье. Берсенев сел рядом. Переднее сиденье рядом с водителем занял его высоченный охранник, и машина тронулась.

Квинт заметила на лице Берсенева самодовольную ухмылочку, которая не предвещала лично для нее ничего хорошего и насторожилась. Знала, когда он так ухмыляется, жди неприятностей и ничего более.

– Признаться, я уже думал, что никогда тебя не увижу. Думал, смоталась Лиля из Москвы куда-нибудь далеко, как вдруг надежный человек из ментовки позвонил. Так мол и так. Приходила мол девушка, рассказала, что видела тебя здесь. Правда, с другим лицом. В милиции не поверили, а я поверил и как видишь, не ошибся, – проговорил Берсенев с нескрываемым весельем, словно ставя себе в заслугу тот факт, что удалось поймать Квинт. Сколько людей было задействовано, но повезло ему.

Лилия Станиславовна грустно поглядела в окно. Ну что ответить в такой ситуации, когда ей не везет со всех сторон.

– Разве от тебя скроешься, – сказала она с долей грусти. Сейчас Квинт в отличие от Берсенева было совсем не весело.

Кажется от этих слов самодовольства на лице Берсенева стало еще больше. Оно прямо-таки распирало его. Никифорыч кивнул.

– Это верно. От меня не скроешься, даже если не только рожу, но и душу поменяешь. Я и с того света достать могу.

– Но мертвецы не умеют говорить, – резонно заметила Квинт. Ее замечание здорово не понравилось Берсеневу, и он нахмурился.

– Зато живые могут, – грубо сказал он. – Разве ты еще не поняла, что твоя дочь у меня.

– Юлька, у тебя? – Лилия Станиславовна заерзала на сиденье так, что сидящий впереди охранник обернулся с недовольной мордой.

– Так-то вот, – Берсенев кивнул и со скучным выражением на лице отвернулся к окну, делая вид будто им больше и разговаривать не о чем. Но Лилия Станиславовна догадалась, все отнюдь не так и разговор у них еще впереди.

Ее привезли в тот самый загородный дом, откуда два месяца назад Квинт удалось убежать. А вот Таисии – нет. Ей не повезло. Хотя, может быть благодаря ее смерти, Лилии Станиславовне и удалось спастись.

Красный микроавтобус отстал где-то по дороге. Лилия Станиславовна догадалась: люди Берсенева наверняка уже прикончили Костика и решили избавиться от трупа. Закопают где-нибудь в лесу. А ее не прикончили. Значит, она еще нужна Берсеневу.

Перед тем как зайти в дом, охранник Олег, указал на зарешеченное окно туалета, откуда Квинт в прошлый раз сбежала и с гордостью сказал:

– Теперь не смотаешься. – И толкнул Лилию Станиславовну в спину, чтобы она шла к веранде. – Иди туда за Михаилом Никифоровичем.

Берсенев вошел в дом первым и уже поджидал Квинт в гостиной, сидя в кресле. В другом кресле сидела Юля. Лилия Станиславовна бросилась к ней.

– Юля! Доченька!

Дочь была точно напугана чем-то и не проявила эмоций. Только лишь посмотрела в глаза Квинт и ничего не сказала. Видно переживания не прошли для нее бесследно.

Лилия Станиславовна заплакала и поцеловав Юльку в щеки, обхватила ее голову и прижала к себе.

Юлечка. Котенок, это же я, твоя мама, – назвала она дочь так, как называла ее раньше. – Потерпи немного. Скоро мы будем вместе, как раньше. И нам будет хорошо…

– Не будет, – тихо ответила дочь.

Лилия Станиславовна испуганно посмотрела на дочь.

– Почему, Юля?

– Того, что было раньше, уже не вернуть. Теперь все стало по-другому. Где Таисия? Где Костик?

Лилия Станиславовна посмотрела на Берсенева, но тот только развел руками, предоставляя ей право сказать все, что она захочет. Но говорить правду Квинт не стала, чтобы окончательно не травмировать психику дочери, соврала:

– Они уехали.

Трудно сказать, поверила ли дочь ее вранью. Посмотрев выразительно в глаза Лилии Станиславовне, она сказала:

– А ты?

Лилия Станиславовна недоуменно отпрянула.

– Что – я?

– У тебя тот же голос, но другое лицо. Почему?

– Это я обожгла его во время пожара.

– Не правда, – замотала головой Юля. – Тебя там не было.

Лилия Станиславовна почувствовала растерянность, не зная, что и ответить дочери. Врать больше не хотелось. Сказала:

– Ладно, Юленька. Когда-нибудь я тебе все расскажу. А сейчас, извини, не могу. – И обратившись к сидящему напротив Берсеневу, произнесла с нажимом: – Отпусти мою дочь! Слышишь?

Берсенев охотно кивнул.

– Разумеется. Я ведь ее взял из детдома всего лишь на выходные, – сказал он с улыбкой. – Девочка она хорошая. Посмотрю, может быть оставлю ее у себя. Удочерю ее. У меня ей будет намного лучше чем в детдоме. Правда ведь?

Лилия Станиславовна изменилась в лице. В глазах вспыхнула злость, сдержать которую ей удавалось, приложив максимум усилий.

– Что? Оставишь у себя? Ты ублюдок…

Берсенев нахмурился.

– Но, но! Не перегибай, – сделал он Квинт строгое замечание. – Я этого не люблю. А потом, я могу и изменить свое решение. И может получиться так, что оно окажется не таким, каким бы тебе хотелось, – сказал он с намеком.

– Хорошо, хорошо. Извини, – поспешила Лилия Станиславовна извиниться, посчитав, что и в самом деле повела себя не корректно, тем более, что этот негодяй способен на крайнюю жестокость.

Берсенев приказал охраннику Олегу увести дочь Лилии Станиславовны в другую комнату, и когда они остались одни, Квинт взволнованно достала из кармана брюк пачку сигарет и зажигалку. Берсенев на это неодобрительно поморщился. Сам он никогда не курил и теперь произнес по этому поводу:

– Знаешь, что тебя погубит? Пагубные привычки, от которых ты не можешь избавиться.

Квинт выслушала его и закурив, демонстративно выпустила струю дыма в сторону Берсенева, хотелось отомстить ему хоть так и попасть прямо в лицо. Пусть вдохнет дым.

Берсенев перенес этот акт мщения довольно спокойно и даже глазом не моргнул, не то, чтобы закашлять. Видя что акт отмщения не удался, Лилия Станиславовна испустила протяжный вздох и решила кое-что разузнать у ненавистного Никифорыча.

– Я так понимаю, раз я еще жива, стало быть, понадобилась тебе? Не так ли, мой дорогой?

Берсенев улыбнулся.

– Тебе не откажешь в проницательности, – не поскупился он на похвалу. Но Квинт сейчас было не до его любезностей. Единственное ее желание, это спасти дочь. Вырвать ее из лап Берсенева. Лилия Станиславовна знала, какой он страшный человек. И ради этого, она была готова на всё, даже отдать все деньги, которые припрятала на частной квартире. Поэтому предложение обменять деньги на Юльку прозвучало тут же.

Но как видно, этого Никифорычу показалось мало и он скроил такую физиономию, что Лилия Станиславовна воскликнула: