Татьяна Ермакова - Двойное золотое дно

Я лишний раз убедилась, что только очень близкий мне человек мог провернуть такое дело, зная мою «страсть» всегда опаздывать. Костя все правильно pacсчитал. Однако, если бы не ненормальный старичок-ветеран, задержавший меня в больнице, все бы сложилось по-другому.

Ответил мне Антименко и на вопрос, почему не подал в суд на Щербинина и компанию за изнасилование.

Уже в те смутные времена Борис Георгиевич был одним из хозяев города. А тут еще и эти бандюки. Убивать Костю не стали. Просто как следует припугнули и дали некоторую сумму денег. Откупились.

Я кивнула, соглашаясь с такими аргументами. У сильного всегда бессильный виноват. Идти в нашем городе против директора Сталинки, все равно что плевать против ветра. И это еще мягко сказано.

К утру я уже и сама плохо держалась на ногах, а Антименко и вовсе сник. От Алининых таблеток осталось всего две штучки, и я отдала их Косте. Он вытянулся на диване (в спальню так и не пошел) и, блаженно улыбнувшись, уснул.

Но мне было не до сна.

Бесцеремонность никогда не входила в число добродетелей. И все же я бесцеремонно обшарила карманы Костиного пиджака и нашла маленькую записную книжечку. Полистав странички, без труда обнаружила искомое и села к телефону.

Мне ответил заспанный и недовольный мужской голос.

— Здравствуйте, Сергей. Извините за столь ранний звонок. С вами говорит Ксения Панова, приятельница Кости Антименко.

— Что с Костиком? — мгновенно оживился мой собеседник.

— Пока, слава богу, ничего. Мы вчера похоронили его друга...

— Да, да, я знаю. Костя мне звонил, но просил не приезжать.

— Я понимаю. Но теперь вы очень ему нужны. Я дала ему успокоительного, так что часика четыре он поспит. А вот когда проснется... Понимаете, вы ему сейчас необходимы.

— Ксения, а как вы посмотрите на то, что я приеду и заберу его к себе? — осторожно поинтересовался неведомый мне Сергей.

— Это было бы лучше всего. Ему просто необходимо сменить обстановку.

— Спасибо. Я буду через час.

И он действительно приехал через час. Красивый накачанный мужчина, мечта многих женщин, утрата для генофонда страны. В очередной раз выглянув в окно, я увидела стандартный трехсотый «Мерседес», на котором приехал Сергей.

Мы мило расшаркались. Он посоветовал мне выспаться и остался дожидаться, пока проснется Костя.

Я же сделала еще один звонок, подняв с постели на сей раз Антонину Валентиновну.

Мое сообщение о том, что Костика с недельку не будет на работе и вся ответственность ложится на ее плечи, женщина приняла стоически.

— Ксения Сергеевна, я забыла вам вчера сказать...

— Да?

— Вас второй день спрашивает какой-то мужчина. Даже адрес Константина Михайловича просил, домашний. Я не дала.

— Какой мужчина? — удивилась я.

— Ох, визитку его на столе в салоне оставила, а имени не помню. Что-то со строительством связано. Или нужно было дать? — забеспокоилась Антонина Baлентиновна.

— Нет, нет. Вы все правильно сделали, спасибо. До свидания.

В данный момент мне было ни до чего, а тем более не до господина Ельчанинова.

Переделав все дела, я с совершенно чистой совестью покинула Костину квартиру. Желание было только одно. Спать!

Но, собрав остатки воли в кулак, я добрела до речного порта, действующего только летом, и бросила в воду пистолет. Нам сейчас не до сентиментальных воспоминаний. Обойдется Костя и без памятной вещи родственника! Главное, в тюрьму не сядет! В другую сторону полетела отодранная неимоверными усилиями памятная табличка. Теперь захотят найти, не найдут. А найдут, так не докажут.

Добравшись до дома на такси, я отключила телефон и, не имея сил даже забраться в душ, рухнула на любимый диван, о котором мечтала со вчерашнего дня.

Пробуждение было не из приятных.

В моей квартире, на моей кухне негромко напевал совершенно незнакомый мужской голос. Радио я не включаю принципиально, хотя оно у меня есть. К тому же голос так фальшивил, что хоть святых выноси! Конечно, я понимаю, что сейчас на радио и на телевидении крутят одинаково бездарных певичек и певунов, но не до такой же степени!..

Очень интересно!

Я оглянулась в поисках предмета поувесистее, но в это время в комнату заглянула совершенно обыкновенная, только жутко наглая морда и густым баском произнесла:

—Долго спишь, подруга. Вечер на дворе!

— Ты кто? Галлюцинация? — Я предполагала, что могу увидеть кого-нибудь из знакомых, а тут... Честно говоря, я совершенно растерялась. Может, у меня уже крыша поехала? Впрочем, немудрено тронуться умом после всех переживаний последних дней.

— Я?! — громогласно заржала морда. — Во братва-то порадовалась бы!!! А, черт!

Морда злобно ругнулась и кинулась на кухню. По звукам я определила, что на плите что-то убежало. Выходит, мне ничего не привиделось. Привидения, как правило, ничего не стряпают. Ну, я так думаю.

— Детка, иди сюда! — потребовал нежданный гость.

«Детка»! Тоже мне папаша нашелся.

Всунув ноги в тапочки, я проследовала на кухню. В мятой одежде, со всклокоченными волосами я выглядела не лучшим образом. Но кому какое дело?! Я никого в гости не звала.

От залитой чем-то плиты распространялся противный запах, а морда, наконец обретя и тело, с удовольствием наворачивала пригоревшую овсяную кашку. Между прочим, на моей кухне, за моим столом и из моей тарелки.

— Слушай, ты кто? — справедливо возмутилась я.

— Шериф, — ответил мужчина, продолжая процесс приема пищи. Дорогой спортивный костюм сидел на его мощной фигуре, как вторая кожа. Коротко стриженная голова сидела на бычьей шее. Когда амбал наклонялся к тарелке, из-за воротника мелькала толстенная, наверное, золотая цепь. Судя по грязным следам на полу, обувь снимать, заходя в дом, он не был приучен. Короче, элемент предстал моим глазам совершенно бандитский...

— А если я заору?

— Да кто мешает? — пожал он плечами. — При моем желудке нужно питаться по часам. Видишь, какой я нетипичный браток. Вместо того чтобы водку жрать, овсянку наворачиваю. Тоска!

Расфилософствовался, козел!

— Слушай ты, придурок, я сейчас милицию вызову! А ну давай, выметайся из моей квартиры!!! — постепенно приходя в себя от его наглости, .заорала я.

— Хватит, — увесисто стукнул кулаком по столу мой незваный гость. — Ментов я не боюсь, это им меня бояться надо. Я — Шериф.

— Да хоть Папа Римский, мне-то какое дело! Как ты вообще сюда попал? — не сдавалась я. Простоватый, но накачанный мужик, так запросто проникший в мою квартиру, вызывал возмущение и отвращение.

— Жаль, конечно, что народные массы не знают своих героев, — задумчиво протянул мужчина. — Тебе что, Дуб ничего обо мне не рассказывал?

— Какой Дуб, какой Шериф? Да что же здесь происходит, в конце концов?! — взвыла я, окончательно теряя способность логически мыслить.