Петер Рабе - Бенни

Они пошли, ориентируясь на звуки музыки, но она доносилась то справа, то слева, то откуда-то сверху. В одной из комнат они наткнулись на человека, спавшего на диване; его раздувавшиеся, как кузнечные меха, щеки обросли трехдневной щетиной, отчего складывалось впечатление, что он проспал все три дня кряду. На балкончике загорала блондинка — ничуть не стесняясь своей наготы, она приветливо помахала им рукой. Когда наконец они добрались до рояля, то обнаружили за ним не кого иного, как Тобера, вбивавшего клавиши с неистовством строительного копра. Услышав шаги, Тобер оглянулся, прекратил звукоизвлечение и с криком «Ах да, виски!» выскочил из комнаты.

— Ты посиди здесь, — сказал Бенни, слегка подтолкнув Пэт к дивану, — а я пойду гляну, куда его понесло на этот раз.

Он чувствовал, как она провожала его взглядом, пока за ним не закрылась дверь.

Бенни хотелось, чтобы Тобер занялся девушкой, сняв таким образом это бремя с его собственных плеч хотя бы ненадолго. Кроме того, такой поворот мог вернуть их отношения с Пэт в деловое русло.

Тобер оказался в кухне, напоминавшей размерами небольшой кинозал. Он энергично дробил лед, вытряхивая обломки из покрытого инеем корытца.

— Лакомый кусочек! — Тобер как будто продолжал разговор. — Просто лакомый кусочек для настоящего гурмана!

— Да уж.

— Романтик Бенни! — не успокаивался худосочный весельчак. — Держи, согрейся парой кубиков льда!

— Послушай, Тобер, а тут сейчас есть кто-нибудь из твоей прежней шайки?

— Все откинулись, — отозвался хозяин, — кроме меня, естественно. Потому что я трижды в день воскресаю из мертвых.

— Кто-нибудь здесь знает Пендлтона или его людей?

Тобер уставился на Бенни, его глаза почти прояснились.

— Мне сразу показалось, что я ее знаю, — сказал он, — это же дочь Пендлтона!

— Точно.

— Хреновый ты роман затеял, Ромео Тейпкоу, хреновый…

— Бизнес, чистой воды бизнес, — перебил Бенни, — я ввязался в одно серьезное дельце, так что можешь пожелать мне ни пуха ни пера. Перья, кстати, скоро полетят — только держись!

— Похищение? Старый добрый шантаж? — Тобер вдруг затрясся от хохота. Приступ смеха прекратился так же внезапно, как и начался. — А она-то в курсе?

— Да нет же, черт подери!

— Бенджамин, бери поднос со льдом и пошли.

Тобер взял бутылку и стаканы. Приятели двинулись по коридору, в конце которого находилась комната с роялем.

— Тобер, слушай, ты только смотри ей не ляпни! А то все дело угро…

— Бенджамин! — Тобер застыл посреди коридора. — Ну за кого ты меня принимаешь?! За дурика-наркошу? — Он снова засмеялся своим странным смехом.

Вернувшись в комнату, Тобер расставил бокалы прямо на крышке рояля, смешал два коктейля и вручил их Пэт и Бенни.

— За влюбленных! — провозгласил он, глядя на своих гостей. Затем он подступил поближе к Пэт и с заговорщическим голосом спросил: — С кем-нибудь еще познакомилась?

— А надо? — Она перевела взгляд на Бенни и слегка улыбнулась.

Бенни отвернулся.

— Пэтти-Пэт, — Тобер легко сменил тему, — ты что-то совсем не прикладываешься к своему стакану!

— А сам?

— Тобер не пьет! — гордо объявил носитель звучного имени.

— Ты не пьешь?! — В голосе Пэт слышалось изумление со значительной примесью сомнения.

— Я пошел дальше в поисках удовольствия! — Голос Тобера звучал заговорщически. — Я завожусь от кое-чего другого.

— Заводишься?

— Ну да, правда, это бывает довольно редко, но в присутствии такой красотки, как ты, просто невозможно не завестись! Кстати, а не разделить ли мне с тобой часть своего вдохновения… — С этими словами Тобер схватил Пэт за руку и потащил прочь из комнаты.

— Бенни! — позвала девушка. — Что он имеет в виду под «заводиться»? Тобер, отпусти! Бенни, он хочет…

— Иди, иди, заодно и узнаешь!

Пэт на мгновение замерла в нерешительности, нервно облизав губы, потом вдруг резко повернулась и сказала:

— Ладно, Тобер, пошли, научишь меня «заводиться» по-твоему! — и вышла из комнаты.

Бенни проводил их взглядом и отхлебнул из стакана, который уже давно держал в руке. Пусть теперь Тобер развлечется немного, если ему приспичило. Пока Пэт находится в обозримом пространстве — еще пару дней — и пока у Бенни есть шанс завершить начатое дело, пусть Тобер думает, что он шустрее Бенни.

Бенни вышел в холл и поднял трубку телефона. Он заказал Нью-Йорк и, пока телефонистка соединяла, достал сигарету, прикурил и с наслаждением затянулся, как будто это была его первая сигарета за несколько дней. Услышав голос в трубке, он заговорил:

— Алло, Уолли? Это Тейпкоу. Ну?

— Привет, Бенни. Он прислал телеграмму.

В этот момент в холл ворвалась гогочущая орава. Они бежали за истошно визжавшей блондинкой, закутанной в мокрую простыню. По-видимому, именно простыню они и намеревались сорвать с девушки. Судя по тому, как они шумели и улюлюкали, под простыней должно было оказаться, как минимум, тело Венеры Милосской, но Бенни не стал развивать эту тему в своих мыслях. Он молча наблюдал, надеясь, что блондинка уведет преследователей подальше от телефона, что она и сделала.

— Да, Уолли, прошу прощения, я ничего не услышал.

— Он прислал телеграмму, Бенни. Даже две.

— Ну, читай!

— Ты знаешь, я с тобой не мог связаться, когда пришла первая, так что ответил сам. В первой спрашивается, все ли в порядке, ну я и ответил, что да, девушка у тебя, и все под контролем. Мне показалось, что ты хотел бы, чтобы все выглядело именно так, ну и потом, все же так и есть, правда?

— Ну, давай читай быстрее, что там еще сказано?

— Да ничего больше, Бенни. После этого он прислал вторую.

— Не тяни резину!

— Он думает, что ты молодчина, Бенни! Он гордится тобой!

— Да ради всего святого, Уолли! Ближе к делу! Когда Альверато возвращается?

— Он пишет, что гордится тобой и хочет, чтобы ты немного отвлекся и расслабился, так как, во-первых, ты этого заслужил, а во-вторых, он и сам сейчас этим занят. Ты же сам говорил, у него там девушка на яхте, ну, та, которую по ошибке увезли, и она, видимо…

— Когда он возвращается, черт тебя подери совсем! — Терпение Бенни лопнуло, он орал, как сумасшедший.

— Да слышу я тебя, слышу! Он говорит, через недельку или около того. Подержи ее где-нибудь в укромном месте недельку, чтобы Пендлтону мало не показалось. А через неделю он на все будет согласен.

Кровь бросилась в лицо, Бенни сжал трубку двумя руками так, что та чуть не треснула. Из горла вырывался дикий звериный рев, в котором с трудом можно было различить членораздельную речь. Впрочем, она таковой и не являлась — Бенни ругался, на чем свет стоит. Затем у него мелькнула тень надежды, и он заорал в трубку:

— Уолли, какой обратный адрес у телеграмм?!