Юрий Бойко - Второе дыхание

– Давай вокруг еще посмотрим, – произнес он.

Пограничники разошлись в разные стороны. Кочетов с Багирой – к небольшой дюне, Зотов с Романом Быковым – к лесу. Этот фланг охраняемого заставой участка вплотную подступал к морю лесистым выступом и местами, особенно в лощинах, был заболочен. Во время приливов или дождей, которые, особенно в осеннюю пору, довольно часто обрушивались на землю, эти места становились и вовсе непроходимыми. Наряды заглядывали сюда редко, а если и заглядывали, то ограничивались визуальным осмотром. Зотов решил, насколько это возможно, проверить заболоченные лощины.

В это время Кочетов подошел к пологому песчаному холму – ничего подозрительного. Но освободившаяся от поводка Багира как будто брала под сомнение наблюдения вожатого. Она тыкалась носом в песок, громко отфыркивалась от попавших в ноздри песчинок, отбегала в сторону, вновь нюхала землю, наконец, села на землю и, глядя на Кочетова, заскулила.

– Ну что там у тебя? – еле переставляя ноги, подошел к ней Андрей. – Показывай.

Одного брошенного взгляда было достаточно, чтобы по достоинству оценить находку Багиры. Рядом с ней, на влажном от выпавшей росы песке, красовались глубокие отпечатки. Они проседали настолько, что даже неопытный следопыт мог сделать безошибочный вывод: оставил их либо человек очень упитанный, либо переносивший на себе тяжелую ношу. Следы тянулись к подступавшему к морю лесистому выступу – тому самому, куда направились Зотов с Быковым. Больше того, совсем рядом тянулась цепочка этих же следов, но проложенная уже от леса к морю. Отпечатки были четкими, узор на них напоминал тот, что оставляют армейские ботинки-берцы.

Как будто понимая, что она отличилась, Багира доверчиво прыгнула Кочетову на грудь и, зажмурив глаза, подставила голову для ласки. Андрей почесал у нее за ухом, похлопал по загривку и сообщил о находке Зотову.

…Багира сразу взяла след и, словно не было ни многочасовой ночной погони, ни скитаний после нее, уверенно побежала к лесу. Он встретил прохладой. От земли отдавало сыростью. На траве еще не успела высохнуть утренняя роса. Но это не сбило собаку с правильного пути. Она уверенно продвигалась вперед. Только на подходе к лощине неожиданно свернула в сторону и потянула на усыпанный кустарником склон. Кустарник был густой, его колючие ветки цеплялись за одежду. Пограничники продвигались с трудом. Наконец, кустарник стал реже, тревожная группа вышла на небольшую поляну. Только здесь Багира забеспокоилась, стала бегать взад-вперед – по всем признакам, либо потеряла след, либо унюхала какой-то новый запах. Хвост собаки напряженно вытянулся, уши прижались к затылку, глаза сощурились внимательно и настороженно.

– Что, след потеряла?

Багира, нагнув голову, рыча и фыркая, подбежала к старой сосне и стала разгребать под ней лапами землю. Кочетов помог ей саперной лопаткой. К ним присоединился и Быков. Лопатка Кочетова наткнулась на что-то твердое. Он поддел дерн и обнаружил под травой металлический щит.

– Стоп! – остановил солдат офицер, наблюдавший за всем происходящим. Когда пограничники отошли на несколько шагов от дерева, он внимательно обследовал подозрительное место. Но его опасения не оправдались – никаких взрывных устройств.

– Помогите мне поднять щит, – позвал он солдат. – Здесь, кажется, схрон.

Втроем они легко подняли металлический лист, он скрипнул петлями и наклонился в сторону. В землю уходил небольшой погреб. На дне его лежало несколько мешков, герметично обтянутых непромокаемой клеенкой.

– Схрон на сопке, окруженной болотом. В пограничной зоне. Лучше места не найти. И охрану нанимать не нужно, – генерал Наумов ходил взад-вперед по кабинету, глубоко затягиваясь сигаретным дымом. – Что вы собираетесь дальше предпринять?

– По согласованию со своим руководством я выставил у тайника засаду, – произнес полковник Журавлев. – Кто-то же должен за мешками прийти.

– Может, помощь нужна? Вдруг дело дойдет до перестрелки?

– Я в своих ребятах уверен, но от поддержки «Альфы» не откажемся.

– Хорошо, будет группа.

– А как удалось боцмана с мотористом расколоть?

– Вначале дурака валяли. Но когда дело до обуви дошло, боцман сдался.

– Какой обуви?

– Его – армейских берцов, в которых он топтался по берегу. Да и собака его унюхала, еле оттащили. Так что отпираться было бесполезно. А за ним и моторист заговорил.

– Значит, указали на Ануфрикова как на основного дирижера. Эх, Александр Арнольдович, что ж не живется тебе спокойно? Что же за птица ты такая?

Жизненный путь Александра Арнольдовича Ануфрикова был прост и незатейлив. Родился в семье путеобходчика и билетной кассирши. После окончания школы поступил в железнодорожный техникум. В свободное время подрабатывал расклейщиком объявлений. Так монотонно и проходили бы его будни – до обеда учеба, после – работа, если бы не подвернулся случай. В тот день он договорился встретиться с друзьями в центре города. Чтобы скоротать время ожидания, зашел в игорное заведение и решил испытать фортуну. В казино провел несколько часов. Сначала сражался с «одноруким бандитом», а потом облюбовал один из приглянувшихся автоматов. Засунув в его чрево несколько тысячных купюр, стал играть по максимальной ставке. Внезапно выпал бонус на тысячу бесплатных игр, которые стали стремительно прокручиваться на экране. А через несколько минут высветилось сообщение: «Поздравления! Джекпот выигран…» Четыре миллиона кредитов ждали Ануфрикова. Один кредит соответствовал пятидесяти копейкам. Так Александр обогатился на два миллиона рублей.

В кассе казино счастливцу, к его удивлению, сразу же выдали имевшуюся там наличность – сто пятьдесят тысяч – и расписку на получение оставшейся суммы в любой удобный для него день.

Ануфриков не стал оттягивать удовольствие и пришел за долгом уже утром. Но, увы, денег он не получил. Больше того, его обвинили в мошенничестве и пригрозили судом. Охранники казино вели себя вызывающе, а в завершение разговора вытолкали его на улицу.

Другой на месте Александра довольствовался бы тем, что получил. Но не в его характере было терпеть оскорбления. После недолгих раздумий он обратился за помощью к местному криминальному авторитету Кудряшову, контролировавшему со своими «пацанами» работу городского рынка, расположенных на нем палаток, нескольких игорных заведений и носившему за свою богатырскую силу кличку Слон. Со Слоном они когда-то учились в одном классе, не раз выступали за школу на районных и областных соревнованиях по легкой атлетике, словом, давно были знакомы, и тот после некоторых раздумий согласился помочь.