Альберт Баантье - Маска смерти

— Это значит, что мы получили доступ в квартиру Розалинды ван Эвертсоорд!

— Откуда у вас ключи?

Седой сыщик улыбнулся.

— Мне передал их Рихард Недервауд. Я спросил, нет ли у него случайно ключей от квартиры его подруги и не заходил ли он туда после исчезновения Розочки. Этот верзила разрыдался как младенец и сказал, что в квартиру ее не заходил, и вручил мне эти ключи.

Фледдер понимающе подмигнул.

— А что вы надеетесь найти в ее квартире?

— Честно говоря… — Де Кок спрятал ключи в карман, — сам не знаю… и все же нужно хорошенько осмотреть эту квартиру, может быть, удастся обнаружить какие-то детали, которые доказывают, что Розалинда ван Эвертсоорд после посещения больницы Южного Креста была еще жива.

Молодой следователь повеселел.

— Вот было бы здорово! Вы рассчитываете получить какие-то новые доказательства?

— Могли остаться прощальные письма, написанные ею перед смертью…

— Прощальные письма? — удивленно спросил Фледдер. — Но ведь подобные письма обычно пишут самоубийцы.

— И что из этого следует?

— Вы хотите сказать, Де Кок, что Розалинда ван Эвертсоорд покончила с собой? — Молодой следователь поежился.

Де Кок выпятил нижнюю губу.

— Пока в этом деле мы бредем в потемках, а значит, не исключена и такая возможность…

— Но человек, который решил покончить с собой, вряд ли обратится за помощью в больницу…

Де Кок провел ладонями по лицу.

— А если решение пришло потом?

Молодой помощник с ужасом взглянул на инспектора.

— Эт-то, — заикаясь произнес он, — вполне возможно… В больнице Розочка узнала, что у нее какая-то страшная болезнь, и решила покончить с собой… потому и нырнула вместе со своей машиной в канал…

Фледдер проехал в дальний угол автомобильной стоянки и поставил свой «фольксваген» в укромное место, заслоненное от посторонних глаз пышным кустарником. Выключив мотор, он выскочил из машины. Де Кок с трудом поспевал за ним.

Задрав головы, они оглядели фасад многоквартирного дома «Пюрмер», окруженного зеленым кольцом деревьев. Веселые балкончики придавали зданию нарядный вид.

Фледдер указал рукой на дверь.

— Если мы получим доказательства, что Розалинда ван Эвертсоорд после посещения больницы Южного Креста еще некоторое время была жива, нам придется принести свои извинения доктору Ван Беммелену и его сотрудникам за доставленные неприятности.

— Зато у меня свалился бы с сердца камень

Де Кок удивленно вскинул брови.

— Это почему же?

— Во-первых, — Фледдер принялся загибать пальцы, — подтвердится мое предположение, что больница Южного Креста не имеет к этому делу никакого отношения, во-вторых, если выяснится, что Розалинда ван Эвертсоорд не покончила с собой… мы начнем собирать улики против Рихарда Недервауда.

Де Кок внимательно слушал его.

— Ах, значит, ты все-таки не допускаешь версию ее самоубийства?

Фледдер покачал головой.

— Я хорошенько еще раз все обдумал. Если бы врачи в больнице установили, что Розалинда ван Эвертсоорд серьезно больна, нам стало бы об этом известно, и не было бы никакой необходимости устраивать очную ставку. Этот Рихард Недервауд все выдумал — от начала до конца. Розочка никогда не была в больнице Южного Креста, и этот туповатый верзила просто-напросто водил нас за нос. — Он помолчал, покусывая нижнюю губу. — Хотя сдается мне, Де Кок, вы думаете совсем иначе. Что же касается меня, то я уверен: Рихард Недервауд сначала утопил Розочку вместе с ее машиной, а потом заявился в полицию и рассказал свою сказочку о поездке в больницу.

Де Кок, не отвечая ему, решительно захлопнул дверцу машины и направился к подъезду. Фледдер молча шагал рядом.

Они вошли в просторный вестибюль, где царила прохлада. Справа возле стены стоял запущенный аквариум, полный скользких зеленых водорослей. На Левой стене блестела длинная металлическая табличка с черными кнопками и фамилиями жильцов.

Де Кок осмотрелся и, бросив взгляд на закрытую дверь коморки консьержа, подошел к табличке, отыскивая номер 705.

— Исчезла! — бросил он через плечо своему помощнику.

— Что исчезло?

— Пластинка… Нет пластинки с ее именем! Она должна была быть здесь! Рихард Недервауд сказал, что номер ее квартиры семьсот пять.

— А мы случайно не перепутали дом? Возможно, у Розочки вовсе не было именной пластинки!

Молодой следователь пожал плечами.

Де Кок внимательно еще раз осмотрел табличку с номерами и решил, что не стоит продолжать эту тему. Он вытащил из кармана связку ключей. Один из них подошел к широкой стеклянной двери, что вела из вестибюля на лестничную площадку с двумя лифтами. Все сверкало чистотой.

Фледдер взглянул на указатель возле лифта.

— Квартира семьсот пять, — объявил он, — судя по всему, на втором этаже.

Де Кок нажал кнопку, подошел лифт, и они поднялись на второй этаж. Квартира номер 705 находилась справа от лифта. Де Кок обратил внимание на то, что чуть пониже замка дверь немного поцарапана.

— Исчезла с двери и пластинка с ее именем! — произнес он взволнованным шепотом.

Инспектор нагнулся и, найдя второй ключ в связке, вставил его в замок, чувствуя, как внутреннее напряжение растет с каждой минутой. Осторожно, широко расставленными дрожащими пальцами повернул ключ, толкнул дверь и замер на пороге, чувствуя, как Фледдер тяжело дышит у него за спиной.

— Квартира пуста!

Всю дорогу, пока они ехали обратно в Амстердам, оба мрачно молчали. Итак, квартира Розалинды ван Эвертсоорд опустошена, исчезла последняя надежда отыскать какие-нибудь следы пропавшей женщины.

Фледдер не отрывал глаз от дороги.

— Все! Я был здесь в последний раз! — проворчал он. — Больше ни за что не поеду в этот проклятый Пюрмеренд! Мы постоянно возвращаемся из этого городишки с пустыми руками!

Седой сыщик на своем сиденье подался вперед, на лице его застыла удивленная улыбка.

— Надо же, очистили всю квартиру: ни стола, ни стула, ничего! Даже обои со стен содрали!

Фледдер шумно вздохнул.

— Но для чего?!

— Не понимаю! — Де Кок повернулся к нему. — Ты говорил с консьержем?

Фледдер кивнул.

— Славный парень и очень предупредительный. Но, к сожалению, мало что знает. Три дня назад он со своей женой отправился в Амстердам — в театр, и именно в это время к дому подъехал трейлер. Меньше чем за час все погрузили в машину и куда-то увезли.

Лоб Де Кока прорезала глубокая морщина.

— Три дня назад… значит, это произошло как раз в тот день, когда исчезла Розочка…

— Вот именно!

— А как консьерж узнал об этом?

— О чем?

— О трейлере.

— Жильцы рассказали. Правда, он узнал обо всем позднее, когда обнаружил, что в квартире семьсот пять никто не живет, и принялся расспрашивать жильцов.