Альберт Баантье - Маска смерти

Он замолчал и снова откинулся на спинку стула.

— Вот уж несколько лет я торгую антиквариатом и не только ради денег: это своего рода увлечение. Старинная книжечка очень заинтересовала меня, к тому же она была в довольно хорошем состоянии. За последние годы у меня появились кое-какие связи, и я пообещал Аннетье найти покупателя на эту вещь.

— И что же она ответила?

Бертус небрежно махнул рукой.

— Сразу согласилась. «Ладно, позвонишь мне тогда», — сказала она.

— Ну и как, ты нашел покупателя?

Сутенер покачал головой.

— Это не так-то просто… не то, что раньше, когда торговля шла очень бойко. Люди стали очень подозрительными. И не без причины: появилось очень много подделок и фальшивок, так что…

Де Кок не дал ему договорить.

— Итак, насколько я понимаю, что-то не сработало?

— Что вы имеете в виду? — Бертус недоумевающе уставился на него.

Де Кок сердито ткнул пальцем в его сторону.

— Послушай-ка, Бертус, — сказал он, с трудом сдерживая ярость, — если бы твоя сделка состоялась и все шло бы без сучка без задоринки, Аннетье Схеепстра не исчезла бы, а ты не сидел бы сейчас здесь передо мной и не просил о помощи.

— А все это из-за того парня…

— В чем дело?

— Он потребовал миллион!

Де Кок удивился.

— Миллион?

— Да, миллион за старинную книжицу.

— Аннетье знала об этом?

— По-видимому, раз книжечка принадлежала ей. Я думаю, она с этим парнем заранее все обсудила. Люди думают, что я ужасно богат.

— Когда у вас впервые речь зашла о миллионе?

Бертус из Утрехта развел руками.

— Книжка находилась в моем доме меньше недели. За такой короткий срок мне не удалось оценить ее.

Де Кок почесал нос тыльной стороной ладони.

— И ты выложил за эту книжку миллион? — спросил он.

Сутенер ухмыльнулся.

— Я же не сумасшедший! Я просто велел передать Аннетье: «Ты можешь выручить за свою книжку целый миллион», — и вернул девочке ее сокровище.

— Когда это было?

— В то самое утро, когда я доставил ее в больницу Южного Креста.

Как только Бертус из Утрехта удалился, Де Кок снова принялся вышагивать взад-вперед по комнате. Он прямо кипел от негодования. Это таинственное исчезновение двух женщин начинало не на шутку злить его, инспектора приводила в ярость сама мысль о том, что после нескольких дней расследования они ни на шаг не продвинулись вперед.

Инспектор остановился перед Фледдером.

— А ты знаешь, не сходится! — громко воскликнул он. — Ни черта не сходится! — Он вскинул вверх руки. — Итак, с согласия Аннетье Схеепстра Поль ван Флодроп потребовал у Бертуса за книжку миллион. Переговоры протекали далеко не мирно, и все же Аннетье попросила именно Бертуса проводить ее в больницу. — Инспектор снова покачал головой. — Что-то тут не сходится!

Молодой следователь ухмыльнулся.

— Очевидно, Поль ван Флодроп после исчезновения Аннетье вместе с ее драгоценной книжечкой пришел в бешенство и стал угрожать Бертусу.

Де Кок кивнул.

— Он считает, что Бертус из Утрехта либо сам убил девицу, чтобы завладеть этой книжечкой, либо нанял убийцу. — Фледдер поднял вверх указательный палец. — Тем более, что Полю сказали в регистратуре больницы Южного Креста, что Аннетье Схеепстра там вообще не появлялась.

Молодой следователь пристально посмотрел на старого сыщика.

— Вы считаете, мы должны его арестовать?

— Кого?

— Бертуса из Утрехта.

— За что?

— За убийство… Аннетье Схеепстра.

Де Кок опустил голову.

— Он нас опозорит! Напустит на нас свору адвокатов! — Он вздохнул. — У нас ведь нет ни единого доказательства… и трупа тоже нет…

Де Кок снова уселся за стол. Он почувствовал, как утихает его ярость и к нему возвращается его обычное самообладание. Он задумчиво посмотрел на Фледдера.

— Бертус утверждает, что они с Аннетье добирались от Центрального вокзала до больницы на такси. Надо проверить это в таксомоторном парке. Может, кто-нибудь из водителей вспомнит этот эпизод…

Молодой следователь был явно уязвлен.

— Сие ничего нам не даст, Де Кок. Бертус из Утрехта нагло врет, он не ездил с ней в больницу.

Однако Де Кок, словно не слыша его, приказал:

— Сделай, как я сказал!

На столе перед инспектором зазвонил телефон. Фледдер потянулся через стол, снял трубку, послушал, что-то записал на бумажке и снова повесил трубку. Он был мрачнее тучи. Де Кок внимательно следил за своим молодым коллегой.

— Кто это был?

— Следователь из полицейского управления на Лодевейк ван Досселстраат.

— Что он сказал?

— Сообщил, что исчезли еще две женщины.

— Где?

Молодой следователь полузакрыл глаза.

— В больнице Южного Креста.

Инспектор Де Кок, глубоко задумавшись, устремил взгляд в пустоту. Над его головой, еле слышно потрескивая, мерцала лампа дневного света, с улицы в открытое окно врывались громкая музыка, крики пьяных и визгливый смех девиц.

Инспектор почти не удивился, когда получил сообщение об исчезновении еще двух женщин в больнице Южного Креста, словно давно ожидал подобного развития событий. Между всеми этими эпизодами была явная взаимосвязь, их объединял какой-то общий знаменатель.

Де Кок взглянул на Фледдера, сидевшего с отрешенным видом. Тот даже не скрывал своего отчаяния.

— Ну что ты загрустил? — сочувственно произнес инспектор.

— Молодой человек в ответ лишь сокрушенно покачал головой.

— Это невозможно! — воскликнул он. — В Нидерландах преступления не совершаются в больницах!

— Кто тебе это сказал? — Де Кок не смог удержаться от улыбки.

— Вы только посмотрите, к какому итогу мы пришли! — с возмущением воскликнул его молодой помощник. — Уже четыре женщины исчезли в этой проклятой больнице!

Де Кок с иронической усмешкой покосился в его сторону.

— А если не подводить и-то-га? — с расстановкой произнес он.

Фледдер прерывисто вздохнул.

— Получится то же самое, — нехотя признал он.

Де Кок ехидно улыбнулся.

— Я вижу, ты не в силах отречься от своих заблуждений.

Фледдер с жаром прижал руки к груди.

— Да, я никогда не верил в иную версию, — сказал он. — И сейчас не верю. И вы сами скоро убедитесь, что я прав.

Де Кок, казалось, пропустил мимо ушей последние слова.

— Что тебе сказали наши коллеги с Лодевейк ван Досселетраат?

— Мне показалось, они в полном замешательстве. А всему причиной то, что они не придали значения первому сообщению Рихарда Недервауда. Между прочим, они интересовались нашими успехами.

— И что же ты им ответил?

Фледдер вздернул подбородок.

— Я считаю, наши успехи или неудачи их не касаются.

Де Кок посмотрел на него с наигранным возмущением.

— Ты по крайней мере хотя бы узнал имена двух пропавших женщин?