Стивен Кинг - Джойленд

Поручни безопасности опустились и клацнули. Несколько девочек, уже настроившихся на аттракцион, с готовностью вскрикнули. Прочищали, так сказать, горло перед поездкой.

Состав тронулся, и мы въехали в «Дом страха».

Девять минут спустя мы с остальными посетителями вышли наружу через зал игральных автоматов. Позади нас Эдди уговаривал новую порцию посетителей держать руки в вагончике и следить за поручнем. На нас он даже не взглянул.

— В Темнице было совсем не страшно, потому что все узники — на самом деле переодетые «Доберманы», — сказала Эрин. — Один из пиратов — Билли Роджерио.

Ее щеки разрумянились, волосы спутались из-за работающих вентиляторов, и я подумал, что она никогда не выглядела такой красивой.

— Но Кричащий череп — это что-то, а Камера пыток… господи боже!

— Довольно жутко, — согласился я. В старшей школе я посмотрел немало фильмов ужасов и думал, что привык к подобным вещам, но все же вид головы с выпученными глазами, катящейся по желобу гильотины, напугал меня до чертиков. Даже губы до сих пор дрожали.

Снова оказавшись на Джойлэнд-авеню, мы заметили Кэм Йоргенсен из «Бригады фоксхаундов», которая продавала лимонад.

— Кто-нибудь хочет? — спросила Эрин. — Я угощаю!

— Хочу, — ответил я.

— Том?

Он пожал плечами. Эрин бросила на него недоуменный взгляд и побежала за напитками. Я глянул на Тома, но тот смотрел, как «Ракета» наворачивает круги. Или сквозь нее.

Эрин вернулась с тремя высокими бумажными стаканчиками. В каждом плавала половинка лимона. Мы подошли к скамейкам в Джойленд-парке неподалеку от «Деревни „Туда-Сюда“» и сели в тенечке.

Эрин говорила о летучих мышах в конце пути; говорила, что знала — они всего лишь заводные игрушки на проволоке, но летучие мыши всегда доводили ее до дрожи, и… Тут она запнулась.

— Том, с тобой все в порядке? Ты не сказал ни слова. У тебя что, живот заболел после тех бочек?

— С животом все нормально, — он сделал глоток лимонада, словно пытаясь это доказать. — В чем она была, Дев? Ты знаешь?

— Хм?

— Девушка, которую убили. Лори Грей.

— Линда Грей.

— Лори, Ларкин, Линда, неважно. В чем она была? В длинной юбке до колен и блузке без рукавов?

Я внимательно посмотрел на него. И я, и Эрин поначалу восприняли все это как очередной прикол Тома Кеннеди… Да вот только в этот раз он не прикалывался. Когда я пригляделся к нему, то понял, что он напуган до полусмерти.

— Том? — Эрин коснулась его плеча. — Ты видел ее? Без шуток.

Он накрыл ее руку своей, но по-прежнему смотрел на меня.

— Да, — сказал он. — В длинной юбке и блузке без рукавов. Ты же в курсе? Шоплоу должна была рассказать.

— Какого цвета была одежда? — спросил я.

— Сложно сказать, освещение постоянно менялось… кажется, синего. И блузка, и юбка.

Тут до Эрин дошло.

— Вот это да, — удивленно выдохнула она. Румянец в одно мгновение сошел с ее лица.

Было еще кое-что. То, о чем полиция не распространялась, если верить миссис Шоплоу.

— А что насчет прически, Том? «Конский хвост», так?

Он покачал головой. Отхлебнул лимонада. Провел по губам тыльной стороной ладони. Он не поседел, в его глазах не читалось потрясение, руки не дрожали — но он все равно не был похож на того парня, который дурачился в «Кривых зеркалах» и комнате с бочками и мостом. Том словно пережил клизму действительности, которая вымыла из его мозгов всю эту чушь — подработка на лето, год до выпуска, бла-бла-бла.

— Не «конский хвост». Ее волосы были длинными, да, но на лбу были собраны под широкую ленту — чтобы не падали на лицо. Тысячу раз видел такие, но не помню, как называется эта штука.

— Лента Алисы, [14] Лента Алисы — широкая лента, носимая в качестве ободка на лбу. Названа по имени героини сказки Льюиса Кэрролла «Алиса в стране чудес»: именно с такой лентой в волосах ее изобразил иллюстратор Джон Тенниел. — ответила Эрин.

— Да. Тоже вроде бы синяя. И эта девушка… она тянулась ко мне, — он показал, как именно — в точности как Эммалина Шоплоу, когда рассказывала мне эту историю. — Словно просила о помощи.

— Все это тебе рассказала миссис Шоплоу, — сказал я. — Верно? Признайся, мы не будем злиться. Мы же не будем, Эрин?

— Конечно, нет.

Но Том вновь покачал головой.

— Я просто рассказываю о том, что видел. Вы ее не заметили?

Ни я, ни Эрин девушку не видели, о чем и сообщили Тому.

— Почему я? — печально спросил он. — Когда мы были внутри, я о ней даже не думал. Просто получал удовольствие. Так почему же я?

Пока я вел свою развалюху назад в Хэвенс-Бэй, Эрин пыталась выудить из Тома больше подробностей. На первые два или три вопроса он ответил, но затем резко, чего раньше в разговорах с Эрин я за ним не замечал, ответил, что больше не хочет об этом говорить. Для нее подобное обращение тоже, видимо, было впервой, потому что всю оставшуюся дорогу она молчала, как мышь. Может, между собой они потом и разговаривали на эту тему, но при мне Том о девушке не вспоминал. Лишь за месяц до смерти, в самом конце мучительного для него телефонного разговора (если судить по его прерывистому, гундосому голосу и тому, что у него иногда мутился рассудок) Том вновь упомянул тот случай — да и то мельком.

— По крайней мере… я знаю… там что-то есть, — сказал он. — Я же видел… своими глазами… в то лето. В «Хижине торопыг».

Поправлять его я не стал — знал, что он имеет в виду.

— Ты же… помнишь?

— Помню, — ответил я.

— Правда, не уверен… хорошее это… или плохое.

Его слабеющий голос вдруг наполнился ужасом.

— Как она… Дев, как она тянулась ко мне…

Да.

Как она тянулась.

В следующий раз я получил выходной на весь день в середине августа, и в море кролей-кроликов к тому времени наступил отлив. Мне уже не приходилось лавировать в толпе, пробираясь по Джойленд-авеню к «Каролинскому колесу»… и к шалману Мадам Фортуны, стоявшему в его вращающейся тени.

Лэйн и Фортуна — сегодня она была Фортуной, в полном цыганском обмундировании, — разговаривали возле пульта управления «Колесом». При виде меня Лэйн коснулся полей шляпы в знак приветствия.

— Ты смотри, что нам кошка притащила, — сказал он. — Как делишки, Джонси?

— Отлично, — сказал я, хотя это была не совсем правда. Теперь, когда я носил меха всего четыре-пять раз в день, ко мне вернулась бессонница. Я лежал в постели и ждал утра, с открытым окном, чтобы слышать плеск волн, думая о Венди и ее новом парне. И о девушке, которую Том увидел возле рельсов «Дома страха», в псевдо-кирпичном туннеле между Темницей и Камерой пыток.

Я повернулся к Фортуне.

— Можно с вами поговорить?

Она не спросила, о чем, — просто повела меня к своему шалману, откинула фиолетовый занавес на входе и пропустила внутрь.