Ричард Касл - Шторм назревает

— Может, речь о тайной операции, из-за которой у вас вышел спор с Уиндслоу?

— Так ты и об этом знаешь? Способный ученик, — похвалил Сторма Джоунс.

— За это ты меня и любишь, верно? Так что это за тайная операция?

— Эта информация доступна для ограниченного круга лиц, и ты — вне зоны доступа.

— Это как-то связано с похищением?

Джоунс придал лицу непроницаемое выражение:

— Вне зоны доступа.

— Думаешь, Петров организовал похищение?

— Это ты мне скажи.

Непросто переиграть того, кто обладает опытом Джедидайи Джоунса. Он знал секреты секретов о секретах, и хранил их до тех пор, пока не возникала необходимость сделать тайное явным. Очевидно, сведениями о тайной операции и мнением относительно участия Петрова он делиться не станет. По крайней мере, сейчас.

— Петров хотя бы в США? — спросил Сторм.

— Он в Лондоне, а может, на своей яхте. Это не важно. Миллиардер легко может нанять кого-нибудь для грязной работы.

— Почему за агентом Шауэрс следует автомобиль российского посольства?

— А вот это хороший вопрос. Задай его ей.

— Задам, — Сторм решил сменить тему. — Сенатор Уиндслоу заявил утром, что моё прибытие — уловка. Он считает, что тебя заботит не поиск похитителей, а выяснение подноготной его отношений с Петровым. Он также не исключает, что всё произошедшее — я о похищении — срежиссированная тобой часть запутанного заговора.

Во взгляде Джоунса отразилось недовольство:

— Брось, ты же не думаешь всерьёз, что я подвергну управление риску, средь бела дня в центре Вашингтона похищая сенаторского пасынка, а затем выдёргивая ему зубы? Мои руки чисты. Но он прав насчёт того, что я хочу, чтобы ты разузнал как можно больше о его делах с Петровым. И Белый Дом хочет того же.

— И расследование Шауэрс легло под сукно потому, что Белый Дом не хочет, чтобы общественность знала, за что Петров платил сенатору?

— Скажем так, не стоит пороть горячку, пока мы на сто процентов не уверены, что Петров подкупил Уиндслоу. А если это, всё-таки, так — пока не узнаем, что рассчитывал Петров получить за свои деньги. Белый Дом хочет получить ответы до того, как они станут достоянием общественности. Иначе возможны серьёзные международные последствия.

— А тайная операция — о которой ты не хочешь говорить — не её ли Уиндслоу требовал от тебя провернуть для Петрова? Твои руки действительно чисты?

Джоунс поднял ладони вверх, показывая, во-первых, как чисто вымыты его руки, а во-вторых, давая понять, что разговор на эту тему закрыт.

— Сконцентрируемся на похищении, — сказал он.

— И познаете истину, и истина сделает вас свободными, — усмехнулся Сторм.

— Иногда истинная правда дурно влияет на международные отношения, — ответил Джоунс. — Выясни, кто стоит за похищением. И сделай это, не трогая Белый Дом или это управление.

— Последний вопрос, — Деррик встал. — Куда ты спрятал жучок? В машину или телефон?

— Ты же сыщик, — откликнулся Джоунс. — Вот и ищи.

Сторм услышал приглушённый звук телевизора, доносившийся из-за закрытой двери его гостиничного номера. Внутри кто-то был. Почувствовав знакомый запах духов, Деррик сунул ключ-карту в щель электронного замка и вошёл, ожидая увидеть Клару Страйк.

Но в номере была не она. В номере была агент Шауэрс.

Похоже, по какому-то странному совпадению обе женщины предпочитали один и тот же аромат. Или дело было в самом Сторме? Сколько раз он встречался с Кларой в гостиничных номерах? Сколько раз они занимались любовью — утром, после тяжёлого пробуждения, днём и, конечно же, ночью? Не выработался ли у него, как у собаки Павлова, условный рефлекс на гостиницы? Не подменила ли агент Шауэрс Клару Страйк в его мечтах?

— Мы должны были встретиться в восемь, — начала Шауэрс раздражённо. — Я планировала отвезти тебя в оперативный штаб ФБР.

Она сидела на диване перед плоским экраном телевизора, смотрела выпуск новостей CNN и потягивала «Диет-колу» из недавно пополненных запасов мини-бара.

— Немного рановато для «Диет-колы», не считаешь? — спросил он, подойдя к мини-бару и взяв банку импортного пива.

— Немного рановато для пива, не считаешь? — передразнила его Эйприл.

Деррик уселся в кресло рядом с диваном.

— Наконец-то мне удалось затащить тебя в свой номер, — сказал он, бросив взгляд на кровать.

— Оставь надежды, — бросила она в ответ.

— Я надеялся, что останешься ты.

Проигнорировав намёк, Шауэрс продолжила:

— Где ты пропадал всё это время?

— Любовался достопримечательностями.

— Не хочешь рассказать мне об утренней встрече с сенатором Уиндслоу? О визите к Джедидайе Джоунсу? Мы же одна команда, ты помнишь об этом?

Значит, ФБР тоже отслеживает его перемещения.

Сторм, отхлебнув пива, парировал:

— А ты не хочешь рассказать мне про Ивана Петрова?

Шауэрс не ожидала такого поворота:

— Уиндслоу назвал тебе это имя? Или это был Джоунс?

— Ни тот, ни другой. Ты, может быть, забыла, но я — сыщик.

— Джоунс считает, что за похищением стоит Петров?

— Тебе следует спросить это у него, — ответил Сторм. — А по-твоему это Петров похитил пасынка сенатора?

— Думаю, да. Потому-то похитители и не явились за миллионом. Петров — миллиардер, ему не нужны деньги. Он похитил Мэттью Дулла, чтобы принудить сенатора сделать что-то. Что-то, о чём твой приятель Джедидайя Джоунс прекрасно осведомлён. Думаю, это связано с тайной операцией, из-за которой у них вышел спор. Но как только я начинаю копать в этом направлении, слышу: «Это вне вашей компетенции». Всякий раз одно и то же дерьмо.

— Странно.

— Что, считаешь, я ошибаюсь?

— Нет, думаю, ты, вероятнее всего, права. Петров — больше всего подходит на роль подозреваемого. И я тоже полагаю, что у сенатора не всё гладко с Джоунсом. Странным же мне показалось, что ты использовала слово «дерьмо».

Шауэрс бросила на него недоумённый взгляд.

— Это весьма грубое словечко, — продолжил Сторм. — Для того, кто получил степень бакалавра в Университете Мэримаунт. Это не тот католический анклав в пригороде Вашингтона, основанный сёстрами Ордена Святого Сердца Девы Марии? Сомневаюсь, что праведные монашки поощряли сквернословие.

— Ты хочешь продемонстрировать, что собирал обо мне сведения?

— Редактор «Джорджтаунского юридического вестника», лучшая на курсе Академии ФБР в Квантико. Сначала Бюро направило тебя в Сиэттл, но затем решило, что ты слишком хороша для оперативной работы «в поле». Начальство перевело тебя в штаб-квартиру. Лучшая из лучших. Специалист по громким делам. Сообразительная. Умная. Чувствующая этот город. Трудоголик, не оставляющий времени ни на хобби, ни на развлечения, ни на какие-либо отношения и уж тем более — брак. Твоей мамочке это не нравится. Она хочет внуков.