Марианна Баконина - Смерть на выбор

Далее странную игру продолжали уже оба. Они подхватили ее под руки — ни дать ни взять старинные приятели — и повели. К выходу из библиотеки. Шли уже не как тени, а шумно, весело, открыто.

Прочь царство теней! Грядет племя молодое, незнакомое. Шли и весело болтали. Если бы милиционеру, дежурившему у служебного входа в «Публичку», пришло в голову прислушиваться к разговорам мелькающих туда-сюда людей — он бы услышал вполне безобидный диалог:

— Да ладно, добежим до «Метрополя», здесь всего два шага, а то от нашего кофе — изжога и томление духа.

— Конечно, Нина, не капризничай. Сейчас не холодно.

Но сержант-вахтер в серой форме был слишком занят, чтобы еще обращать внимание на пустяки. Квартиру ремонтировать надо, в купленной по случаю «пятерке» движок совсем сдох, жена пилит из-за зарплаты, хотя не так уж мало он зарабатывает… А проходящие? Показали корочки-пропуска, и слава Богу!

У развеселой троицы коричневые книжечки сотрудников библиотеки были. Дополнительные вопросы дежурный задавать не стал. А то, что компания, вышедшая на пятнадцать минут — кофе попить в «Лакомке», кофейне при «Метрополе», не вернулась вовсе, так не его охранническое это дело. Его дело — следить, чтобы никто посторонний не проскользнул, чтобы не вынесли книжку какую библиотечную, казенную. Одно слово, служба, и службу свою он несет исправно.

Оказавшись на улице, парни стали куда более деловитыми. Ни улыбок, ни прибауток. Они доволокли пленницу до спрятанного в переулке Крылова автомобиля. Рядом с их бежевым «Москвичом-Алеко» теснились машины отделения милиции. Очень грамотный ход — почти так же эффективно, как укрыть волка в зоопарке или прожженного интригана в аппарате президента.

Они бережно усадили Нину на заднем сиденье, тот, что пониже ростом, устроился рядом. Второй сел за руль. Никакой спешки или нервозности. Методично завел двигатель, прогрел его, включил сигнал поворота, аккуратно тронулся, поворачивая на Садовую, пропустил всех, кого нужно, — и далее по той же схеме. Не автолюбитель, а мечта гаишника, прямо «правила дорожного движения» на колесах производства автозавода имени Лихачева.

Далее ничем не примечательный «Москвич», никто же не знал, что пассажирка одурманена музыкальной химией, свернул на Невский и затерялся в потоке других машин. Минерва, украшающая фасад «Публички», унылым безразличным взглядом проводила автомобиль. У богини мудрости и без глупых похищений хлопот достаточно.

Утром Максим обзвонил всех, кого знал или почти знал в мире политики, бизнеса, криминала, в околокриминальных и околоделовых мирах. Он цеплял все ниточки в расчете, что та или иная внезапно превратится в путеводный клубок, который покажет, кто именно хотел избавиться от влиятельного Бати.

Трогать милицейские контакты он не спешил: пусть жрецы правопорядка, утомленные бесчисленными журналистскими атаками, оценят деликатность одного из пишущей братии. Он же тем временем через Колю Горюнова узнает, чем завершился следственный эксперимент с кинжалами.

Остальных же репортер потрошил безжалостно. Расспрашивал начальника пресс-службы Законодательного собрания, какие слухи по поводу смерти Бати циркулируют в курилках Мариинского дворца.

Ненавязчиво выводил знакомого из департамента мэрии по городскому хозяйству на разговор об оптовой торговле бензином: кто контролирует, кто претендует и как к такого рода претензиям относятся в Смольном.

Выведывал у начальника отдела кредитов банка «Петербургский капитал», где хранил свои нетрудовые сбережения сам Батя и его бравые сподвижники, не собирался ли он сменить банк и не гнал ли кто из независимых банкиров волну относительно скорой и неминучей финансовой смерти банка, живущего под замарайской группировкой.

Весело сплетничал с официантом кафе «Бавария» — именно в этом кафе при пятизвездочном отеле любили вести деловые переговоры и просто встречаться деятели легального, преступного и промежуточного бизнеса. Официант, гордый столь близким знакомством с популярной в городе фигурой, хихикал, а заодно рассказывал, какие странные альянсы-компании он видел и какие несусветные разговоры слышал в последнее время, без отрыва от производства.

Картинка вырисовывалась прелюбопытная. Полная противоречий и каверз.

Депутатики уверенно твердили, что Батя финансировал предвыборную кампанию одной заметной в городских масштабах группы. Шепотом называли весьма крупный блок с говорящим именем «Порядок и справедливость» — Максим и раньше слышал, что Батинкову было свойственно своеобразное чувство юмора. Но сторонники порядка и справедливости умудрились пристроиться при двух коровах. И якобы одна из кормилиц не вытерпела — посчиталась со второй мамой любимого политического дитяти. Как зовут мстительную финансовую мать, депутаты не говорили.

Хозяйственник городского масштаба намекнул насчет бензиновой войны, уже давно развязанной отставными высокопоставленными чиновниками и нефтяными баронами Тюмени. Одна из целей воюющих — выбить пришлых любителей из дела. Батя, прорвавшийся к золотоносному бензиновому источнику во время смуты начала девяностых, был именно чужаком. Плюс борьба за бюджетный бензиновый контракт — гарантированные миллиардные поставки, — тут вмешательство конкурента-оптовика вызывало не только досаду. Правда, кто именно из чиновных нефтяных любителей и профессионалов отрастил зуб на Батю, выведать не удалось. В Смольном знают, когда именно следует прикусить язычок.

Банковскую галактику лихорадило. Уже давно и регулярно. Лопались не только дутые денежные величины, но и крепко сбитые, живущие на партийные или бюджетные деньги банки. Могло ли убийство Бати повлиять на жизнь и приключения рубля и доллара в Петербурге, клерк не знал. Зато он под большим секретом поведал, что некий аноним последние три месяца активно искал подход к разным банкирам на предмет получения крупного кредита. Магнаты, перепуганные бурей в банковском стакане, проходящей под флагом борьбы Центробанка за стабилизацию финансового рынка, осторожничали. Соглашались выдавать лишь по «три рубля лишь на три дня и только под надежное обеспечение», скажем акциями «Бэнк оф Америка». Вроде бы зондировали на предмет займа и батинковскую контору. А что там было далее — Бог весть. По крайней мере, слухов о том, что у Бати трудности с активами или, там, пассивами, — не было.

Официант рассказал про новую любовницу заместителя мэра: «Клевая лялька, лет восемнадцати, и держится по-хозяйски. Даже слишком. Слепоглухонемой догадался бы, что она ему не дочь и не референт!» Про вдруг подружившихся председателя солидного, как облигации, муниципального займа АО «Техникинвест» и хозяина сомнительного, но популярного среди золотой и позолоченной молодежи бара-дискотеки «Амбар». Что их связывает — загадка: «Техникинвест» чуть не на равных со столичными финансово-промышленными монстрами бьется на залоговых аукционах за контроль над российским никелем, а «Амбар» знаменит тем, что там можно подклеить малолетку за недорого или купить пару таблеток «Экстази». Когда у отдела по борьбе с незаконным оборотом наркотиков недобор по части галочек в отчетах, они не мудрствуя лукаво устраивают санкционированный налет на заведение — и показатели резко подскакивают.