Иван Сербин - Зверь

— Прямо по коридору, вторая дверь направо, — не переставая скалиться, сообщил охранник.

— Спасибо. — Гектор толкнул бело-золоченую дверь и оказался в длинном коридоре, по которому сновали сотрудники фирмы. Много, человек тридцать. Все деловитые, собранные, преимущественно молодые. И, что особенно поразило Гектора, без мрачной печати совковой отягощенности на лицах. Кто-то копировал документы на стоящем тут же, у стены, мощном ксероксе, кто-то втолковывал кому-то цифры, тыча в листы компьютерной распечатки. Мимо Гектора порхнула элегантная девица, оставив после себя тонкий шлейф изысканных духов. На ходу она обернулась, взглянула на «посетителя», отчего-то улыбнулась загадочно, и… Гектор сразу почувствовал себя не в своей тарелке. Он попал в другой мир. Совсем-совсем другой. Наверное, то же самое ощущает путешественник-европеец, очутившийся волей судеб в колумбийской сельве, в окружении аборигенов-людоедов.

— А я говорю, что они настаивают на аудиторской проверке! — рявкнули вдруг над самым ухом Гектора. Он, словно напуганный конь, шарахнулся в сторону, пропуская молодого человека с телефонной трубкой в руке. Тот прикрыл микрофон ладонью, спросил шепотом: — В плановый?

— К Валентину… — ответил Гектор и, отчего-то смутившись, быстро добавил: — Аркадьевичу.

Клерк указал на нужную дверь и тут же завопил в трубку:

— Пусть! И пусть! И пусть! Только и ты пошли наших экспертов, чтобы у них там все проверили.

Гектор вздохнул. Он казался себе глухонемым. Все эти люди занимались совершенно непонятным ему делом, произносили непонятные слова, совершали непонятные действия.

Внезапно дверь Валькиного кабинета открылась.

— Гектор, — позвал школьный друг, появляясь в коридоре. — Заходи. Я уж забеспокоился. Ребята из охраны сказали: вошел — и все. С концами. Как в воду канул. Растерялся? Ничего, это бывает. Я сам их иногда боюсь. — Валька засмеялся. — Ну заходи, чего встал-то?

Гектор улыбнулся в ответ:

— Растерялся. Честно.

— Ничего, оклемаешься. — Они прошли в кабинет. — Коньячку выпьешь? — предложил Валька.

— Можно.

Кабинет впечатлял. Ничего себе такой кабинетик, размером с Гекторову квартиру. Почти пустые стеллажи, дубовый стол, широкий, словно русская душа, кожаные кресла, огромный телевизор с экраном, как в небольшом кинотеатре, компьютер, факс, ксерокс. Пара обычных телефонов и один сотовый. В углах — небольшие пальмы, на стене — здоровенная картина. В сонной черноте бездны клубится голубоватый туман. Формой напоминающий яйцо, он уже начал делиться на две половины, в каждой из которых смутно угадываются еще не сформировавшиеся образы. И эти образы все время меняются. Смотришь в центр картины — видишь: вон вроде бы Луна, вон дерево, вон человек; чуть переведешь взгляд — Луна уже и не Луна вовсе, а скоротечно тающее облако. Дерево — не дерево, а гора. И человек — не человек, а какой-то зверь, припавший к земле…

— Что это? — спросил Гектор.

— Нравится? — Валька улыбнулся, разливая коньяк в пузатые бокальчики.

— Здорово.

— «Хаос» называется. Да ты садись. Или твоя правда в ногах?

Гектор присел в кресло, снова посмотрел на картину, и снова сменились образы. Удивительно.

— Между прочим, из хаоса произошел мир, — поучительно сообщил Валька. — Так-то, старикан. Да ты пей, не стесняйся.

— Слушай, — гость с трудом оторвал взгляд от магической картины, — насчет адвоката…

— Скоро будет. — Валентин взглянул на часы. — Через пятнадцать минут. Он никогда не опаздывает. Этому парню можешь доверять, как себе. Лично я так и делаю. Знаешь, старые друзья как-то подрастерялись за годы, новых в наше время заводить поздно, да и не из кого, а адвокат — что-то вроде священника. — Валька засмеялся. — Если ты в нем уверен, конечно. Ярославу можно доверить любую тайну — могила. Я специально вызвал его чуть позже. Думаю, хоть парой слов перекинуться. За этой круговертью все забыл. Никого из наших не видел уже лет десять, наверное. Ты — первый. — Он отпил коньяку, аппетитно крякнул. — Ну, давай рассказывай. Что у тебя, как, чем живешь-дышишь? По виду-то сдал маленько. Не обижайся только.

— А-а. На что обижаться-то? Так оно и есть. — Гектор махнул рукой. — Я теперь в ПТУ учителем физкультуры работаю.

— Ну-у? — искренне изумился Валька. — А что так? Ты вроде бы на ниве спорта подвизался. Даже в гору шел, мне кто-то из ребят говорил.

— Да ладно…

— Ну расскажи, интересно.

— В восемьдесят девятом на соревнованиях неудачно упал с коня, ударился о барьер, сломал бедро в двух местах, порвал связки. Врачи сказали — спортсменом мне не быть. А там пошло-поехало. И Лидка, опять же. Школа, то да се. В те времена с работой, сам знаешь, сложно было. Пошел в ПТУ учить здоровенных лбов по канату лазить да через «козла» скакать. Ну а ты-то как? Тоже, помнится, спортом занимался?

— А-а-а. — Валька махнул рукой, подражая Гектору. Получилось очень похоже. Устроился поудобнее в кресле, закурил. — Этим на жизнь не заработаешь. На пропитание — да, а на жизнь… Только единицам подобное удается. Остальные лапу сосут. Я вовремя это сообразил. И вот… — Он обвел вокруг себя эфемерный круг. — Сам видишь.

— Вижу, — кивнул Гектор.

— А ты, стало быть, со спортом окончательно завязал?

— Кому я там нужен? Все. Поезд ушел. Да и привык уже.

— Ясно. — Хозяин кабинета взболтал в бокале коньяк, подумал, предложил деловито: — Хочешь, иди ко мне в охрану? Машину водить умеешь, я помню. Стреляешь наверняка тоже классно.

Гектор усмехнулся. Дружеский порыв, подумал он. Всего-навсего дружеский порыв. Снисхождение из жалости. Машину Валька и сам отлично водит, да и шофер у него есть, иначе не пил бы коньячок, а стрелять… Это он, Гектор, конечно, умеет получше Вальки, но так ли необходимы его навыки? В охране — полный ноль, а школьному другу нужны именно охранники. Когда доходит до стрельбы, никто не поможет. Если уж в дело пошло оружие — все, пишите письма.

— Да нет, Валь. За предложение, конечно, спасибо, но я живу как живу. Поздно мне профессию менять. Не юноша ведь уже.

— Ты чего, старикан? — засмеялся Валентин. — Тебе сколько? Тридцать девять?

— Тридцать восемь, — поправил Гектор, залпом допивая коньяк.

— Еще?

— Нет, спасибо. Хватит.

— Видишь, тридцать восемь, — продолжал развивать тему Валентин, — а рассуждаешь, как седоголовый старец. Так нельзя, брат. О себе, любимом, надо заботиться… Короче говоря, подумай. Если что, мое предложение в силе. Звони.

— Если что, позвоню, — кивнул Гектор, заранее зная, что не позвонит. Да и Валька ждать не будет. Не дурак, чай.

В эту секунду в дверь постучали. Валентин посмотрел на часы, усмехнулся:

— Ну, что я говорил? Ровно пятнадцать минут. Тютелька в тютельку. — И добавил громко: — Заходи, Ярослав.