Виктор Банев - Череп императора

— Из горлышка пить — дело чреватое, — сказал Брайан. — Я тоже расскажу вам историю. Когда я учился на втором курсе своего университета, как-то решил пригласить ребят из группы выпить пива. Купил две упаковки «Туборга», притащил их в учебный корпус, говорю: — «Ребята, давайте не пойдем на лекцию, come on drinkinʼ beerl [18] Пошли пить пиво! ( англ .) » А ребята уперлись — говорят, никак не могут. Лекцию, видите ли, читает какой-то приглашенный профессор, чуть ли не из Кембриджа… Англичанин хренов.

— Неужели у вас тоже студенты прогуливают лекции? — спросил я. — Я читал, что в западных университетах с платным образованием прогулы — вещь неслыханная.

— Еще как слыханная! — заверил меня Брайан. — Короче, уговорили они меня подождать часик. Говорят, лекцию дослушаем, и уж тогда выпьем от души. Я оттащил свои коробки с «Туборгом» на самый задний ряд аудитории, открыл себе бутылочку, сижу, значит, пью. Мэн этот из Кембриджа что-то там рассказывает, руками машет, все конспектируют, как обезьяны, — а я пью. Одну выпил, вторую, третью… А когда пил четвертую, у меня — представляете? — губу засосало в бутылку. Вот так. (Брайан чуть не на десять сантиметров оттянул верхнюю губу, показывая, как именно ее засосало.) Присосалась намертво — ни туда, ни сюда. Сижу как дурак, не знаю, что делать.

Дебби прыснула, очевидно представив ситуацию, а я, обведя взглядом ирландцев, отметил, что вообще-то ребята уже хороши. Сам я чувствовал себя вполне бодро и, обрадованный перспективами выиграть состязание, достал из пачки еще одну сигарету.

— Короче, сидел я так минут пять. Потом сидеть надоело. Дай, думаю, рискну. Дерну за бутылку, может, никто и не услышит. Ну и дернул. Вы бы это слышали! Хлопок был — на всю аудиторию, как от выстрела «Авроры». Англичанин этот чертов чуть свою вставную челюсть от испуга не потерял! Все замерли. Он тихонечко так поднялся ко мне, видит: стоят два ящика пива. Пустые бутылки валяются, окурок чей-то лежит… Хорошо хоть девчонок голых не было. Он аж позеленел весь. «Я им, — говорит, — про Николая Кузанского рассказываю, а они в это время пиво пьют!» Меня тогда чуть из университета не выгнали, еле отвертелся. Так что из горлышка пить — то еще удовольствие.

— Ты еще скажи: «Ненавижу англичан!» — сказала Дебби.

— Ненавижу англичан, — улыбнулся Брайан, мы допили свои напитки, забрали из гардероба одежду и отправились дальше.

Следующими вехами нашего пути были небольшой, всего на десять посадочных мест, ресторанчик «Дон Корлеоне», чумазая забегаловка и кафе «На Владимирском». При входе в кафе Мартин зацепился ногой за порог и во весь рост растянулся на полу.

«Начинается!» — подумал я и бросился помогать Мартину подняться. Пьяная и жестокая Дебби чуть не падала со смеху, наблюдая за нашей возней.

— Fuckinʼ shit [19] Чертово дерьмо ( англ .). , — выругался Мартин, сумев наконец встать на ноги. — Единственные нормальные джинсы испачкал! Где их в этой стране постираешь?

— Сдавайся, пока не поздно, Марти, — хохотала Дебби. — Если от следующего виски тебя стошнит прямо на стол — будет хуже.

— Почему «единственные джинсы»? — задрал брови Брайан. — У тебя в номере джинсы валяются чуть не на каждом стуле. Я же видел…

— Черных больше нет. Эти были одни. Остальные все голубые, — зло буркнул Мартин и прошел за столик.

На подбежавшую к нам официантку все смотрели так, словно видели перед собой личного и давнего врага. До конца Владимирского оставалось не меньше пятидесяти метров. И как минимум полдюжины кафешек.

— Зачем тебе именно черные джинсы? — попытался я утешить Мартина, когда официантка отправилась за пивом и четырьмя по пятьдесят «Столичной». — Носи голубые. Это очень модно. Голубые джинсы подходят под цвет твоих глаз.

— У меня карие глаза.

— Носи коричневые джинсы.

Мартин удивленно посмотрел на меня. Я и сам чувствовал, что несу чушь. Разговор становится по-дурацки двусмысленным.

— Я всегда одеваюсь только в черное, — сказал он. — Понимаю, что это как-то глупо, все-таки мне не шестнадцать лет. Но — привык, и все тут. Это мой стиль. Определенные цвета, определенная музыка…

— Что ты слушаешь? — поинтересовался Брайан.

— Разное… «Dead Can Dance», «The Cure»… Главное, чтобы это была мрачная, меланхоличная музыка.

— Почему обязательно мрачная?

— Модно. Все мрачное модно.

— Дурацкая какая-то мода, — фыркнула Дебби.

— Не знаю… Мне нравится… Ношу черные джинсы, читаю средневековых мистиков, слушаю мрачную музыку… По-моему, очень цельный имидж.

— Марти, ты просто пижон, — криво усмехнулась Дебби. — Скажи еще, что ты занимаешься гарольдингом…

— А что тут такого? Занимаюсь…

— Ты?! Занимаешься гарольдингом?! — удивился Брайан. — Так ведь…

Договорить он не успел. Официантка принесла поднос, на котором стояли высокие бокалы с надписью «Пивзавод „Балтика“» и четыре стакана с коварно притаившейся на дне водкой. Она выставила всю эту батарею на стол, и ирландцы тоскливо переглянулись. Честно сказать, я тоже чувствовал себя уже не таким героем, как вначале.

— А что такое этот ваш гар… грол… Ну, в общем, чем ты там, Мартин, занимаешься-то?

— Ты не знаешь, что такое «гарольдинг»?

— Не-а, не знаю. Из умных слов на «гэ» я знаю гипертонию и геронтофилию… А про гаророльдинг ваш первый раз слышу.

— Гарольдинг, — заплетающимся языком поправил меня Мартин, — это очень модное развлечение. Развлечение для модной меланхолической молодежи. Берешь книжку и идешь читать на кладбище. Желательно старинное и заброшенное. Чтобы кресты покосившиеся, вязы и мох на надгробиях. Причем книжка — обязательно готический роман. Или на худой конец пособие по оккультизму. Сидишь, предаешься размышлениям о бренности всего земного. Я вот лично предпочитаю «гарольдинговать» под теологические трактаты Эриугены. Это такой ирландский мистик. Он жил полторы тысячи лет назад и был таким еретиком, что его зарезали монахи собственного монастыря. Посидишь часок — впечатлений больше, чем от шприца с героином…

— Мартин, — укоризненно покачала головой Дебби, — ты абсолютно сумасшедший тип. Тебе лечиться надо. Кладбища, Эриугена, вчера про «тяжелую голову» принялся зачем-то рассказывать…

При упоминании о вчерашнем походе в «Хеопс» Мартин помрачнел, взялся за ручку своего бокала и сказал ни с того ни с сего:

— А вот Стогов считает, что Шона убил я…

Брайан и Дебби разом посмотрели на меня, и, чтобы замять неудобную паузу, я сказал, что самое время выпить и двигать дальше. Морщась и передергивая плечами, ирландцы выпили водку и сделали по паре глотков из пивных бокалов.

— Не халтурить, не халтурить! — сказал я. — Пьем до дна!

Если бы человека можно было убить взглядом, то из этого кафе скорее всего я не вышел бы никогда.